- Петр Алексеевич, стойте! - я замахал руками и выбежал на проезжую часть. Слава богу, он успел вовремя затормозить.
- Семён, да ты что? Я ж тебя чуть не сбил! - Петр Алексеевич вылез из машины и поспешил ко мне. - Ты с ума сошел? Всё в порядке, цел?
- Да цел, цел, отвезите меня скорее к отцу!
- Ну, садись. Странно, к чему такая спешка? Ты из-за этого на дорогу выскочил, что ли?
- Я вам потом все объясню, давайте скорее?
- Алло? Андрюха, ты? Да, здорово, слушай, тут твой сын очень хочет тебя видеть. Нет, не говорит, хочет сам тебе сказать. Нет, не знаю. А, ясно. Бывай, - Петр Алексеевич опустил руку с мобильным телефоном. - Твой отец сейчас сильно занят, освободится где-то через полчаса. Давай пока ко мне заедешь, дома подождешь.
- Давайте, - я с радостью согласился. Хоть где-то я буду в безопасности. Машина затормозила напротив небольшого частного одноэтажного домика. Мы прошли внутрь. Дом у Петра Алексеевича был не ахти какой богатый, но все же уютный. Вскоре мы сидели за деревянным столиком и пили чай - нормальный чай - с вареньем.
- Ну так что ты там от папы хотел? Суетишься тут, отрываешь его от работы, - Петр Алексеевич намазывал вареньем здоровый ломоть белого хлеба.
- Да так, там ерунда одна.
- Ничего себе, ерунда, под колеса бросаться из-за нее... - тут зазвонил телефон. - Я сейчас, отвечу.
- Семён, да ты что? Я ж тебя чуть не сбил! - Петр Алексеевич вылез из машины и поспешил ко мне. - Ты с ума сошел? Всё в порядке, цел?
- Да цел, цел, отвезите меня скорее к отцу!
- Ну, садись. Странно, к чему такая спешка? Ты из-за этого на дорогу выскочил, что ли?
- Я вам потом все объясню, давайте скорее?
- Алло? Андрюха, ты? Да, здорово, слушай, тут твой сын очень хочет тебя видеть. Нет, не говорит, хочет сам тебе сказать. Нет, не знаю. А, ясно. Бывай, - Петр Алексеевич опустил руку с мобильным телефоном. - Твой отец сейчас сильно занят, освободится где-то через полчаса. Давай пока ко мне заедешь, дома подождешь.
- Давайте, - я с радостью согласился. Хоть где-то я буду в безопасности. Машина затормозила напротив небольшого частного одноэтажного домика. Мы прошли внутрь. Дом у Петра Алексеевича был не ахти какой богатый, но все же уютный. Вскоре мы сидели за деревянным столиком и пили чай - нормальный чай - с вареньем.
- Ну так что ты там от папы хотел? Суетишься тут, отрываешь его от работы, - Петр Алексеевич намазывал вареньем здоровый ломоть белого хлеба.
- Да так, там ерунда одна.
- Ничего себе, ерунда, под колеса бросаться из-за нее... - тут зазвонил телефон. - Я сейчас, отвечу.
Петр Алексеевич пошел в гостиную, а я, держа в руке хлеб, сидел и аккуратно слизывал подтекающее варенье.
- Алло! - Петр Алексеевич разговаривал по телефону. - Да, здравствуйте. Да, знаю. Эм... ну да. Подождите минутку.
Он встал и направился к двери. Я услышал щелчок, запиралась входная дверь. А потом... еще один щелчок - дополнительный замок, ключом. Опять шаги, обратно в гостиную.
- Да, закрыл. Здесь он. Ага. Ага. Нет. Понял, все сделаю. Слушайте, а...
Я попятился к окну. По пути схватил со стола первый попавшийся предмет - сахарницу. Она едва заметно пахла антисептиком.
- Эй, Семён! - Петр Алексеевич громко крикнул из гостиной. - Ты там всё не съедай, я сейчас приду!
В коридоре мелькнула его тень. Я вскочил на подоконник, ногой разбил стекло и выпрыгнул наружу.
Я, задыхаясь, бежал домой. Очень болела рука - порезал осколком стекла, когда прыгал, еще один осколок помельче застрял прямо в плече. Я выдернул его, бросил на снег. Сразу потекла кровь. Люди на улице начали останавливаться и смотреть, но мне было все равно - я добежал до дома и, не чувствуя усталости, буквально влетел к себе в квартиру. Отца еще не было дома.
