Выдвинуться в путь решили в полночь. В это время у нас все уже спали, а потому и мне, и Ваське, удалось по-тихому выбраться на улицу. На дворе была уже тёмная ночь: ни зги не видать. Не показывалась на небе и луна, скрывшаяся за плотным покровом громадных чёрных туч. В такой темени, разумеется, дорогу к болоту не разыщешь, скорее все глаза себе выколешь ветками невидимых во мраке ночи кустов. А потому незаменимой вещью для нас оказался огромный налобный фонарик, который Васька раздобыл в гараже у своего дедушки. Мне он очень понравился, и после долгих уговоров мой друг разрешил мне взять фонарик, но только пока мы не дойдём до болота. На обратном пути с налобным светилом должен будет идти уже сам Васька. На том и порешили.
Турановская топь находилась примерно в километрах пяти от нашей Томиловки. Это расстояние мы преодолели без всяких приключений и происшествий. Брести по ночному лесу для нас было совсем не страшно, так как подобных прогулок мы уже имели десятки. Сама темнота окружающего соснового бора нас не пугала, а никакая живность нам так и не повстречалась, как и не встречалась прежде. Даже те же совы и филины, чьи звуки вполне могли нас напугать, молчали и не подавали голоса, хотя я знал, что они водятся в этих краях и даже слышал их пару раз ночью, правда, находясь при этом дома, в своей постели.
Турановская топь находилась примерно в километрах пяти от нашей Томиловки. Это расстояние мы преодолели без всяких приключений и происшествий. Брести по ночному лесу для нас было совсем не страшно, так как подобных прогулок мы уже имели десятки. Сама темнота окружающего соснового бора нас не пугала, а никакая живность нам так и не повстречалась, как и не встречалась прежде. Даже те же совы и филины, чьи звуки вполне могли нас напугать, молчали и не подавали голоса, хотя я знал, что они водятся в этих краях и даже слышал их пару раз ночью, правда, находясь при этом дома, в своей постели.
Как я уже сказал, расстояние в пять километров мы одолели легко. Вот уже впереди показался просвет, если это можно было назвать таким словом. Просто одна тьма уступала место другой, менее густой и менее чёрной. Перед нами раскинулись бескрайние топи того самого болота. То тут, то там вырисовывались мрачные силуэты слегка кривоватых деревьев, что торчали посреди лёгкого белесого тумана, раскинувшегося белым одеялом над зловещими трясинами. Пока мы вышагивали по лесной просеке, из своего облачного убежище успела выйти луна, которая проливала свой тускловатый жёлтый свет на окружающую нас местность. Никаких мертвецов не было. Не было вообще никого и ничего. Абсолютная тишина и ни малейшего движения. Всё как будто замерло, остановилось, одновременно, едино. Это слегка настораживало и пугало, но, судя по всему, лишь меня одного, так как Васька, слегка помотав головой в разные стороны, вдруг рассмеялся:
– Вот тебе и впечатления! Никаких мертвецов. А ты ещё боялся... Эх, скучно, – и мой друг, махнув рукой присел прямо на землю, на траву. Я, пожав плечами, примостился рядом.
– Подождать надо, – твёрдо сказал Васька. – Мало ли, вдруг появятся ещё.
И мы ждали. Я старался храбриться, хотя, признаться честно, было довольно-таки жутковато. Но Васька был спокоен и даже, казалось, равнодушен. И когда он только успел стать таким смелым?
– Нет, похоже, они не появятся, – заключил Васька, вставая на ноги. – Но давай тогда хотя бы на гать сходим, на остров. А то уж совсем неинтересно получается.
– Ну, давай, – ответил я слегка дрогнувшим голосом. Несмотря на моё согласие, эта идея мне совсем не нравилась. Одно дело на берегу сидеть, шагать же по гати – совершенно другое. Вокруг ненасытная вязкая гнилая трясина, а под тобой – останки тринадцати бедолаг, ставших жертвой безумного алчного боярина. Однако пасовать я не имел права, ни не малость. Наоборот даже должен был вырваться вперёд и ступить на гать первым. Тем более здесь и вправду не оказалось никаких мертвецов. Так чего бояться?
Гать была продолжением той дороги, по которой мы вышли из леса, и лежала чуть впереди. От неё нас отделяло буквально десять шагов. Старый бревенчатый путь через топи выглядел слегка пугающим и загадочным в окружении того самого тумана, что окутал собой все близлежащие окрестности. Хоть я и планировал первым пройтись по сосновому настилу гати, Васька меня опередил. Но досадовать по сему факту мне не пришлось, потому как буквально через секунду, как мой друг ступил на гать, появились они.
