Страшные истории и мистические истории

- Ну наконец-то! Очнулась!
Лена открыла глаза. Эта была палата. Гуня посмотрела на свою одежду... "О нет!", - подумала она, - "Смирительная рубашка..."
- Кто вы такой? - спросила Лена. "Человек... это человек, а не какая-то тварь на четвереньках... неужели все кончилось?" - радостно подумала Лена. "Кончилось, да не кончилось... Почему на мне смертельная рубашка, за что?" - тут же заметила Лена.
- Я - доктор, Соломин Евгений Сергеевич.
- Хах... - ухмыльнулась Лена, - Ну то, что доктор - это я поняла. Белый халат вас выдал с потрохами. А я то тут что делаю? - нервно протароторила Ленка. Голова жутко болела. Но это не мешало ей устроить доктору допрос. Ну а кто не устроит? Ни с того, ни с сего ты оказываешься в психушке. Беспредел просто!
- Уже шутите - это хорошо... Но то, что творилось с вами эти пять дней - далеко не шутка...
- Ммм... многообещающее на... Как 5 дней?
- Легко и просто. - мило улыбнулся Евгений.
- А... а какое сегодня число? Год? Время? День недели? - заинтересовалась Гуня.
- Уважаемая Елена Викторовна, ой, простите... - покраснел доктор, - Елена Дмитриевна... Просто путаю вас с вашей мамой, у вас же имена одинаковые, - улыбнулся доктор, а затем вернулся к разговору, - не нервничайте пожалуйста, для вашего состояния это...
- Уважаемый Евгений Александрович, - перебила доктора Лена.
- Сергеевич, - поправил он пациентку
- Объясните мне, как не нервничать? - настаивала Лена, - Вы мне ничего не говорите, умалкиваете. Кто меня сюда вообще упек и за что? Ладно это, вы мне даже дату сегодняшнюю сказать не можете! И вообще-то, у меня мать умерла, сестра, и... И возлюбленный скорее всего... - Лена еле сдерживала слезы, - Как не нервничать? Как? Вы считаете это реально? - взорвалась вопросами Лена.
- Елена, послушайте, ваша мать и ваша сестра живы, - говорил Евгений Сергеевич похлопывая Лену по коленке, тем самым пытаясь её успокоить. - Это они, как вы выражаетесь "упекли" вас сюда. Сегодня 6 апреля, суббота. Я и время вам могу сказать, секундочку... - доктор встряхнул руку и посмотрел на время, - без десяти три. - Евгений Сергеевич уставился на Лену. - Есть еще вопросы?

Утро. Понедельник. 1 апреля. 2018 год. 07:25.
Будильник. Боль.
Лена открыла глаза. "Значит жива... отлично! Просто замечательно!". Поднявшись с кровати Лена услышала, что по ей квартире кто-то бегает. "Меня уже ничем не удивишь. Я не чувствую НИ-ЧЕ-ГО!" - подумала Лена. Она открыла дверь и встала в дверной проем.
- Слышь, ты... Тварь уродская, я тут! Ну, выходи! Че, струсила? А... Тебе убить меня слабо. Да добей уже хоть раз! Мне легче умереть, чем день будет повторяться и снова и снова. Эй ты, ну давай, вылезай, уродинаааа! - из-за угла повиднелась рука... нога... голова...
"Ага, вот ты где" - подумала Лена. Она подошла поближе и, не смотря за угол, исподтишка, пнула ногой эту тварь. А не тут-то было! Оно схватило Гуню за ногу. Лена упала. Оно до того вцепилось ей в ногу, что внутри она чувствовала острые когти, как в внутри они "общупывают" каждую косточку. Сначала ногу схватила судорога, потом Лена своими глазами видела, как её нога выворачивается в другую сторону. Жуткая боль. Темнота.
Свет. Боль. Запах. Ужасный запах. Лена открыла глаза. Она лежала там же, где и потеряла сознание. "Хоть не в кровати" - подумала Гуня. Вдруг перед ещё глазами стало оно. Его огромный глаз смотрел прямо "в душу" Лены.
- Отдай камеру, тупоголовая тварь! Отдай! Отдай! - повторяла Лена.
Но ОНО молчало. Из открытого рта текла кровь и доносился жуткий запах. Одновременно пахло протухшим мясом, гнильем и помойкой. Лена отвернула голову в бок. Язык этого существа облизнул лицо Лены.
- Фу! - вскричала Лена. Поступила тошнота. Она вырвала. А Существо почему-то ушло.

