Ружейный выстрел разорвал тишину леса, вспугнув птиц и обезьян, которые в панике заметались в густых древесных кронах.
- Отличный выстрел, Джордж! – Карл Фогель, высокий немец с наголо бритой головой и лицом, красным от жары и выпитого виски, отсалютовал полупустой бутылкой.
- Как у вас в Англии говорят: Робин Худ?
- Робин Гуд. – Джордж криво усмехнулся. – Но сейчас вернее будет: Вильгельм Телль.
- O, yawohl! Впрочем, классика – не моя стихия. То ли дело наш доктор... Вот он опять читает и не хочет поддержать нашей доброй компании.
Доктор Дюбуа, человек среднего возраста с бледным и каким-то болезненным лицом, оторвался от книги и посмотрел на немца поверх стекол изящных очков.
- Потому, что считаю такие развлечения варварством, – он кивнул в сторону носильщика-индуса, который с удивительно спокойным лицом сосредоточенно смахивал со своего тюрбана осколки разбитой пулей бутылки. - Что будет, если ваша рука, Джордж, когда-нибудь дрогнет?
- Я никогда не промахиваюсь! – гордо заявил англичанин.
- Всегда бывает первый раз!
- Господа, не надо ссориться! – Фогель нетвердой походкой подошел к походному столику и наполнил рюмки. - Даже, если наш... Телль промахнется, родичи этой черной макаки получат столько денег, сколько им никогда не заработать. Люди здесь дешевы.
Доктор лишь пожал плечами и с брезгливой гримасой вновь уткнулся в книгу.
- Отличный выстрел, Джордж! – Карл Фогель, высокий немец с наголо бритой головой и лицом, красным от жары и выпитого виски, отсалютовал полупустой бутылкой.
- Как у вас в Англии говорят: Робин Худ?
- Робин Гуд. – Джордж криво усмехнулся. – Но сейчас вернее будет: Вильгельм Телль.
- O, yawohl! Впрочем, классика – не моя стихия. То ли дело наш доктор... Вот он опять читает и не хочет поддержать нашей доброй компании.
Доктор Дюбуа, человек среднего возраста с бледным и каким-то болезненным лицом, оторвался от книги и посмотрел на немца поверх стекол изящных очков.
- Потому, что считаю такие развлечения варварством, – он кивнул в сторону носильщика-индуса, который с удивительно спокойным лицом сосредоточенно смахивал со своего тюрбана осколки разбитой пулей бутылки. - Что будет, если ваша рука, Джордж, когда-нибудь дрогнет?
- Я никогда не промахиваюсь! – гордо заявил англичанин.
- Всегда бывает первый раз!
- Господа, не надо ссориться! – Фогель нетвердой походкой подошел к походному столику и наполнил рюмки. - Даже, если наш... Телль промахнется, родичи этой черной макаки получат столько денег, сколько им никогда не заработать. Люди здесь дешевы.
Доктор лишь пожал плечами и с брезгливой гримасой вновь уткнулся в книгу.