Призрачные силуэты, белёсые, как и окружающий их туман, только ещё подсвечивающиеся каким-то бледновато-зелёным сияниям. Невозможно было разобрать какие-то отдельные детали, но в том, что это были силуэты, и именно человеческие, не было никаких сомнений. Они словно парили над топкой и вязкой трясиной болота, друг за другом возникая то тут, то там посреди дымки тумана.
Зрелище, конечно, было завораживающим, но мой страх оказался сильнее впечатлительности, а потому я практически сразу понял, что нужно уходить и как можно скорее.
– Бежим отсюда, Васька! – крикнул я что было силы и устремился назад.
Добежав до границы леса, где уже стояли могучие великаны-сосны, я обернулся: мой друг остался стоять на своём месте, продолжая смотреть на мертвецов, что зависли над самим болотом.
– Васька! – заорал я, протягивая обе буквы "а". От такого крика, наверное, мог проснуться весь лес.
Однако ничего не изменилось. Дело плохо. Надо было вытаскивать друга. Я побежал обратно к гати. Думалось, что мне удастся оттащить Ваську оттуда, но каково же было моё удивление, когда, едва я коснулся своего друга, он оттолкнул меня, да ещё с такой силой, что я шлёпнулся в траву прямо на спину. Пока я вставал на ноги, мертвецы всё же решили зашевелиться.
Двое из них, что стояли, а точнее парили, ближе к гати, медленно поплыли в сторону Васьки. Остальные же призраки хоть и не двинулись с места, затянули какую-то тихую заунывную песнь, слова которой мне так и не удалось разобрать. Впрочем, в тот момент мне было совсем не до этого. Я пытался вытащить Ваську с гати, но он продолжал огрызаться, резкими и сильными движениями вновь и вновь опрокидывая меня на траву. Хорошо хоть, что в болото меня не свалил.
Те двое наконец приблизились к Ваське. Их собратья продолжали свой печальный напев, от которого веяло некой потусторонностью, замогильностью. Мой друг продолжал стоять на месте. Призраки, что подобрались к нему, вдруг начали парящий хоровод вокруг Васьки. Они кружились, постепенно набирая скорость. В какой-то момент она стала настолько высокой, что я видел только сплошной вращающийся белёсо-зеленоватый щит, за которымм скрывался мой друг. Мне было страшно предположить, что же происходило там, внутри.
Но вскоре эта адская пляска прекратилась. Призраки замедлились, а затем разлетелись в разные стороны, вернувшись в пространство над трясиной. На месте Васьки я увидел лишь стоящий скелет. На нём всё ещё висела его одежда, которая после хоровода призраков покрылась какой-то грязью, водорослями, мхами – в общем, всем богатством болот.
Я смотрел на это с небывалым ужасом. Я был шокирован и заворожён настолько, что мыслей о том, что надо бежать и звать на помощь не было, в отличие от того момента, когда очертания призраков только появились над болотом.
На этом представление не закончилось. Васькин скелет вдруг рухнул, из-за чего останки моего друга превратились в мешанину костей, ткани и различных болотных растений. К ней в тот же миг потянулись какие-то уродливые полусгнившие конечности, которые показались из-под гати. Буквально пара секунд – и всё, что осталось от Васьки, оказалось под гатью. Призраки тем временем оборвали своё пение и начали растворяться в тумане. Я не успел оглянуться, как от мертвецов не осталось и следа. Пусто. Тихо. Никого и ничего.
И, похоже, только в этот момент я осознал, что сейчас произошло. Хор мертвецов, парящих над ночным болотом средь тумана, освещаемого скупым светом луны, мёртвый Васька и мерзкие гнилые то ли руки, то ли лапы, которые утащили кости моего друга в гадкую трясину под старую сосновую гать – всё это пронеслось в моём сознании вновь. Я задрожал, из глаз моих потекли слёзы. Я вскочил и побежал сквозь тёмную чащу леса обратно в Томиловку, вереща как резаный маленький поросёнок, чем, наверняка, перепугал добрую половину обитающей в лесу живности. Но вот кого я точно напугал, так это людей в деревне. На мои крики сбежалась вся Томиловка. Взрослые выслушали весь мой сбивчивый рассказа и в итоге собрали поисковую группу, которая, вооружившись фонариками, прочесала все окрестности Турановского болота, не до конца, правда, поверив в мою историю с призраками. Они не верили ни в каких мертвецов, а потому думали, что Васька просто свалился в болото или с ним случилось что-нибудь ещё. Разумеется, взрослые никого не нашли. Призраки не являли себя, хотя члены поисковой группы заходили и на саму гать, и даже на тот злополучный остров. В итоге порешили на том, что Васька просто утонул в болоте. Но я-то знал, знал, что произошло на самом деле. Воспоминания о том у меня остались слишком яркие и чёткие, а потому я точно знал, что Ваську на самом деле убили те самые болотные мертвецы, а затем утащили к себе под гать.