Странно это, сидя у себя дома, в мягком кресле, размышлять о смерти, прожитых годах и загробном мире, об существовании привидений, душ, однако своими глазами это не узрев. Лежать в полусогнутом положении, укрывшись пледом, с чашечкой отменного кофе, устремив взор на пламя в камине.
Так и проводил свои вечера Митчел, вот только в одиночестве, в холодном, пустующем доме, точнее, в своём пентхаусе.
Каждый его день был сплошной рутиной, но виноват лишь он сам, это было его желание посвятить свою жизнь офисным делам и обязанностям. Конечно, бывали дни, когда Митчел ходил в пабы и бары, попить разливного пива с приятелями. Это хоть каким-то образом скрашивало его одиночество, ненужность, отрешенность. Но в конце-концов нужно было возвращаться в свой одинокий дом, пустой, без "семейного очага". Ведь у него даже не было и семьи толком! Офис, офис, офис... Он закрывал глаза на все свои болезни, обиды и расстройства, работа на первом месте. Уже и не помнится, когда Митчел последний раз был у врачей.
Из-за пристрастия к табачным изделиям и алкоголю, в нем агрессивно развивалась сердечная недостаточность и рак легких. Он ничего не подозревал, пока в сегодняшним вечером его не сковала жгучая боль в районе грудной клетки. Митчел лежал на полу, извиваясь, пытаясь вымолвить крик, но голос был сиплым, тихим. В глазах всё начинало мутнеть и размываться, как боль отошла. Он еще с час лежал на полу, оправляясь от адской боли. Привстав, Митчел поплелся к кровати и заснул, сразу же.
Хмурый день. Это было обычным в эту зиму. Холодный воздух уже заполнил спальню, как Митч проснулся. Сегодня было решено не идти на работу, будь что будет. В мыслях бегала вчерашняя картина с припадком боли, но она сразу улетучилась, как он увидел обрывок черного полотна на своем балконе. Похоже, что это кусочек с чьего-то плаща, но как сюда мог кто-либо попасть, на третий этаж, без подручный средств? В голове вырисовывалась картина, на которой была изображена сама смерть, в плаще, она вырисовывалась подсознательно, на её плаще отсутствовал кусочек сухой ткани, он был в руках Митчела.
Вдруг его снова схватил припадок боли, мышцы ослабели и он упал замертво, без возможности двигаться и кричать, но его глаза видели всё четко и ясно. Дверца балкона приоткрылась, подул леденящий кости воздух, в комнате стало темно.

Игорь вышел из школы, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Глубоко затянулся. Недавно их одноклассница Алиса была убита своим парнем. Как все переживали! Кто-то из девчонок даже плакал. Ха! Как будто им было жаль эту надменную, противную дуру! Туда ей и дорога, слишком много из себя корчила.
Игорь побрел в сторону дома своего приятеля Стаса. Делать все равно было нечего, так может они хоть убьют время за очередной компьютерной стрелялкой. Вот так и протекала его серая, обыкновенная жизнь. Школа, приятели, компьютерные игры, а по вечерам пиво возле подъезда. Постоянные скандалы с матерью, которая пыталась "наставить на путь истинный" и умоляла взяться за учебу. Игорь скривился. Поскорей бы уже закончить этот ад, под названием "школа", поступить в захудалое ПТУ и свалить в общежитие, подальше от вечных нравоучений.
Проходя мимо одной из пятиэтажек, парень остановился. Он много раз проходил мимо этого дома, но только сейчас его будто кольнуло что-то в груди. Вон те самые окна угловой квартиры на четвертом этаже, где она жила. Игорь почти никогда не думал о том дне, о том, что произошло и кто был виноват. Он просто выбросил воспоминания из головы, как ненужный мусор, но почему-то именно сейчас они навалились на него всем весом.
Пару лет назад Игорь учился в другой школе. Особых заслуг не имел, учебой не блистал. Была парочка приятелей, с которыми они иногда прогуливали уроки и бесцельно шатались по вечерам на улице. Одним из них как раз и был Стас, к которому сейчас направлялся Игорь. А еще была она. Его одноклассница Настя. Девочка из хорошей семьи, тихая, воспитанная отличница, она по совершенно непонятной причине проявляла к Игорю искреннюю симпатию. Старалась ненавязчиво помочь с учебой, интересовалась его жизнью и всячески пыталась доказать ему самому, что он не такой уж плохой, каким хочет казаться. Просто Настя во всех старалась видеть только хорошее, но он тогда этого не понимал.

Я проснулся от легкого запаха ванили. Как странно, я в погребе. Я спустился глазами и пришел в ужас: у меня не было конечностей на ногах. Кровь уже не струилась, она свернулась. Судя по всему я тут давно, как давно?! Я глубоко вздохнул. Странно, но я особо не беспокоился по поводу моих конечностей и других повреждений.

