- Глаза её подобны бездонным колодцам, манящие, в которых ты не увидишь ни гнева, отражающего языки красного пламени, ни страха, отбивающего дрожь и охваченного животными инстинктами, ты не увидишь грусти и печали, сопровождаемые горькими слезами. Тебе не заметить даже искры жизни.
Казалось, что такое должно быть мёртвым...
Эти глаза гипнотизируют, лишают рассудка и ты действуешь как нужно ей. Наивный и беззаботный, сам ведёшь себя на гибель, но осознав это, тебе всё равно не спастись.
- Отец, почему?
- Потому, что глаза её подобны бездонным колодцам, манящие, в которых ты не увидишь даже искры жизни...
Казалось, что такое должно быть мёртвым...
Эти глаза гипнотизируют, лишают рассудка и ты действуешь как нужно ей. Наивный и беззаботный, сам ведёшь себя на гибель, но осознав это, тебе всё равно не спастись.
- Отец, почему?
- Потому, что глаза её подобны бездонным колодцам, манящие, в которых ты не увидишь даже искры жизни...
Слабый прохладный ветер скитался по ярко-зелёному полю. Стройные травинки этой нескончаемой обители, подгонямые воздушной силой, образовывали изумрудную волну. В раскалённом летним жаром, воздухе, сливаясь в унисон, витали птичьи песни и звонкие ребяческие голоса. Однако, в этих голосах ничего хорошего не было...
Подросток тринадцати лет бежал по протоптанной дорожке, к лесу.
- Гоните его! - слышался жестокий голос позади. - Будет знать, как приезжать!
Мэтью бежал, что есть сил, спотыкаясь и падая на землю. Его колени были бордового цвета, обжигающие ссадины и царапины присутствовали даже на руках. Грудь болела не только из-за синяков, в большей степени причиной был бешеный стук сердца, разрывающий грудную клетку и дробящий рёбра. Глаза покрыла густая пелена обиды и ненависти, выделяющая горькие слёзы, которые неприятно липли к лицу. Ноющей болью горел правый бок, горячими струнами, боль расползалась по всему телу. Всего пару минут назад в него влетела толстая тяжёлая палка.
- Убирайся отсюда! Чтобы мы тебя больше не видели! - слышался слабеющий голос, но Мэтью не останавливался, он был слишком напуган, поэтому разум его кричал: "Беги! Беги без оглядки, от боли и унижения! Не останавливайся!" Действительно, паренёк не знал, когда сможет остановиться и отдохнуть, но он так хотел это сделать...
Высокое горячее солнце, нещадно палящее, слепило глаза и обжигало запотевшую спину. Одурманивающий запах свежей травы и древесного сока забивал нос, перемешиваясь с кровью. Большие мягкие губы напоминали о ударах в лицо, а твёрдая кровавая корка на затылке - о тяжелом камне.
- За что мне всё это? - обессиленно упав всхлипнул Мэтью. На это он знал ответ, но такие вопросы вызывали в его душе чувство утешения.
Мэтью не был местным, а именно это и было причиной его страданий, душевной и физической боли. Он понимал, сейчас возвращаться опасно и поэтому винил себя, что вышел из дома на улицу.
Но ведь он не знал чем это обернётся...
Густые серые тучи скрыли царственное солнце, будто свергнув его с небосвода. Ветер, поднимая травянистые цунами, двинулся по своей дороге, то усиливаясь, то стихая.
Прошло всего пару часов.
Подросток сидел у поваленного ствола неизвестного ему дерева.
Почерневшая кора, местами изъеденная термитами, была похожа на мёртвую кожу мумии.
- Надо найти речку, - легонько потрогав себя за грязное, заплаканное лицо, проговорил Мэтью. Спустившись по склону, он двинулся глубже в лес, который был удивительно мал и беден. Он не боялся заблудиться или встретиться с дикими животными, прекрасно зная, что животные в этом лесу не водятся. Эти знания он получил от своей бабушки Джозефины, доброй и весёлой дамы, которой нравилось, практически в любое время года, носить свою белую панамку с кружевными узорами. Вспомнив о ней, Мэтью почувствовал аромат родных свежо - испечённых пирогов с земляничной начинкой, а также запах дешевеньких духов, которым когда-то был заполнен весь старенький дом. - Жаль, что Джозефина ушла на тот свет.
Он услышал стук.
- Что это?.. - вырвалось из его уст. Мэтью был поражен, даже ошарашен. В этом лесу никогда не водились животные, а этот звук... - Стук копыт. Несомненно, - подросток вжался в землю, стараясь стать тише воды и ниже травы. Робко прислонив ухо к земле, он почувствовал небольшую дрожь и глухие удары.
