Страшные истории и мистические истории

Лиза протиснула свой обширный зад сквозь дыру в заборе, встала и прислушалась. На кладбище было тихо, раздавался только шелест листьев. Закудахтала, курица в мешке, девушка пнула его ногой.
- Ну-ка, тихо! - прошипела она.
Елизавета шла по аллее, луна освещала ей путь. Дойдя до перекрестка, она остановилась и начала чертить пентаграмму, закончив работу, расставила свечи в стеклянных стаканчиках, и начала произносить выученное наизусть заклинание, и тут она услышала жуткий голос:
- Отдай мне свою душу, отдай мне свою душу.
Колдунья замерла на месте, стоя не в силах, пошевелится, голос приближался, и она увидела высокую фигуру в черном капюшоне с двумя горящими красными огоньками вместо глаз. Лиза завизжала и бросилась бежать.
Когда ее крик замер вдали, я снял капюшон и сказал:
- Ну как все прошло?
- Просто отлично! - прозвучал у меня в голове голос хозяина.
- Рад, что Вам понравилось! - подобострастно ответил я.
- Тебе что, еще деньги нужны?
- Нет, еще те не потратил. Я Маринку хочу.
- В каком смысле?

Молодая девушка в полночь шла одна домой по улице. Это было после долгого рабочего дня, летним вечером. Вы спросите, почему так поздно и одна? Потому что у неё был такой график там, где она работала, в уютном кафе маленького, тихого городка. Как говорится, до последнего посетителя. Для этой девушки – это было уже привычным делом, и она уже почти не боялась. Нужно было всего-то пробежать от остановки автобуса к дому.
Она шла торопливой походкой, громко стуча каблучками, по безлюдной аллее из низких клёнов, как по тёмному коридору. Где изредка появлялся проблеск света одиноких уличных фонарей. Девушка думала о своём, как в одном таком проблеске, увидела силуэт человека и ужасно испугалась.
«Только бы не маньяк!» – подумала она.
Когда она подошла ближе, то увидела, что это была старуха. Худая, сгорбленная, как баба Яга, в чёрной одежде и чёрном платке на голове, из-под которого торчали белые волосы. Бабка стояла под фонарём, не шевелясь, только водила глазами по сторонам. Она в упор смотрела на девушку, которой на мгновение показалось, что у старухи светятся глаза.
«Странно. Что эта бабка делает так поздно одна на улице?» – подумала девушка, спешившая поскорее домой. Жуткое ощущение нарастало.
Девушка уже приближалась к тому месту, где стояла старушенция, решив её обойти.
«Только бы она не прицепилась ко мне», – подумала она, заметив, что у старухи ужасно безобразное лицо.

- Максим! Ты собрал свои вещи как я просила? – нервным голосом и немного вскрикнув, спросила мама.
- Да, мамочка! Но можно...
- Никаких можно! Мы с папой уже всё решили! – оборвала мама, переходя на завышенный тон.
Она грозно на меня посмотрела давая понять, что разговора дальше не будет.
Я был очень мал, но даже тогда, в девять лет, мне хватило ума понять, что происходит. Это было трудно осознавать, но мои родители разводились. Не нужно быть взрослым или сильно умным, чтобы понять, что между ними не всё так гладко, когда каждый из них по очереди у тебя спрашивает с кем бы ты хотел жить, а встречаясь в дверном проёме не смотрят друг другу в глаза. Я не знаю что этому послужило, но они, видимо, больше не любили друг друга и чтобы я не присутствовал при сценах выяснения отношений меня попросту решили отправить подальше от всего этого.
Говоря: «Подальше», я именно это и имею ввиду. Подальше - это в далёкую деревню к бабушке на осенние каникулы. Они посчитали, что там мне будет лучше.
Я очень хотел остаться и помирить своих родителей и постоянно что-то придумывал. То разолью воду из вазы с цветами... мама говорит, что эти цветы подарил друг, но видимо, папе этот друг не особо нравился и он попросил меня выбросить этот «веник» в помойное ведро. Несколько шагов и я нарочно спотыкаюсь около чемодана со своей одеждой заливая водой всё вокруг. А вчера, к примеру, я со всей силы ударил ногой о ножку кровати, чтобы сломать себе несколько пальцев, тогда родители никуда меня не отправили бы, так мне казалось. Но пальцы я себе так и не сломал, а все эти «трюки» маму не убедили и я зря занимался членовредительством, так как родители были настроены крайне серьёзно.