Я услышал скрип двери и поднял голову увидев Мишу. Я обрадовался думая что он пришел спасти меня. Напрасно. Миша зашел и сел рядом, смотрел в потолок а в глазах радость, но тут он встал и достал из кармана небольшой дырокол. Я привык, что он вечно таскает с собой какую-нибудь хрень. Он подошел ко мне. Нежными, чистыми руками взял мой палец и положил его на дырокол. Я уже испугался и спросил:
- Ми-и-и-иш, ты это чего? - Я выпучил глаза.
Пока я смотрел на него, он давно продырявил мои пальцы. Я ужасный мазохист...
- А ты думаешь я тебе прощу? - проворчал Тот.
- Что? Что простишь? Миш, ты о чем? - Закричал Я.
Миша провел испачканными кровью пальцами по моему лицу, мокрый, кровавый след тянулся по всему лицу:
- Изменник...
С этими словами Миша потянул меня к себе.

- Кирилл, что с тобой?! - в истерике заорала я. Кир открыл глаза и уставился на меня.
- Я умру, Инга. - произнес он.
Я вздрогнула. Я погубила их! И Дашка и Кир умерли из-за меня.
Я в ступоре замерла, потом поднялась и сказала:
- Кирилл, ну, прощай! Встретимся... там...
- Что ты городишь?!
- Кир, я умру. Сегодня.
- Почему?
- В воскресенье мне надо встретить смерть и победить ее, а я не смогу это сделать.
- А чью смерть?
- Мою. Наверное. - я задумалась. В игре не было написано, что я должна победить свою смерть. Я могла предотвратить смерть... Кира?

Но как? Я схватила ослабевшего парня за руку и потащила к себе домой. Кир был каким-то вялым, что ли. Но не суть. Я должна спасти его и выжить сама!

Все были на своих местах. Все, кроме Дианы. Придав себе свой обычный гордый вид, Елена прошла до своей парты и села, положив сумку под стол. Никто не издал ни звука, что заставило ее удивиться. Конечно, она не ожидала громких приветствий, но как-то странно, что никто не закатил глаза при виде нее и не хмыкнул ее гордым манерам, как происходило обычно. Елена подняла взгляд, чтобы посмотреть, здесь ли учитель. Учительница стояла рядом с доской, словно рассказывая что-то, но молчала. Ее взгляд был устремлён на Елену.
- Я немного опоздала, - стараясь не дрогнуть голосом, сказала Елена, - Мой отец еще не был дома, поэтому я...
Она прервалась. Учитель абсолютно не реагировала на ее слова, не сводя с нее свой полный интереса, но при этом опустошённый взгляд. Глаза учительницы были широко открыты, брови немного подняты, нижняя челюсть была чуть опущена, рот закрыт. Она не шевелилась, не моргала, казалось, она едва дышала. Этот взгляд заставил Елену поежиться внутри - не может быть так, что учитель столь сильно злится за опоздание? Или, может, она пришла не на тот урок? В надежде увидеть ребят, к, которым она случайно пришла на урок, забыв, что их будет позже, Елена посмотрела вбок.
Ее надежды не оправдались, сбоку сидела одноклассница. Ее голова была повернута прямо, на доску, но глазами она смотрела на Елену. На ее лице было то же очень заинтересованное выражение, как и на лице учителя, как и на лицах взрослых на улице.
- Что такое? - дрогнувшим голосом спросила Елена.
Но никто даже не пошевелился. Взгляды всех в классе были устремлены на нее.
- Что с вами? Это какая-то новая шутка? - едва скрывая дрожь в голосе, крикнула Елена.

"Вообще, я всегда очень боялась зеркал. Да, вот такая у меня странная фобия. Из-за этой глупой одержимости, я попала в руки к своему страху. Что ж, ладно, расскажу вам свою историю..." - так начиналось сочинение Леры на уроке русской литературы.

После прочтенного, Людмила Алексеевна, конечно же, пожаловалась родителям Леры. Теперь она в обычной больнице для душевнобольных. Да, со школьной скамьи. Уже лет 6, как лежит в психушке. А вот, собственно, сама история. От лица девушки.

