Страшные истории и мистические истории

Через пару лет, когда Настьке уже 10 лет было, Ирина около года не выходила на улицу, это до жути напугало всю деревню. Только их соседка тётя Маша уж больно за переживала и как-то в окна подглядывать стала, и тут видит, в окне Ирина наклонилась над чем-то, отошла, а соседка смотрит - ребёнок! А потом Ира как взгляд почуяла, шторки закрыла и так зло посмотрела. На следующий день вся деревня гудела этой новостью. Естественно, самое странное почему она пряталась-то? Но потом выходить стала, с коляской гуляла. Но как только кто-то подходит, брови нахмурит, коляску развернёт и всё. Через год ещё один ребёнок, потом ещё и ещё, так к тридцати пяти годам у Иры и Павла было восемь детей. В это верится с трудом, но так оно и есть.
Понятно всем, я думаю, что прокормить семью из десяти человек очень трудно. Павел пахал как проклятый, но старался оставаться приветливым ко всем. Чего не сказать о Ирине. Она совсем уставшей выглядела. Это и так ясно как день, младшему было лишь полтора года, и он ещё кормился грудью, следующему - три. Целыми днями она готовила, убирала стирала. Раньше она была необщительный, но сейчас всё усугубилось до ужаса. А когда младшему стукнуло три года, Павел куда-то пропал. Его не было очень долго. Но через пару месяцев после его исчезновения Ирина сделала в доме ремонт. От покосившиеся крыши вплоть до смены занавесок. Стала улыбаться соседям, даже разговаривать с ними. Один раз ей всё-таки задали рискованный вопрос о исчезновении её мужа, на что она без колебаний заявила, что он уехал на заработки в Нидерланды и периодически присылает им деньги.
Жили они благополучно год где-то, жили не на широкую ногу, но всё же прилично, не все деревенские могли себе позволить жить так. Потом опять в доме Алторцевых всё ухудшилось. Ирина уже могла ходить на работу, младшему было уже года четыре, да и старшие присматривали за мелкими, но денег опять стало не хватать. В общем, всё дошло до того, что голодать несколькими днями приходилось. За коммунальные счета платить, а не чем, без света оставались, без воды. Но под конец Ира опять в себе замкнулась. Не куда не выходила, за детьми не следила, в депрессию впала.
Наступала весна. Март месяц, но на дворе уже тепло стало. И что-то в голове у Иры переклинило, стала она своего Сашку, который второй был, и давай по врачам разным таскать. Анализы сдавать и так далее. Ну а потом куда-то уехали и с концами. Ну, точнее, она вернулась, а Сашки как нет, так и не было. Ну, приехала и опять дела в гору. Стала детям подарки покупать за те дни рождения, которые они не отметили. А в один майский день в дверь их дома постучались друзья Саши. Ну и спрашивают мол, куда пропал, где, да как? А она им и говорит что, Сашу отвезла в город, в техникум, он там в общежитии живёт, а анализы и справки были нужны для того, чтобы его допустили к экзаменам.
Всё снова шло гладко. Ирина со своими шестерыми жила спокойно, от депрессии следа не осталось. В магазине она почти не бывала, овощи у неё в огороде росли, а вот на счёт мяса никто не знал, некоторые шутили, что вегетарианцы они, но шутили и так зря. Всё продолжалось спокойно, а летом им от какой-то там социальной службы дали путёвку на Азовское море, как многодетной семье, тем более пока нет отца Павла, значит, дети растут без отца, и за это всё стали выписывать пособие. Денег было достаточно. Некоторые деревенские даже завидовали им. И вот уехали они на море в июле, а вернулись 10 августа. Только вернулись не в полном составе. В место шестерых было всего четверо. Но знаете, в деревне никто даже не удивился. Тогда-то Ирина стала строить из себя безутешную мать, которая потеряла двух детей. Как только кто-то из соседей проходит, так сразу в слёзы, принимает соболезнования, а потом глаза подотрёт, тушь поправит и дальше идёт. Осталось у неё в итоге: Катя, Маша, Алёнка и Гриша. А были: Настя, Саша, Юля, Коля, ещё и Павел.