Этот звук был приглушен и, кажется, исходил с правой стороны. Все остальные звуки исчезли, будто услышав что-то новое и необыденное, теперь смолкли и прислушиваются. Аромат трав, цветов, деревьев тоже пропал, а на его место пришёл запах сырой земли и солёной воды.
Мэтью был заинтригован и, даже, немного напуган. Этот стук прекратился, также внезапно как и начался. Звуки природы вновь начали расти, заполняя пустоту и тишину леса.
- Показалось? - с вопросом выдохнул подросток. Встав на ноги, он почувствовал как затекли его конечности. Казалось, по ним бегают тысячи маленьких жучков, кусая и жаля плоть, что заставило подростка кинуть испуганный взгляд на свои ноги. - Хочу домой, в ванну.
Мэтью неспешно поплелся к окраине леса, смотря себе под ноги и слушая треск ломаймых им веток.
Ветер начал стихать. Где-то впереди веяло прохладным воздухом и влагой. Небо над головой стало полностью бледно-серым, пугающим своим спокойствием и непоколебимостью.
Подросток почувствовал неприятный морозец, который своей игольчатой сущностью осел на смуглой коже, заставив её покрыться мурашками. Он забивал нос, неприятно покалывая его, с комьями холодного воздуха, проникал в мешки лёгких, сорняком разрастаясь по их стенкам.
- Холодно. Необычно холодно для летнего дня, - потерая ладони проговорил Мэтью. Он двигался в сторону когда-то слышимых им стуков копыт, откуда веяло замогильным холодом.
Краски полностью поблекли. Окружающая обстановка напоминала чёрно-белый фильм, вынутый из старой кассеты.
- Зачем я это делаю? - задавался вопросом юноша, съёживаясь от холода. - Почему меня так тянет туда?
Мэтью вышел на равнину. Трава здесь поблекшая, цвета катаракты. Некоторые растения были серыми, цвета пыли или камня. Казалось, что солнце уже много лет не освещало эту равнину, лишая её красок и тепла. Совсем рядом было широкое озеро. Юноша аккуратно спустился к воде и сел у берега. Черпая ладонями чистую воду, он отмывал от грязи своё лицо, рубашку и брюки.
- Хочу пить, - тяжело дыша сказал он и наклонился к воде. Серый песок на дне, разлетелся в стороны от резких движений рук, образуя дымчатые завитки. Почему-то это напомнило подростку собственного отца, сидящего на деревянном стуле, на балконе, курящего дешёвые сигареты. - От них всегда было столько дыма.
Внезапно, Мэтью услышал стук позади и обернулся.
В пяти метрах от него, упираясь передними конечностями в большой камень, стояла лошадь. Она смотрела в сторону подростка, согнув переднюю ногу, а мир вокруг начал становится ярким. Поникшая трава начала выгибаться, окрашиваясь в изумрудный цвет. Лучи солнца устремились к этой равнине, испепеляя тёмные тучи и сжигая мрак. Озеро, приняв свет и тепло, стало бирюзовым. Играя бликами, оно начало пениться.
Мэтью восторженно глядел на эту красоту, на стройную грандиозную фигуру, на длинную гриву и хвост, состоящих из шелка и лунного света. Он смотрел на абсолютно белую шерсть, белее первого снега, будто освещённую светом фанфар. Юноша был в изумлении, а эта внеземная сущность, казалось, приглашала его сесть к ней на спину.
Мэтью робко подошёл к лошади и осмотрел поближе.
- Просто прекрасна... - прошептал он, а она, будто услышав это, отвернулась и покраснела.
- Ты не просто животное, - прижавшись к ней сказал юноша. - Может ты прекрасная дева, заточённая в этом теле, а может богиня, в облике чудесного существа, спустившаяся с небес?..
Спустя парку минут, она повернулась и посмотрела на него.
Мэтью пошатнулся. Казалось, голубое небо затянулось абсолютным мраком. Он, подобно чёрной дыре, засасывал свет и звук. Яркое солнце, вспыхнув салютом, разлетелось на миллионы тусклых кусочков, падающих последним дождём. Трава, охваченная невидимым пожаром затрещала и почернела.
Сейчас Мэтью смотрел в глаза. В глаза, которые не выражали никаких эмоций, в пустые и безжизненные, наводящие страх и дикий ужас. От них веяло смертью, нет, даже хуже.
Теперь, когда-то прекрасное существо стало походить на монстра. Юноша не мог сдвинуться с места, его ноги будто приросли к земле, а тело так и осталось прислонённым к телу лошади. Хлынул дождь, горький и обильный. Так плачет мать, лишённая своего дитя, а сейчас плачет Земля, прощаясь со своим сыном. Подросток по-прежнему не мог оторваться от этих глаз. По бокам всё поплыло и он двинулся вслед за глазами, уходящих глубже в воды озера. Мэтью почувствовал как вода залила его по щиколотки, а дальше она только поднималась. Он почувствовал как промокли брюки, затем холодная вода обожгла руки, а потом и торс...