Я подбежал к шкафу. Черт, где тут у нас аптечка... Ага, вот она. Я аккуратно, как мог, обработал рану перекисью водорода и перевязал ее. Потом пошел в комнату отца - нужно было срочно с ним связаться, телефон казался единственным возможным способом. Прежде чем схватить телефонную трубку, я заметил, что письменный стол, до того всегда закрытый на ключ, сегодня был открыт. Я заглянул внутрь. Ага, понятно, почему отец держал содержимое стола в тайне от меня - пистолет Макарова, видимо, личное табельное оружие.
Так, а это что? Я достал блокнот из стола, открыл на первой странице. «3.4 Ю-В. 01. 4.4.16 С-В. Апр. 98», «Орбитокласт. 11 шт. Май 98», «3.4 Ю-В. Нов. Май 98», «Орб. 14. Н-ч. в/ч 23841. Окт». И символ. Круг, с ромбом внутри. Закрашенный черточками слева направо.
Я, словно робот, машинально запихнул себе за пазуху блокнот. Вытащил из ящика стола пистолет. Проверил - обойма на месте. В магазине все патроны, пистолет на предохранителе. В ящике был запасной магазин, его я тоже взял. Все эмоции куда-то улетучились. Вот мой старый надежный рюкзак. Я положил туда запасной магазин, взял с кухни упаковку галет и банку тушенки - всё остальное было скоропортящимся. Небольшой топорик для рубки мяса. Швейцарский нож. Взял ноутбук со стола, вроде полностью заряжен. И тут, как гром среди ясного неба, раздался щелчок ключей, проворачиваемых в замочной скважине. Отец вернулся.
- Сёма! Сынок, ты уже дома? Мне звонил Петруха, он... - отец осекся, ошеломленно смотря на пистолет в моей руке. Пистолет был нацелен прямо на него.
- Ты чего? Семён...
- Папа, подними руки.
- Постой, это же мой пистолет? Ты что, его украл? Прекрати немедленно...
- Подними руки! - я наконец сорвался на крик. - Быстро! Подними!
Отец молча поднял руки, повернув их ладонями в мою сторону. Он нервно облизнул губу.
- Сын, - холодно ответил он, - когда ты успокоишься и придешь в себя, у нас будет очень, слышишь, очень серьезный разговор. Ты взрослый парень, ты должен понимать ответственность...
- Ответственность? - я не мог удержаться и просто орал на отца, рука с пистолетом дрожала. - Три друга гибнут черт знает где, а ты говоришь об ответственности?
- Про что ты говоришь... - начал было он, но я оборвал фразу на полуслове.
- Орбитокласт! Я знаю, что это за вещь! Какого черта, папа?
- Что? Какой еще орбитокласт? Сынок, тебе надо успокоиться...
Переезд на север. С насиженного местечка. Почему? Зачем? Смерть матери - случайно? Орбитокласт. Смерть ли? Карта. Городок - есть или нет. А чья была карта? 3.4 Ю.В. Юго-восток? 3.4 - километры?
Отец, воспользовавшись ситуацией, попытался сделать рывок в мою сторону, но я пришел в себя и взял прицел повыше, в голову.
- Папа, - мой голос дрогнул, - не говори ничего. Ни слова. Иди в ванную и сиди там тихо. Слышишь? Быстро!
Это выглядело очень странно: долговязый сгорбившийся пацан с рюкзаком за спиной, направивший пистолет на рослого мужчину в черном военном кителе с капитанскими погонами. Отец молча прошел по коридору, открыл дверь ванной и зашел внутрь. Я, не теряя ни секунды, закрыл щеколду со своей стороны двери, тут же метнулся на кухню, схватил стул и забаррикадировал им дверь.
- Семён, ты совершаешь ошибку, - голос отца слышался немного глухо. Я ничего не ответил, попятился спиной к входной двери, держа дверь ванной на прицеле - на всякий случай. Уже выйдя из квартиры, посмотрел на лестничную клетку - вроде никого нет. Я изо всех сил бросился вниз по лестнице.
У вас никогда не было ощущения, что мир вокруг вас рушится и ничто уже никогда не будет прежним?
- Алло! - Петр Алексеевич разговаривал по телефону. - Да, здравствуйте. Да, знаю. Эм... ну да. Подождите минутку.
Он встал и направился к двери. Я услышал щелчок, запиралась входная дверь. А потом... еще один щелчок - дополнительный замок, ключом. Опять шаги, обратно в гостиную.
- Да, закрыл. Здесь он. Ага. Ага. Нет. Понял, все сделаю. Слушайте, а...
Я попятился к окну. По пути схватил со стола первый попавшийся предмет - сахарницу. Она едва заметно пахла антисептиком.
- Эй, Семён! - Петр Алексеевич громко крикнул из гостиной. - Ты там всё не съедай, я сейчас приду!
