Вечер опутывал город, словно черный кокон. В чернильном небе потихоньку зажигались звезды, выходил тонкий серпик месяца, освещая легкие облака вокруг. Темнота проникала в небольшую комнату, но разбивалась о пламя свечи, которая стояла перед зеркалом. Местами почерневшее стекло было несколько грязным, что искажало отражение девушки, сидящей на пуфике неподалеку.
Кожа ее была молочно-белой, лицо обрамляли волнистые каштановые волосы. Атласное платье красиво облегало изящную фигуру, подол его струился. В руках девушка держала пожелтевший листок, исписанный вдоль и поперек какими-то словами, символами.
- Когда огонь погаснет, - шептала она и поглядывала на окно.
Холодный ветер неожиданно ворвался в комнату и погасил единственный источник света. Помещение погрузилось в темноту, разбавляемую лишь тонким, едва уловимым, свечением небесных тел. Наступила тишина. Едкая, давящая на барабанные перепонки.
- Когда зеркало треснет, - прошелестел мелодичный шепот девушки, которая все еще спокойно держала листок.
Кожа ее была молочно-белой, лицо обрамляли волнистые каштановые волосы. Атласное платье красиво облегало изящную фигуру, подол его струился. В руках девушка держала пожелтевший листок, исписанный вдоль и поперек какими-то словами, символами.
- Когда огонь погаснет, - шептала она и поглядывала на окно.
Холодный ветер неожиданно ворвался в комнату и погасил единственный источник света. Помещение погрузилось в темноту, разбавляемую лишь тонким, едва уловимым, свечением небесных тел. Наступила тишина. Едкая, давящая на барабанные перепонки.
- Когда зеркало треснет, - прошелестел мелодичный шепот девушки, которая все еще спокойно держала листок.
Через несколько секунд послышался треск стекла. Вздохнув и посмотрев в зеркало, девушка увидела, что по периметру стекла, начиная от старой позолоченной рамы, расползаются мелкие трещинки. Они мигом становились черными, но не касались середины. Когда трески стихли, получилась некая дополнительная рамка. Целым остался только овал стекла в центре, в котором отражалось лицо девушки.
Она смотрела прямо в глаза своему отражению. Уверенность медленно покидала разум, а страх овладевал душой. Пальцы судорожно сжали клочок бумаги, взгляд вернулся к окну.
- Назад дороги нет, - голос дрогнул.
Наступала пора третьего этапа, но девушка не спешила его выполнять. Она понимала, что скоро закончится старая жизнь, но начнется ли новая? Более пятидесяти лет она оставалась ослепительной красавицей, пришло время платить по счетам. Или тело девушки станет фарфоровым, но жизнь в нем останется. Она станет куклой, способной думать и чувствовать.
- Прошло много времени, - будто размышляла вслух. - Выдержит ли тело такой резкой перемены?
Стоял выбор: оставаться точно живой, но фарфоровой или снять заклятие, потерять молодость, а, возможно, и жизнь? До этого момента девушка не больно-то задумывалась о сей ночи. Она просто жила, радовалась. Первые же два этапа прошли словно в трансе. Просто шепот слов, редкие взгляды. Теперь же в голове появились мысли на этот счет. Конечно, логичным было бы, не задумываясь, снять заклинание, но вдруг жизнь в облике куклы окажется не такой плохой?
Плечо девушки пронзила жуткая боль. Вскрикнув, она увидела, как кожа покрылась россыпью крупных трещин, соединенных между собой. Такое случается с чашкой от времени. Потихоньку, девушка начала чувствовать тяжесть, а когда коснулась кончиками пальцев плеча, ощутила фарфоровый холод.
- Пан или пропал. - отчеканила она, решив идти до конца.
Губы быстро задвигались, шепча слова на неизвестном языке. Ветер гулял уже по комнате вовсю, свечи, которые стояли недалеко, на прикроватной тумбочке, вспыхнули. Тюль развивался, обнажая окно, за которым даже звезды сверкнули ярче.
Волнистые блестящие волосы насыщенного цвета начали седеть. Серебро старости поднималось от самых кончиков к корням. Еще минуту назад свежее и цветущее, лицо покрывалось глубокими морщинами, кожа теряла упругость, становилась сероватой; руки уже были усыпаны пигментными пятнами.
Прокричав последнее слово, записанное на листке, девушка вновь посмотрела в зеркало и вздрогнула. На нее глядела старуха.
Неожиданно, появилась колющая боль в области сердца. Кости заломило. Голову тут же заволок туман. Поднявшись на ватных ногах, она упала. Еще пара вздохов, и все. Вновь едкая тишина и темнота.
Она смотрела прямо в глаза своему отражению. Уверенность медленно покидала разум, а страх овладевал душой. Пальцы судорожно сжали клочок бумаги, взгляд вернулся к окну.
- Назад дороги нет, - голос дрогнул.
Наступала пора третьего этапа, но девушка не спешила его выполнять. Она понимала, что скоро закончится старая жизнь, но начнется ли новая? Более пятидесяти лет она оставалась ослепительной красавицей, пришло время платить по счетам. Или тело девушки станет фарфоровым, но жизнь в нем останется. Она станет куклой, способной думать и чувствовать.
- Прошло много времени, - будто размышляла вслух. - Выдержит ли тело такой резкой перемены?
Стоял выбор: оставаться точно живой, но фарфоровой или снять заклятие, потерять молодость, а, возможно, и жизнь? До этого момента девушка не больно-то задумывалась о сей ночи. Она просто жила, радовалась. Первые же два этапа прошли словно в трансе. Просто шепот слов, редкие взгляды. Теперь же в голове появились мысли на этот счет. Конечно, логичным было бы, не задумываясь, снять заклинание, но вдруг жизнь в облике куклы окажется не такой плохой?
Плечо девушки пронзила жуткая боль. Вскрикнув, она увидела, как кожа покрылась россыпью крупных трещин, соединенных между собой. Такое случается с чашкой от времени. Потихоньку, девушка начала чувствовать тяжесть, а когда коснулась кончиками пальцев плеча, ощутила фарфоровый холод.
- Пан или пропал. - отчеканила она, решив идти до конца.
Губы быстро задвигались, шепча слова на неизвестном языке. Ветер гулял уже по комнате вовсю, свечи, которые стояли недалеко, на прикроватной тумбочке, вспыхнули. Тюль развивался, обнажая окно, за которым даже звезды сверкнули ярче.
Волнистые блестящие волосы насыщенного цвета начали седеть. Серебро старости поднималось от самых кончиков к корням. Еще минуту назад свежее и цветущее, лицо покрывалось глубокими морщинами, кожа теряла упругость, становилась сероватой; руки уже были усыпаны пигментными пятнами.
Прокричав последнее слово, записанное на листке, девушка вновь посмотрела в зеркало и вздрогнула. На нее глядела старуха.
Неожиданно, появилась колющая боль в области сердца. Кости заломило. Голову тут же заволок туман. Поднявшись на ватных ногах, она упала. Еще пара вздохов, и все. Вновь едкая тишина и темнота.
Nastya371