Но прошёл месяц другой и от горя потери и след простыл. Дети были молчаливы, иногда проходя Алёнка такими глазами на соседей смотрела, полными тоски, грусти и боли. А один раз, ночью, та самая соседка Тётя Маша, которая некогда увидала в окно Алторцевых ещё совсем маленького Сашу, услыхала, что из их окна крик детский, ну как, скорее девичий. Глядит в окно, а дом её был прямо напротив дома Ирины, а там Алёнка, которой недавно тринадцать стукнуло, бегает по комнате то туда глядит, то сюда. Мария так и не поняла, что она искала, но а потом залезла за диван и сидит, рот рукой закрыла и глядит то в пол, то по сторонам. А потом в комнату вбегает Ира. Да не просто, а с молотком в руке правой. А потом таким голосом грубым орёт: "Алёна! Выходи, дура мелкая!". А Мария и остолбенела, думает "Во баба с катушек слетела!". Стоит, смотрит, а Алёнка так углу в диване и сидит. Потом Ирка молоток на пол швыряет и с криком "Ах ты, гадина такая!" уносится в другую комнату. Тогда Алёна как можно быстрее вылазит из-за дивана и несётся в другую комнату. Дальше Мария ничего видеть не может, так как, окно той комнаты, в которую побежала несчастная выходит на другую сторону дома, которую Марии с её окна видеть не дано. А потом, через полминуты, Мария слышит громкий стук в свою входную дверь. Она аккуратно подошла к двери и спросила: "Кто?", а дальше последовал крик "Пожалуйста! Пожалуйста!.. Помогите!.. Я не хочу умирать!". И много всхлипываний. Мария будучи довольно отзывчивым человеком открыла дверь. Пред ней предстала заплаканная Алёна. Она просила о помощи. Тётя Маша впустила беднягу. Напоила, накормила, а далее последовал душераздирающий рассказ.
Девочка рассказала обо всём, что так терзало любопытство деревенских жителей. Про все исчезновения своих братьев и сестёр. Оказалось, что Ирина один раз пошла на пляж одна, взявши с собой лишь Юлю и Колю. Но Алёна тоже хотела пойти, но мать даже не хотела слышать об этом. А Алёна почувствовала неладное. Она тайком прошла за матерью, Колей и Юлей. Ей с самого начала показалось странным то, что мать повела их на пляж ближе к ночи. Но то, что Алёна узрела там, наверное, навсегда отпечаталось в её памяти. Сначала в воду зашла Ирина, после и остальные. Потом мать потащила своих детей вглубь. Ну, а что было дальше, я думаю, и так понятно, но всё же мне стоит об этом сказать, она, нырнув в водные глубины, потащила с собой и их. А потом как ни в чём не бывало вышла на берег и ушла. Алёна была в ужасе от увиденного. Наверное, не каждый день случается такое, что твоих брата и сестру на твоих глазах топит собственная мать. Мария была шокирована. Её пронзал ужас, страх и злость по отношению к Ирине, многодетной матери. Хладнокровию и жестокости у неё можно было поучиться любому серийному убийце. Мария обняла бедную девочку. На глазах женщины выступили слёзы, а сами они были полны сожаления к несчастным.
Прошло около часа от произошедшего происшествия. Время близилось к ночи, и Мария приняла безукоризненное решение - девочка останется у неё. У самой детей не осталось, сын погиб в автомобильной катастрофе вместе с мужем, но своё горе Мария пережила, а вот девочке нужна была помощь и поддержка. Мария укладывала девочку спать, как услыхала громкий стук в дверь. Это была она, женщина бывшая матерью, но пустившись во все тяжкие, ставшая бесчувственной, холодной, больше не умеющей любить. И Мария, и Алёна знали, что это она. Алёна встала с кровати и собиралась сдаться жестокой женщине, но Мария никак не рассматривала такой поворот событий. Она схватила девочку за руку и велела прятаться в погреб, сама же, схватив кусок арматуры, который она использовала для того чтобы поправлять угольки в печи, направилась к выходу, спрятав предмет самообороны за спину. Она аккуратно повернула ключ в замке и отворила дверь. Пред ней стояла Ирина с лицом самой доброты и милосердия. Женщину переполняла злоба и ненависть к мерзотной матери, но на лице её было лишь спокойствие. Ирина в свою очередь уже оббегала половину деревни с расспросами о своей дочери.
- Что ты, Ирочка, заглянуть ко мне решила? На чай или за солью?
- Да нет, тётя Маша. Доченька моя, Алёна, ушла с подружкой гулять и не вернулась до сих пор. Вы её не встречали?
Мария была в бешенстве от наглой лжи прямо в лицо. Сохранять спокойствие становилось всё труднее.