Одна девочка решила решила пойти проведать брата на кладбище. Составить ей компанию попросила свою лучшую подругу. Но та не захотела идти, она долго упиралась, говорила, что не пойдет, т.к. у нее непонятное чувство тревоги. Как-то страшно ей... Но девочка ее уговаривала, мол не переживай, сколько раз уже были там. В конце концов подружка согласилась, но сказала, что придет позже, т.к. у нее какие-то дела.

И девочка пошла одна к брату. Была очень ясная погода. На небе ни облачка. Солнце очень ярко светило. Через некоторое время подружки встретились. Сходили на могилку к брату и собрались идти обратно.

Но когда решили пойти домой, за считанные минуты небо затянули тучи, поднялся сильный ветер и через некоторое время пошел дождь стеной, почти ничего не видно. Стало очень жутко. А кладбище огорожено старыми сухими деревьями. Они давно уже перестали цвести. Но срубать их не стали.

Похоже, я заблудилась.
Я уже больше часа хожу по этому жуткому кладбищу и никак не могу найти выход. Оно как будто бесконечное. Старые кресты нависали над не менее старыми могилами. Кто же тут похоронен? Я ещё не видела этого кладбища, и похоже, здесь уже давно никого не хоронили. Странно, что ни на одном надгробии нет имени. Очень странно.

Надо выбираться отсюда. Но не успела я об этом подумать, как упала на сырую землю. Похоже, тут был сук. И кажется, я подвернула ногу. Медленно поднялась и пошла вперёд. Но не прошла и десяти шагов, как услышала чей-то хриплый грубый голос. Он медленно проговаривал моё имя, после чего выкрикнул страшные фразу: "Ты только моя!".

Страх сковал движения, кричать я не могла, ведь меня никто и не услышал бы. Кто же тут? Кто он? Зачем я ему нужна? Как же страшно. Бежать, надо отсюда бежать. Но двигаться я не могла. Не могла даже повернуть голову. Это не от страха, это что-то другое. Спасите, пожалуйста, спасите... Нет, это бесполезно. Всё бесполезно. Мне конец.

Шел пастух по плато заречному (мой неологизм) да искал себе ночлег. Ноги бедняка подкашивались, усталость овладела им. В сердце бродяги зажегся огонек, когда увидел он среди темного плата свет огней. Это была станица. Счастливый пастух незамедлительно двинулся к станице. Пришёл он к первой лачуге да постучал в дверь, но дверь ему не спешили открывать. Пастух постучал еще раз, но и снова ему не открыли. Пошел пастух к другой лачуге, но ему и там не открыли. Третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая... Нигде ему не открыли. Нашел пастух навес забытый, раздобыл где-то соломы много да соорудил себе ложе из соломы. Лег он на солому да и задремал.
Месяц светил в небе, в реке, что была у плата, лягушки пели хором, а пастуха что-то тревожило. Открыл пастух глаза и удивился. Вся станица была окутана туманом. Вдруг где-то неподалёку кто-то прошел. Пастух не видел кто это был, лишь жалкие обрывки силуэта проглядывались среди тумана. Тот, кто прошел, видно сильно хромал... Нет, даже не хромал. Его левая нога волочилась по земле. Его дыхание было настолько тяжелым, что у пастуха у самого сводило легкие. Тот, кто шел, стонал очень низким и осипшим голосом. Когда тот прошел мимо навеса, то он остановился и стал нюхать воздух, однако он ничего не нашел и пошел дальше. Пастуха потянуло в сон.

