Страшные истории и мистические истории

Не думаю, что буду заходить далеко в лес, но не буду останавливаться и слишком близко. Могут потревожить. В такое время жители деревни часто собирают ягоды, значит найдут меня скоро, но нельзя допустить, чтоб меня нашли слишком рано. Не хочу провалить даже свою смерть.

Через десять минут безостановочного пути поворачиваю голову вправо и невольно любуюсь речкой, шум, которой только что привлек меня. Никогда раньше не заходила сюда, да и никто из деревни, наверное, сюда не заходит, так как тропинки под ногами уже нет, даже трава не притоптана. Может здесь? Пейзаж поистине прекрасный. Хоть умру красиво и то, заслуга эта будет не моя.

А вот и дерево. Дуб. Могучий дуб с раскинувшимися в разные стороны ветками, а одна из них расположена как раз на той высоте, что мне нужно. Но чуть ли не над самой рекой. Подхожу ближе, чтобы рассмотреть. К ветке привязана толстая веревка, напоминающая канат. Она короткая, конец больше похож на пучок растрепанных веревок: она либо оборвалась, либо ее специально оборвали. Вероятно, это была "тарзанка", с которой дети (и не только) прыгали в речку. Но почему не прыгают сейчас?

Ладно, не мне об этом думать. Теперь здесь точно никто не повеселится, после того, как найдут мой синий труп. Снимаю сумку и открываю. Внутри веревка и мыло. Да, дома я подготовилась. Надеюсь, мама - моя вечно злая и кричащая мама - не будет сильно ругаться за то, что я унесла кусок жалкого мыла.

Беру веревку и иду к дереву. Вскарабкаться на ветку будет легче легкого: на ствол когда-то давно, судя по их виду, прибили доски, пытаясь сделать подобие ступенек, чтобы было легче забираться на ветку и прыгать оттуда с тарзанкой или, может, просто прыгать в воду. И как только я заношу ногу над первой доской... слышу смех. Звонкий детский смех недалеко от меня. Резко поворачиваю голову... и никого. Лишь листья в кустах легко колыхнулись. Серьезно? Даже здесь мне помешали?

- Эй, кто тут? Выходите, я вас видела! - слышу свой слегка охрипший голос.
Но ответа нет. Может, ушли? Испугались, что я на них накричу и убежали? Надеяться на это глупо, но я попробую продолжить. Ставлю левую ногу на доску, обхватываю ствол дерева и облокачиваюсь на "ступеньку". Удерживаю равновесие и заношу правую ногу над второй доской, как вдруг слышу тот же детский смех совсем рядом и... мою руку кто-то сталкивает с дерева, я теряю опору вместе с равновесием и падаю, что скорее можно обозначить словом "скольжу" по дереву, сдирая кожу на коленях.

Саднящая боль чувствуется сразу же и у меня вырывается шепотом: "Ай". Я смотрю на колени. Конечно же, из ран струиться кровь, но повреждения не серьезные. Чувствуя, как у меня в груди закипает злость, я кричу:
- Это уже не смешно! Выходи! Сейчас же!
Я оббегаю дерево. Никого. Опять шум в кустах. В других. Смех. Их несколько?
- Хватит! Уходите! - кричу в пустоту. Опять смех.

Бульк. Всплеск воды. Кто-то нырнул. Подбегаю. От того места, куда-только что прыгнули, расходятся круги. Вода достаточно чистая, так что заметить человека можно из такого расстояния, где стою я. Но... там никого. И спустя несколько минут из-под воды никто не выныривает.

Резкий толчок в спину. Я в воде. На секунду вода смыкается у меня над головой и отрывает от внешних звуков и я ничего не слышу. Как будто уже умерла. Но нет. Я выныриваю и сразу же смотрю в ту сторону, где только что стояла. И не только я. Опять никого. Ни шума, ни детей, ни движения. Лишь смех. Он эхом разносится по всему лесу. Кажется, он повсюду и от него не скрыться. Мне становится жутко, до ужаса страшно. Я все еще в воде, которая облизывает меня холодными волнами, но стоит мне выйти из нее, как тело покрывается мурашками от легкого дуновения ветерка. А от холода ли эти мурашки?

Я выбегаю из воды, подхватываю сумку и вешаю через плечо, обнимаю руками себя, чтобы согреться и бегу подальше отсюда, от этой реки и от этого дуба, что так любезно, как мне казалось, предоставил ветку. Смех какое-то время сопровождает меня, но я бегу не останавливаясь пока он не утихнет. Когда в ушах стоит один лишь шум деревьев, я позволяю себе остановится и передохнуть. Перехожу на шаг.

Когда выхожу из леса, лучи солнца добираются до меня и заботливо обогревают. Я вбегаю домой. Здесь стоит обалденный запах, бабушка опять приготовила что-то вкусненькое, дабы порадовать меня.

- Лерочка, доченька, ты уже пришла? Садись кушать! - доносится до меня ее заботливый голос.
- Да, уже иду, - отвечаю я, пытаясь как можно лучше скрыть свое настоящее настроение: смятение, ужас и досаду. Что было бы с моей любимой бабушкой не вернись я сейчас домой? Нет, она этого не заслуживает.

Вбежав в свою комнату, я переодеваюсь в сухую одежду, чтобы бабушка ничего не заметила и выхожу в коридор, через, который заворачиваю в кухню. Там на столе уже стоит бульон, плов в горшочке и пирожки. Как же аппетитно все это выглядит, а пахнет еще вкусней!

Рядом сидит женщина престижного возраста, сложив руки на столе. По глубоким впадинкам морщин нетрудно сказать, что прожила она не один десяток лет и немало повидала. Почему бы мне не спросить об этой речке у нее? Не сейчас, а чуть позже.

Я сажусь за стол и, мирно беседуя с бабушкой, съедаю бульон.
Принимаясь за плов, я, будто бы между словом, спрашиваю ее:
- Бабуль, я сегодня ходила в лес и дошла до речки. Там очень даже хорошо! Почему же там никто не купается?

После грузного вздоха, бабушка сказала:
- Это страшная история! И, вот хочешь верь, хочешь нет, но такое действительно было! Сначала там все, конечно же, купались. Места там хорошие, да и красивые. Но вот однажды утонули там детишки, близняшки, как я помню. Мальчик и девочка. Были такие юркие, веселые, постоянно что-то придумывали, игрались. День и ночь из их двора смех раздавался. Всех их любили, да и они общительные были: всех в деревне знали. Да вот около лет восьми назад утонули. Сейчас бы совсем большими были, а тогда что... маленькими погибли - лет 9 было! Да никто не знает, как утонули! Одни на речке были! После этого все перестали там купаться, а кто и ходил туда, так возвращаясь, рассказывали, будто бы слышали этих детишек... Как они смеются, бегают. Только не добро все это было. Мертвые мертвыми должны оставаться. И вот так, постепенно и забросили эту речку. До сих пор никто из местных туда не суется, жутко уж больно, а если кто и проходит по близости, то побыстрее это место миновать пытается, от беды подальше...
Я только хмыкнула. Веселые значит были, смеялись постоянно...

После этого у меня было время подумать о случившемся. А спасали ли они меня тогда или пытались убить?