"Вообще, я всегда очень боялась зеркал. Да, вот такая у меня странная фобия. Из-за этой глупой одержимости, я попала в руки к своему страху. Что ж, ладно, расскажу вам свою историю...
Это случилось вечером, у меня дома. Была я одна, ведь родители уехали на полгода к сестре - она серьезно заболела. Ну, ничего. Это, даже, в какой-то степени хорошо, что они уехали. Ведь, в конце-концов, мне же не 5 лет! Я взрослая девушка, которая уже достигла совершеннолетия. Осталось только школу закончить и - вау-ля! Уже самостоятельна!..
Я попивала чаек, листала журналы и, одновременно с этим, смотрела телевизор. Красота! На улице был мороз - градусов где-то 20. Окно было закрыто, а я сидела, укутавшись в плед. По телевизору ничего интересного не было. Решив, что так будет весь вечер, я вышла из квартиры - проверить почту, т.к. не проверяла ее уже недели две.
Достав три выпуска "Российской" и очередную рекламу "Окон и дверей", я, не найдя больше ничего значимого, вернулась в дом.

Все представляют, каково это "Быть в центре внимания". Кто-то от этого устал, а кто-то стремится к этому.

Елена была не самой лучшей девочой в школе. Это мог бы сказать каждый, по крайней мере, каждый, кто осмелился бы. Нет, сама по себе она не была страшной, она не могла ни с кем расправиться физически, да что говорить, как ребенок она была достаточно красива, поэтому внешне причин бояться ее ни у кого не было. Верно, страх вызывала не угроза физической расправы, а расправы моральной для ребят и нежелание после резкого словца угодить под горячую руку отцу, которому она непременно расскажет о том, что ее кто-то обидел. Что сказать, богатенькая малышка, вся разнеженная как единственная в семье, высоко задравшая свой маленький носик. Конечно, она получала лишь лучшее в своей жизни, но, сколь банально это прозвучит, Елена не была самой счастливой. Ей не хватало самого банального в этой жизни - внимания. Лишь когда она смотрелась в зеркало, поправляя свои локоны и маленький бант, она чувствовала, что хоть кто-то внимателен к ней - она сама. Окружающие избегали ее, отец был вечно занят, была в ее жизни лишь одна девочка, которую она считала подругой, в самой глубине души надеясь, что Диана действительно дружит с ней, а не заискивает из-за того, что ее отец работает на отца Елены. Порой она боялась уронить свое лицо перед окружающими, поэтому всё равно высоко задирала нос, заставляя этим всех вокруг с тайным омерзением не подходить к ней слишком близко. Постепенно она привыкла к этому, иногда гордилась своей "обособленностью" от окружающих, часто говоря своей подруге, как ей нравится, что низшие люди не оскверняют ее величие своими пустыми разговорами.

Артем бросил горсть земле в двухметровую яму, туда, где спала его девушка, с которой он часто проводил время. Алина для него была самым близким человеком на свете.
Его родителей постоянно не было дома, да и Тема не вписывался в их компанию. Они любили ездить в другие страны, города. Каждый год они ездили в Париж и фотографировались на фоне Эйфелевой Башни целующимися. Артему было неприятно от мысли, что родители про него забывают, поэтому он делал все, чтобы они его заметили: одевался, как клоун, убирался каждый день, а потом забил на всю эту ерунду, купил себе гитару и стал усиленно заниматься.
Не сказать, что родители не любили сына, но и любви как таковой не было. Им было хорошо вдвоем и Артем решил им не мешать.
Поэтому, когда Тема стал играть в группе, он перестал чувствовать себя одним, а когда пришла Алина и вовсе забыл про это. Им было хорошо вместе. Ему нравилось кормить ее печеньками, а ей играть для него.
Тема вспомнил, как обжег руку о противень, когда учился печь овсяное печенье. Алина тогда извинялась, как сумасшедшая, потому что считала, что в этом ее вина, ведь это он для нее готовил. Она мазала руку Артема всякими настоями, мазями, но шрам так и остался. Тема погладил белое пятно на предплечье и улыбнулся.
Он, как наивный дурак, любил эту девушку и думал, что они всегда будут вместе. Болван, совсем не рассчитывал на такой конец.
Теперь он стоял около могилы и говорил стандартные слова: "Прощай. Покойся с миром". Вся эта церемония была дурацкой и гроб выбрали дурацкий и венки тоже какие-то дурацкие. Артем засунул руки в карманы и встал рядом с Ниной Ивановной - мамой Алины. Та уже выплакала все глаза и, бледная и осунувшаяся, стояла и принимала соболезнования. Ничего, кроме "Спасибо" женщина выдавить из себя не могла.
Артем надел гитару, упакованную в чехол, на плечи и подал Нине Ивановне свежий платок.
- Спасибо, - все с тем же тоном сказала она и утерла мокрые глаза.
- Что же ты наделала Алина? - подумал Тема, - Из-за тебя плачет твоя мать, страдают родственники, а я опять остался один. Неужели ты не могла подождать каких-то жалких двенадцать часов? Мы смогли бы попрощаться, мама была бы спокойней. Дура ты, Алина. Совсем не бережешь наши чувства.