- Нет, Ира, не встречала.
Тут Ирина поменялась в лице. Вместо дурацкой улыбочки, на нём появилась злость и раздражение. Она сжала кулаки и крикнула сквозь зубы:
- Врёшь!
Мария хотела захлопнуть дверь, но та поставила поперёк ногу не давая ей сделать это. Тогда та взяла кочергу и с небольшой силой стукнула ей по ноге женщины. Та отскочила держась за ногу, крича при этом: "Ещё увидимся, ведьма!"
Если честно, Марии было абсолютно наплевать на слова Ирины, её волновала судьба Алёны и других детей, оставшихся в доме полоумной женщины. Алёна уснула в начале двенадцати ночи, а Мария как не старалась так и не заснула. Она встала и направилась на кухню выпить чаю и по размыслить над ситуацией. Она думала о детях, о ужасной матери Ирине, даже вспомнила пропавшего очень давно Павла, и ей что-то подсказывало, что и к этому исчезновению она приложила руку. Близился третий час ночи. И только в этот момент Марии вспомнилось, что её племянник, сын двоюродного брата, работает их местным участковым. Тогда Мария начала неустанно искать по дому записные книжки с номерами всех старых и новых знакомых. Но до номера Лёши, племянника, так и не докопалась. Но зато она, к счастью, нашла номер его матери, жены брата. Они особо не общались, но такое дело не оставило бы равнодушным никого. После долгих красноречивых рассказов они подошли к цели звонка. Катерина - жена брата Марии, была в ужасе от услышанного. И конечно решилась помочь. Через неделю племянник Марии уже собрал необходимые документы наподобие ордера на обыск, и они все вместе направились в злополучный дом.
Дальше рассказ со слов того самого участкового, племянника Марии Олеговны:
"День тот я запомнил как сейчас. За все годы моей работы случай такой жестокости я видел один раз. Началось всё с того, что мы положили к двери дома. Я постучал в неё. Никто не открыл, я по стучал ещё раза три, но всё было безрезультатно. Тогда мною и моим напарником Осиповым было принято решение ломать дверь, ведь ситуация была крайне опасная, в тот момент мог погибнуть ещё человек, а то и не один. Я её сломал, дверь была хлипкой и без колебаний поддалась. Ещё не войдя вовнутрь, в нос ударил резкий запах сырости и гнили. Мы прошли дальше по комнате, дом выглядел обычным, не считая мусора, разбросанного по нему. Мы ходили по комнатам, держа перед собой оружие, с надеждой на то, что ещё не всё потеряно. Обыскав весь дом, но никого и не найдя, мы уже стали терять ту слабую надежду на лучшее, но мой напарник подозвал меня к себе, показывая на что-то на полу. Оказалось, он случайно споткнулся о ковёр, под которым обнаружил спуск в подвал. Мы аккуратно шли по помещению. И тут мы наткнулись на двух детей. К большому счастью, они были живы. Повернув голову направо, мы увидели женщину в метрах пяти от нас. Она нас не видела, так как была занята чем-то. Мы тихо подошли к ней, но то, чем она была занята... Об этом трудно говорить... Она профессионально вскрывала тело старшего сына. Подробности задержания желаем оставить в тайне. К счастью, женщина решила сотрудничать со следствием. Оказалось, Павел пропал не просто так, она задушила его во сне, а после по очереди продавала его органы, но сердце оставила себе и хранила в морозильной камере, оставила из личных побуждений. Когда кончились деньги, она приняла решение поступил так же со старшим сыном, на вопрос, почему именно Александр, отвечала, что он старший, его меньше всех жалко. Далее по той же схеме она расправлялась с остальными. А тогда когда Алёна узрела убийство брата и сестры, она решила прикончить и её, по её словам, деньги лишними не были бы. Так же, помимо того, что она продавала органы, она решила не тратить деньги на покупку мяса в магазине и готовила мясные блюда из мяса мужа и детей. В тюрьму Ирину Алторцеву так и не посадили, психическая экспертиза признала её невменяемой. Её посадили в психиатрическую лечебницу для особо опасных преступников. Над Алёной и двумя оставшимися детьми взяла опекунство Мария Олеговна. А в 2017 году Ирину Алторцеву нашли повешенной в комнате больницы. В деле написали о самоубийстве, но как она это сделала, так и не ясно. В комнате её проживания не было стула, а тем более канатной верёвки...