«О покойниках говорят либо хорошо, либо молчат». На похоронах Арсения стояла гробовая тишина. Но когда начались поминки, присутствующие стали говорить правду об усопшем.

Оказалось, что даже присутствующие родственники с облегчением вздохнули после кончины этого человека. Он оказался на редкость мерзопакостным человеком, но оно и не странно, потому что он занимался серьезным бизнесом, а в этой сфере приходится быть жестоким и непоколебимым, иначе тебя задавят, съедят.

Вы можете подумать, что родные радовались, потому что им досталось наследство? Тогда вы глубоко ошиблись. В завещание было написано, что все имущество и деньги должны положить ему в гроб. Конечно, была попытка договориться с нотариусом, не делать этого, но он был непреклонен. Видимо Арсению удалось его запугать до такой степени, что тот не мог и подумать о нарушении завещания.

Предыстория.
На кладбище каждый год на Хеллоуин люди наблюдают возле гроба одной женщины появляется абсолютно черная статуя ангела. Это явление называют "Ангел из тьмы". Он появляется всегда возле гроба женщины по имени Жанна. Потому что именно эта самая Жанна была единственная, кто видел этого ангела живым.

Страшилка.
Один мальчик не верил в существование этой истории. Однажды в 1:00 на Хеллоуин он пришел к этому гробу, но никакой статуи не обнаружил. На обратном пути эта статуя появилась из земли прям перед его лицом. В этот момент он не мог двигаться.
Он мог лишь только наблюдать за этой статуей.

Я легко шел по аллеи кладбища, гравий скрипел у меня под ногами, луна освещала мой путь. Сегодня полнолуние, время, в которое нужно провести обряд, найденный мной в интернете на форуме Некромантии, он мне понравился простатой своего исполнения, самое для меня сложное было прийти в полнолуние на кладбище. До этого в столь позднее время я на погосте не бывал.

Прочитав заклинание три раза и принеся в качестве подношения свежий фарш, я прислушался к своим ощущениям. Ничего. Осмотревшись по сторонам, я отправился в обратный путь.
- Зачем мне твое молотое мясо? - прозвучал у меня в голове незнакомый, жуткий голос.
- Му-му, - со страху я не мог выговорить ни слова.
- Ты чего мычишь? Говорить разучился? Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю.
- Ты кто? - с трудом произнес я.
- Ты меня назвал Хозяином кладбища, я он самый и есть. А тебя как звать?
- Феликс.

Ее лицо было прямо передо мной. Такое милое и родное. Я смотрел прямо в ее васильковые глаза. Сейчас, спустя время, я увидел в них уже не немой укор, а любовь, ласку и грусть.
"Почему, почему ты ушла, ничего не сказав?!" - я закричал, но ответом мне стало молчание.
Она улыбалась, так нежно, что по моему лицу покатились слёзы. Я вспоминал обо всем и рассказывал это ей. Просил прощения. За ту глупую выходку с обедом, когда я высыпал всю соль в суп. За порванные тетрадки, за плохие оценки, за записки от учителей, за поджоги в школе и разбитые окна. За всё...
Мне было двенадцать, когда мои родители погибли в автокатастрофе. Моя девятнадцатилетняя сестра взяла на себя мое воспитание. Она бросила учёбу, нашла работу. Недосыпала, недоедала. А что сделал я? Даже переходным возрастом не объясню я своё поведение! Я мучил её, винил в том, что родители умерли, хотя в тот день они поехали забирать моего робота.
Она плакала, скрывала это от меня, а мои шутки становились все жёстче. И вот, спустя долгих семь лет мучений, она не выдержала. Ушла, хлопнув дверью. Я был идиотом, что не побежал за ней, не упал в ноги.