Вот с тех самых пор я и стал бояться болот по-настоящему. Теперь меня не затащишь туда ни ночью, ни днём, ни на Турановское, ни на какое-либо другое. Слишком живы в моей память жуткие картинки событий того августа. Слишком явно я помню призрачные силуэты мертвецов, их заунывное пение, безумный хоровод вокруг моего друга и уродливые гнилые конечности, выбравшиеся из недр гнилых и мрачных трясин. Не дай Бог столкнуться с этим когда-либо ещё. Тогда мне удалось избежать гибели. Ступи я на гать, меня бы постигла та же участь. Но кто знает, удастся ли мне выйти сухим из воды, если придётся столкнуться с очередной болотной нечистью?
– Вот тебе и впечатления! Никаких мертвецов. А ты ещё боялся... Эх, скучно, – и мой друг, махнув рукой присел прямо на землю, на траву. Я, пожав плечами, примостился рядом.
– Подождать надо, – твёрдо сказал Васька. – Мало ли, вдруг появятся ещё.
И мы ждали. Я старался храбриться, хотя, признаться честно, было довольно-таки жутковато. Но Васька был спокоен и даже, казалось, равнодушен. И когда он только успел стать таким смелым?
– Нет, похоже, они не появятся, – заключил Васька, вставая на ноги. – Но давай тогда хотя бы на гать сходим, на остров. А то уж совсем неинтересно получается.
– Ну, давай, – ответил я слегка дрогнувшим голосом. Несмотря на моё согласие, эта идея мне совсем не нравилась. Одно дело на берегу сидеть, шагать же по гати – совершенно другое. Вокруг ненасытная вязкая гнилая трясина, а под тобой – останки тринадцати бедолаг, ставших жертвой безумного алчного боярина. Однако пасовать я не имел права, ни не малость. Наоборот даже должен был вырваться вперёд и ступить на гать первым. Тем более здесь и вправду не оказалось никаких мертвецов. Так чего бояться?
Гать была продолжением той дороги, по которой мы вышли из леса, и лежала чуть впереди. От неё нас отделяло буквально десять шагов. Старый бревенчатый путь через топи выглядел слегка пугающим и загадочным в окружении того самого тумана, что окутал собой все близлежащие окрестности. Хоть я и планировал первым пройтись по сосновому настилу гати, Васька меня опередил. Но досадовать по сему факту мне не пришлось, потому как буквально через секунду, как мой друг ступил на гать, появились они.
Призрачные силуэты, белёсые, как и окружающий их туман, только ещё подсвечивающиеся каким-то бледновато-зелёным сияниям. Невозможно было разобрать какие-то отдельные детали, но в том, что это были силуэты, и именно человеческие, не было никаких сомнений. Они словно парили над топкой и вязкой трясиной болота, друг за другом возникая то тут, то там посреди дымки тумана.
Зрелище, конечно, было завораживающим, но мой страх оказался сильнее впечатлительности, а потому я практически сразу понял, что нужно уходить и как можно скорее.
– Бежим отсюда, Васька! – крикнул я что было силы и устремился назад.
Добежав до границы леса, где уже стояли могучие великаны-сосны, я обернулся: мой друг остался стоять на своём месте, продолжая смотреть на мертвецов, что зависли над самим болотом.
– Васька! – заорал я, протягивая обе буквы "а". От такого крика, наверное, мог проснуться весь лес.
Однако ничего не изменилось. Дело плохо. Надо было вытаскивать друга. Я побежал обратно к гати. Думалось, что мне удастся оттащить Ваську оттуда, но каково же было моё удивление, когда, едва я коснулся своего друга, он оттолкнул меня, да ещё с такой силой, что я шлёпнулся в траву прямо на спину. Пока я вставал на ноги, мертвецы всё же решили зашевелиться.