Хлынувший дождь забарабанил по крышам домов. Кто-то глядел в заплаканные окна, а кто-то наоборот - держался от них подальше. Небо стало напоминать грязное озеро, песчаное дно, которого, взбудоражилось и теперь въётся подобно табачному дыму, кружась и испуская чёрные языки пламени. Яркая молния на секунду озарила светом небо, как монотонную дождевую дробь прорезал одинокий крик.
Подросток тринадцати лет бежал по протоптанной дорожке, к лесу.
- Гоните его! - слышался жестокий голос позади. - Будет знать, как приезжать!
Мэтью бежал, что есть сил, спотыкаясь и падая на землю. Его колени были бордового цвета, обжигающие ссадины и царапины присутствовали даже на руках. Грудь болела не только из-за синяков, в большей степени причиной был бешеный стук сердца, разрывающий грудную клетку и дробящий рёбра. Глаза покрыла густая пелена обиды и ненависти, выделяющая горькие слёзы, которые неприятно липли к лицу. Ноющей болью горел правый бок, горячими струнами, боль расползалась по всему телу. Всего пару минут назад в него влетела толстая тяжёлая палка.
- Убирайся отсюда! Чтобы мы тебя больше не видели! - слышался слабеющий голос, но Мэтью не останавливался, он был слишком напуган, поэтому разум его кричал: "Беги! Беги без оглядки, от боли и унижения! Не останавливайся!" Действительно, паренёк не знал, когда сможет остановиться и отдохнуть, но он так хотел это сделать...
Высокое горячее солнце, нещадно палящее, слепило глаза и обжигало запотевшую спину. Одурманивающий запах свежей травы и древесного сока забивал нос, перемешиваясь с кровью. Большие мягкие губы напоминали о ударах в лицо, а твёрдая кровавая корка на затылке - о тяжелом камне.
- За что мне всё это? - обессиленно упав всхлипнул Мэтью. На это он знал ответ, но такие вопросы вызывали в его душе чувство утешения.
Мэтью не был местным, а именно это и было причиной его страданий, душевной и физической боли. Он понимал, сейчас возвращаться опасно и поэтому винил себя, что вышел из дома на улицу.
Но ведь он не знал чем это обернётся...
Густые серые тучи скрыли царственное солнце, будто свергнув его с небосвода. Ветер, поднимая травянистые цунами, двинулся по своей дороге, то усиливаясь, то стихая.
Прошло всего пару часов.
Подросток сидел у поваленного ствола неизвестного ему дерева.
Почерневшая кора, местами изъеденная термитами, была похожа на мёртвую кожу мумии.
- Надо найти речку, - легонько потрогав себя за грязное, заплаканное лицо, проговорил Мэтью. Спустившись по склону, он двинулся глубже в лес, который был удивительно мал и беден. Он не боялся заблудиться или встретиться с дикими животными, прекрасно зная, что животные в этом лесу не водятся. Эти знания он получил от своей бабушки Джозефины, доброй и весёлой дамы, которой нравилось, практически в любое время года, носить свою белую панамку с кружевными узорами. Вспомнив о ней, Мэтью почувствовал аромат родных свежо - испечённых пирогов с земляничной начинкой, а также запах дешевеньких духов, которым когда-то был заполнен весь старенький дом. - Жаль, что Джозефина ушла на тот свет.
Он услышал стук.
- Что это?.. - вырвалось из его уст. Мэтью был поражен, даже ошарашен. В этом лесу никогда не водились животные, а этот звук... - Стук копыт. Несомненно, - подросток вжался в землю, стараясь стать тише воды и ниже травы. Робко прислонив ухо к земле, он почувствовал небольшую дрожь и глухие удары.
Этот звук был приглушен и, кажется, исходил с правой стороны. Все остальные звуки исчезли, будто услышав что-то новое и необыденное, теперь смолкли и прислушиваются. Аромат трав, цветов, деревьев тоже пропал, а на его место пришёл запах сырой земли и солёной воды.
Мэтью был заинтригован и, даже, немного напуган. Этот стук прекратился, также внезапно как и начался. Звуки природы вновь начали расти, заполняя пустоту и тишину леса.
- Показалось? - с вопросом выдохнул подросток. Встав на ноги, он почувствовал как затекли его конечности. Казалось, по ним бегают тысячи маленьких жучков, кусая и жаля плоть, что заставило подростка кинуть испуганный взгляд на свои ноги. - Хочу домой, в ванну.