В коридоре мелькнула его тень. Я вскочил на подоконник, ногой разбил стекло и выпрыгнул наружу.
Я, задыхаясь, бежал домой. Очень болела рука - порезал осколком стекла, когда прыгал, еще один осколок помельче застрял прямо в плече. Я выдернул его, бросил на снег. Сразу потекла кровь. Люди на улице начали останавливаться и смотреть, но мне было все равно - я добежал до дома и, не чувствуя усталости, буквально влетел к себе в квартиру. Отца еще не было дома.
Я подбежал к шкафу. Черт, где тут у нас аптечка... Ага, вот она. Я аккуратно, как мог, обработал рану перекисью водорода и перевязал ее. Потом пошел в комнату отца - нужно было срочно с ним связаться, телефон казался единственным возможным способом. Прежде чем схватить телефонную трубку, я заметил, что письменный стол, до того всегда закрытый на ключ, сегодня был открыт. Я заглянул внутрь. Ага, понятно, почему отец держал содержимое стола в тайне от меня - пистолет Макарова, видимо, личное табельное оружие.
Так, а это что? Я достал блокнот из стола, открыл на первой странице. «3.4 Ю-В. 01. 4.4.16 С-В. Апр. 98», «Орбитокласт. 11 шт. Май 98», «3.4 Ю-В. Нов. Май 98», «Орб. 14. Н-ч. в/ч 23841. Окт». И символ. Круг, с ромбом внутри. Закрашенный черточками слева направо.
Я, словно робот, машинально запихнул себе за пазуху блокнот. Вытащил из ящика стола пистолет. Проверил - обойма на месте. В магазине все патроны, пистолет на предохранителе. В ящике был запасной магазин, его я тоже взял. Все эмоции куда-то улетучились. Вот мой старый надежный рюкзак. Я положил туда запасной магазин, взял с кухни упаковку галет и банку тушенки - всё остальное было скоропортящимся. Небольшой топорик для рубки мяса. Швейцарский нож. Взял ноутбук со стола, вроде полностью заряжен. И тут, как гром среди ясного неба, раздался щелчок ключей, проворачиваемых в замочной скважине. Отец вернулся.
- Сёма! Сынок, ты уже дома? Мне звонил Петруха, он... - отец осекся, ошеломленно смотря на пистолет в моей руке. Пистолет был нацелен прямо на него.
- Ты чего? Семён...
- Папа, подними руки.
- Постой, это же мой пистолет? Ты что, его украл? Прекрати немедленно...
- Подними руки! - я наконец сорвался на крик. - Быстро! Подними!
Отец молча поднял руки, повернув их ладонями в мою сторону. Он нервно облизнул губу.
- Сын, - холодно ответил он, - когда ты успокоишься и придешь в себя, у нас будет очень, слышишь, очень серьезный разговор. Ты взрослый парень, ты должен понимать ответственность...
- Ответственность? - я не мог удержаться и просто орал на отца, рука с пистолетом дрожала. - Три друга гибнут черт знает где, а ты говоришь об ответственности?
- Про что ты говоришь... - начал было он, но я оборвал фразу на полуслове.
- Орбитокласт! Я знаю, что это за вещь! Какого черта, папа?
- Что? Какой еще орбитокласт? Сынок, тебе надо успокоиться...
Переезд на север. С насиженного местечка. Почему? Зачем? Смерть матери - случайно? Орбитокласт. Смерть ли? Карта. Городок - есть или нет. А чья была карта? 3.4 Ю.В. Юго-восток? 3.4 - километры?
Отец, воспользовавшись ситуацией, попытался сделать рывок в мою сторону, но я пришел в себя и взял прицел повыше, в голову.
- Папа, - мой голос дрогнул, - не говори ничего. Ни слова. Иди в ванную и сиди там тихо. Слышишь? Быстро!
Это выглядело очень странно: долговязый сгорбившийся пацан с рюкзаком за спиной, направивший пистолет на рослого мужчину в черном военном кителе с капитанскими погонами. Отец молча прошел по коридору, открыл дверь ванной и зашел внутрь. Я, не теряя ни секунды, закрыл щеколду со своей стороны двери, тут же метнулся на кухню, схватил стул и забаррикадировал им дверь.
- Семён, ты совершаешь ошибку, - голос отца слышался немного глухо. Я ничего не ответил, попятился спиной к входной двери, держа дверь ванной на прицеле - на всякий случай. Уже выйдя из квартиры, посмотрел на лестничную клетку - вроде никого нет. Я изо всех сил бросился вниз по лестнице.
У вас никогда не было ощущения, что мир вокруг вас рушится и ничто уже никогда не будет прежним?
От А(да) До (ра)Я