189* год.
Из дневника Николая Вербина.
В этот пасмурный день занесла меня нелёгкая на окраину, в район «Новой Канавы». Место неприятное и мрачное. Спешно идя вдоль берега, я старался не смотреть на тёмные воды, от одного взгляда на которые становилось беспокойно на душе. Вдруг будто-то какая-то сила заставила меня остановиться и повернуться к воде. Закружилась голова и я опереся на перила - казавшиеся тонкой преградой между миром живых и миром мёртвых. В мутной воде я увидел тело молодой женщины в белом одеянии, она лежала, скрестив руки на груди. На бледном лице застыла печать предсмертной боли.
Я подбежал к городовому и сбивчиво рассказал об увиденном.
- Опять кого-то привидения уволокли! - проворчал полицейский, отправляясь за мной.
Когда мы подбежали, никого на воде не было. Течение канала не могло унести тело далеко. Мы прошли вперед, но ничего не нашли.
- Вам привиделось, - с облегчением вздохнул городовой.
Видя мое недоумение, он пояснил.
- Место тут гиблое, вот и мерещится всякая чертовщина. И это хорошо, что вас за собой в воду привидения не потащили. Бывает тут такое частенько. Идет себе человек и вдруг остановится и через ограду в воду... Сам видел...
Из дневника Николая Вербина.
В этот пасмурный день занесла меня нелёгкая на окраину, в район «Новой Канавы». Место неприятное и мрачное. Спешно идя вдоль берега, я старался не смотреть на тёмные воды, от одного взгляда на которые становилось беспокойно на душе. Вдруг будто-то какая-то сила заставила меня остановиться и повернуться к воде. Закружилась голова и я опереся на перила - казавшиеся тонкой преградой между миром живых и миром мёртвых. В мутной воде я увидел тело молодой женщины в белом одеянии, она лежала, скрестив руки на груди. На бледном лице застыла печать предсмертной боли.
Я подбежал к городовому и сбивчиво рассказал об увиденном.
- Опять кого-то привидения уволокли! - проворчал полицейский, отправляясь за мной.
Когда мы подбежали, никого на воде не было. Течение канала не могло унести тело далеко. Мы прошли вперед, но ничего не нашли.
- Вам привиделось, - с облегчением вздохнул городовой.
Видя мое недоумение, он пояснил.
- Место тут гиблое, вот и мерещится всякая чертовщина. И это хорошо, что вас за собой в воду привидения не потащили. Бывает тут такое частенько. Идет себе человек и вдруг остановится и через ограду в воду... Сам видел...
Меня поразила уверенность городового. Обычно они посмеиваются над мистическими домыслами.
- Привыкли мы уже, - продолжал собеседник, - одного такого самоубийцу мой товарищ спас. Успел за шиворот оттащить. Несчастный не сразу очнулся от чар привидений, потом начал рассказывать будто-то кто-то невидимый его силой в воду скинуть хотел.
- Какие легенды хранит это мрачное место? Чьи души не упокоились? - спросил я.
- Чьи души бродят, мне неизвестно. Они тут со старых времен, как поговаривают. Когда канал рыли, рабочие такие страсти рассказывали, - городовой перекрестился.
Я серьезно относился к мистицизму и задумался.
- Чтоб место такую темную силу имело, тут много людей должно быть убито, которых не похоронили по обряду.
Городовой со мной согласился.
- Еще говорят, что жил тут в старину чёрный колдун, который открыл ворота в Ад, вот чертовщина и лезет, - высказал он еще одно предположение.
Я перевел взгляд на тёмную воду канала, которая выглядела зловеще. Средь вод реки мне почудилось уродливое лицо, искаженное злобной гримасой. Казалось, что я даже слышал его смех. Глубоко вздохнув, я отвернулся - это стоило немалых усилий. Жуткая физиономия будто гипнотизировала.
- Бывало и похуже, - вспомнил городовой, - в канал младенцев кидали, а потом следом кинуться хотели, когда поняли, что натворили...
Собеседник вдруг вздрогнул - будто неловкий прохожий задел его - и настороженно огляделся по сторонам.
- Не надо нам близко у воды стоять, - сказал он, спешным шагом отходя от ограды.
Я послушно последовал совету. На этом мы и простились.
История «Новой Канавы» не давала мне покоя. Я не мог не думать о таинственных призраках, которые манят людей тёмные воды.
- Привыкли мы уже, - продолжал собеседник, - одного такого самоубийцу мой товарищ спас. Успел за шиворот оттащить. Несчастный не сразу очнулся от чар привидений, потом начал рассказывать будто-то кто-то невидимый его силой в воду скинуть хотел.
- Какие легенды хранит это мрачное место? Чьи души не упокоились? - спросил я.
- Чьи души бродят, мне неизвестно. Они тут со старых времен, как поговаривают. Когда канал рыли, рабочие такие страсти рассказывали, - городовой перекрестился.
Я серьезно относился к мистицизму и задумался.
- Чтоб место такую темную силу имело, тут много людей должно быть убито, которых не похоронили по обряду.
Городовой со мной согласился.
- Еще говорят, что жил тут в старину чёрный колдун, который открыл ворота в Ад, вот чертовщина и лезет, - высказал он еще одно предположение.
Я перевел взгляд на тёмную воду канала, которая выглядела зловеще. Средь вод реки мне почудилось уродливое лицо, искаженное злобной гримасой. Казалось, что я даже слышал его смех. Глубоко вздохнув, я отвернулся - это стоило немалых усилий. Жуткая физиономия будто гипнотизировала.
- Бывало и похуже, - вспомнил городовой, - в канал младенцев кидали, а потом следом кинуться хотели, когда поняли, что натворили...
Собеседник вдруг вздрогнул - будто неловкий прохожий задел его - и настороженно огляделся по сторонам.
- Не надо нам близко у воды стоять, - сказал он, спешным шагом отходя от ограды.
Я послушно последовал совету. На этом мы и простились.
История «Новой Канавы» не давала мне покоя. Я не мог не думать о таинственных призраках, которые манят людей тёмные воды.
Чебурашка