Мэтью неспешно поплелся к окраине леса, смотря себе под ноги и слушая треск ломаймых им веток.
Ветер начал стихать. Где-то впереди веяло прохладным воздухом и влагой. Небо над головой стало полностью бледно-серым, пугающим своим спокойствием и непоколебимостью.
Подросток почувствовал неприятный морозец, который своей игольчатой сущностью осел на смуглой коже, заставив её покрыться мурашками. Он забивал нос, неприятно покалывая его, с комьями холодного воздуха, проникал в мешки лёгких, сорняком разрастаясь по их стенкам.
- Холодно. Необычно холодно для летнего дня, - потерая ладони проговорил Мэтью. Он двигался в сторону когда-то слышимых им стуков копыт, откуда веяло замогильным холодом.
Краски полностью поблекли. Окружающая обстановка напоминала чёрно-белый фильм, вынутый из старой кассеты.
- Зачем я это делаю? - задавался вопросом юноша, съёживаясь от холода. - Почему меня так тянет туда?
Мэтью вышел на равнину. Трава здесь поблекшая, цвета катаракты. Некоторые растения были серыми, цвета пыли или камня. Казалось, что солнце уже много лет не освещало эту равнину, лишая её красок и тепла. Совсем рядом было широкое озеро. Юноша аккуратно спустился к воде и сел у берега. Черпая ладонями чистую воду, он отмывал от грязи своё лицо, рубашку и брюки.
- Хочу пить, - тяжело дыша сказал он и наклонился к воде. Серый песок на дне, разлетелся в стороны от резких движений рук, образуя дымчатые завитки. Почему-то это напомнило подростку собственного отца, сидящего на деревянном стуле, на балконе, курящего дешёвые сигареты. - От них всегда было столько дыма.
Внезапно, Мэтью услышал стук позади и обернулся.
В пяти метрах от него, упираясь передними конечностями в большой камень, стояла лошадь. Она смотрела в сторону подростка, согнув переднюю ногу, а мир вокруг начал становится ярким. Поникшая трава начала выгибаться, окрашиваясь в изумрудный цвет. Лучи солнца устремились к этой равнине, испепеляя тёмные тучи и сжигая мрак. Озеро, приняв свет и тепло, стало бирюзовым. Играя бликами, оно начало пениться.
Мэтью восторженно глядел на эту красоту, на стройную грандиозную фигуру, на длинную гриву и хвост, состоящих из шелка и лунного света. Он смотрел на абсолютно белую шерсть, белее первого снега, будто освещённую светом фанфар. Юноша был в изумлении, а эта внеземная сущность, казалось, приглашала его сесть к ней на спину.
Мэтью робко подошёл к лошади и осмотрел поближе.
- Просто прекрасна... - прошептал он, а она, будто услышав это, отвернулась и покраснела.
- Ты не просто животное, - прижавшись к ней сказал юноша. - Может ты прекрасная дева, заточённая в этом теле, а может богиня, в облике чудесного существа, спустившаяся с небес?..
Спустя парку минут, она повернулась и посмотрела на него.
Мэтью пошатнулся. Казалось, голубое небо затянулось абсолютным мраком. Он, подобно чёрной дыре, засасывал свет и звук. Яркое солнце, вспыхнув салютом, разлетелось на миллионы тусклых кусочков, падающих последним дождём. Трава, охваченная невидимым пожаром затрещала и почернела.
Сейчас Мэтью смотрел в глаза. В глаза, которые не выражали никаких эмоций, в пустые и безжизненные, наводящие страх и дикий ужас. От них веяло смертью, нет, даже хуже.
Теперь, когда-то прекрасное существо стало походить на монстра. Юноша не мог сдвинуться с места, его ноги будто приросли к земле, а тело так и осталось прислонённым к телу лошади. Хлынул дождь, горький и обильный. Так плачет мать, лишённая своего дитя, а сейчас плачет Земля, прощаясь со своим сыном. Подросток по-прежнему не мог оторваться от этих глаз. По бокам всё поплыло и он двинулся вслед за глазами, уходящих глубже в воды озера. Мэтью почувствовал как вода залила его по щиколотки, а дальше она только поднималась. Он почувствовал как промокли брюки, затем холодная вода обожгла руки, а потом и торс...
Хлынувший дождь забарабанил по крышам домов. Кто-то глядел в заплаканные окна, а кто-то наоборот - держался от них подальше. Небо стало напоминать грязное озеро, песчаное дно, которого, взбудоражилось и теперь въётся подобно табачному дыму, кружась и испуская чёрные языки пламени. Яркая молния на секунду озарила светом небо, как монотонную дождевую дробь прорезал одинокий крик.
Finlandia