Она шла вдоль дороги, стараясь не оглядываться назад. Свист летающих машин закладывал уши и порой хотелось убежать, но долг держал и тянул на это социальное дно. Прекрасную Бруклинскую ночь, казалось бы, невозможно испортить, однако, кто знает тех, что ошиваются в тёмных закоулках до невозможности чудесного города. То, что кроется внутри, чаще всего, открывает кошмарные тайны. Все всплывает.
Вытирая слезы обратной стороной ладони, Кэрол лишь усугубляла свой внешний вид: потекшая тушь, напоминающая грязные слёзы боли и угнетения, рваные колготки и до неприличия короткие шорты, а так же, завершающая образ девушки лёгкого поведения, полупрозрачная майка, под которой ничего не было скрыто. Её взгляд был направлен вниз, она неслась, словно ветер, так быстро, чтобы никто не останавливался перед ней и не выдвигал своё предложение. Она ощущала страх, слыша чёткое биение сердца, которое отстукивало ритм, нагнетающий остановку. А ей всего семнадцать лет... голод и холод заставляет идти на отчаянные поступки, ведь семья - самое важное. Голодные сестры и братья, больные родители и одна Кэрол, содержащая развалившийся дом на окраине города, такой отдаленный и жуткий, тихий и одинокий.
Вытирая слезы обратной стороной ладони, Кэрол лишь усугубляла свой внешний вид: потекшая тушь, напоминающая грязные слёзы боли и угнетения, рваные колготки и до неприличия короткие шорты, а так же, завершающая образ девушки лёгкого поведения, полупрозрачная майка, под которой ничего не было скрыто. Её взгляд был направлен вниз, она неслась, словно ветер, так быстро, чтобы никто не останавливался перед ней и не выдвигал своё предложение. Она ощущала страх, слыша чёткое биение сердца, которое отстукивало ритм, нагнетающий остановку. А ей всего семнадцать лет... голод и холод заставляет идти на отчаянные поступки, ведь семья - самое важное. Голодные сестры и братья, больные родители и одна Кэрол, содержащая развалившийся дом на окраине города, такой отдаленный и жуткий, тихий и одинокий.
Внезапно небольшая машина преградила её путь. Чуть не врезавшись в двери автомобиля, девушка слегка отскочила назад. Вышедший из авто мужчина был вполне симпатичен и внешне приятен, что заметно даже при свете луны и тусклом освещении фонарей. Его рот изогнулся в очаровательной улыбке, а твёрдо поставленный голос с первой секунды начал пленить и уносить в мир грёз бедную девушку. Она без всяких раздумий оказалась в его машине. И, включив успокаивающую мелодию, его тёплая рука проскользнула между худых коленей Кэрол. Они медленно двигались в никуда, невзирая на ухудшающиеся погодные условия.
Девушка натянула улыбку на свою милую физиономию, но, сильно сжав его руку, резко отдернула её. И высунув из заднего кармана острое лезвие, щедро нанесла удар по лицу мужчины. Вырвался крик. Неистовая сила сковала его шею, руки Кэрол объяли её так бережно и дружелюбно, что глаза попутчика налились кровью, а сами же глаза ужасно расширились, образуя душещипательную картину.
Девушка была спокойна, словно выполняя данную операцию не впервые. Его кровь, которая текла из ран, окрашивала её руки. Кэрол жадно поглядывала на синеющие губы мужчины, желая поскорее откусить их. Его лопнувшие капилляры в глазах предали яблокам ярко-красный оттенок, напомнив голодной последнюю трапезу. Яростно впиваясь длинными ногтями в плоть замертво павшего, этот белокурый монстр разрывал её, застыв в ожидании позднего ужина. Сегодня детки наконец-то насытят свои пустые животики. В одиноком доме воцарит праздник. А громкое чавканье общепринято за таким сладким блюдом.
Девушка натянула улыбку на свою милую физиономию, но, сильно сжав его руку, резко отдернула её. И высунув из заднего кармана острое лезвие, щедро нанесла удар по лицу мужчины. Вырвался крик. Неистовая сила сковала его шею, руки Кэрол объяли её так бережно и дружелюбно, что глаза попутчика налились кровью, а сами же глаза ужасно расширились, образуя душещипательную картину.
Девушка была спокойна, словно выполняя данную операцию не впервые. Его кровь, которая текла из ран, окрашивала её руки. Кэрол жадно поглядывала на синеющие губы мужчины, желая поскорее откусить их. Его лопнувшие капилляры в глазах предали яблокам ярко-красный оттенок, напомнив голодной последнюю трапезу. Яростно впиваясь длинными ногтями в плоть замертво павшего, этот белокурый монстр разрывал её, застыв в ожидании позднего ужина. Сегодня детки наконец-то насытят свои пустые животики. В одиноком доме воцарит праздник. А громкое чавканье общепринято за таким сладким блюдом.
Брук