Двое из них, что стояли, а точнее парили, ближе к гати, медленно поплыли в сторону Васьки. Остальные же призраки хоть и не двинулись с места, затянули какую-то тихую заунывную песнь, слова которой мне так и не удалось разобрать. Впрочем, в тот момент мне было совсем не до этого. Я пытался вытащить Ваську с гати, но он продолжал огрызаться, резкими и сильными движениями вновь и вновь опрокидывая меня на траву. Хорошо хоть, что в болото меня не свалил.
Те двое наконец приблизились к Ваське. Их собратья продолжали свой печальный напев, от которого веяло некой потусторонностью, замогильностью. Мой друг продолжал стоять на месте. Призраки, что подобрались к нему, вдруг начали парящий хоровод вокруг Васьки. Они кружились, постепенно набирая скорость. В какой-то момент она стала настолько высокой, что я видел только сплошной вращающийся белёсо-зеленоватый щит, за которымм скрывался мой друг. Мне было страшно предположить, что же происходило там, внутри.
Но вскоре эта адская пляска прекратилась. Призраки замедлились, а затем разлетелись в разные стороны, вернувшись в пространство над трясиной. На месте Васьки я увидел лишь стоящий скелет. На нём всё ещё висела его одежда, которая после хоровода призраков покрылась какой-то грязью, водорослями, мхами – в общем, всем богатством болот.
Я смотрел на это с небывалым ужасом. Я был шокирован и заворожён настолько, что мыслей о том, что надо бежать и звать на помощь не было, в отличие от того момента, когда очертания призраков только появились над болотом.
На этом представление не закончилось. Васькин скелет вдруг рухнул, из-за чего останки моего друга превратились в мешанину костей, ткани и различных болотных растений. К ней в тот же миг потянулись какие-то уродливые полусгнившие конечности, которые показались из-под гати. Буквально пара секунд – и всё, что осталось от Васьки, оказалось под гатью. Призраки тем временем оборвали своё пение и начали растворяться в тумане. Я не успел оглянуться, как от мертвецов не осталось и следа. Пусто. Тихо. Никого и ничего.
И, похоже, только в этот момент я осознал, что сейчас произошло. Хор мертвецов, парящих над ночным болотом средь тумана, освещаемого скупым светом луны, мёртвый Васька и мерзкие гнилые то ли руки, то ли лапы, которые утащили кости моего друга в гадкую трясину под старую сосновую гать – всё это пронеслось в моём сознании вновь. Я задрожал, из глаз моих потекли слёзы. Я вскочил и побежал сквозь тёмную чащу леса обратно в Томиловку, вереща как резаный маленький поросёнок, чем, наверняка, перепугал добрую половину обитающей в лесу живности. Но вот кого я точно напугал, так это людей в деревне. На мои крики сбежалась вся Томиловка. Взрослые выслушали весь мой сбивчивый рассказа и в итоге собрали поисковую группу, которая, вооружившись фонариками, прочесала все окрестности Турановского болота, не до конца, правда, поверив в мою историю с призраками. Они не верили ни в каких мертвецов, а потому думали, что Васька просто свалился в болото или с ним случилось что-нибудь ещё. Разумеется, взрослые никого не нашли. Призраки не являли себя, хотя члены поисковой группы заходили и на саму гать, и даже на тот злополучный остров. В итоге порешили на том, что Васька просто утонул в болоте. Но я-то знал, знал, что произошло на самом деле. Воспоминания о том у меня остались слишком яркие и чёткие, а потому я точно знал, что Ваську на самом деле убили те самые болотные мертвецы, а затем утащили к себе под гать.
Вот с тех самых пор я и стал бояться болот по-настоящему. Теперь меня не затащишь туда ни ночью, ни днём, ни на Турановское, ни на какое-либо другое. Слишком живы в моей память жуткие картинки событий того августа. Слишком явно я помню призрачные силуэты мертвецов, их заунывное пение, безумный хоровод вокруг моего друга и уродливые гнилые конечности, выбравшиеся из недр гнилых и мрачных трясин. Не дай Бог столкнуться с этим когда-либо ещё. Тогда мне удалось избежать гибели. Ступи я на гать, меня бы постигла та же участь. Но кто знает, удастся ли мне выйти сухим из воды, если придётся столкнуться с очередной болотной нечистью?
CeltaLuna