Эту историю как-то рассказал наш сосед. Давно это было, он тогда только закончил десятилетку, пробовал поступить в мединститут, но не добрал пару баллов. Расстроился, конечно, но до следующего года устроился подрабатывать в Скорую фельдшером - у него сестра там работала. И вот как-то зимой сидят на ночном дежурстве. Вдруг - ночной вызов: в ближайшем поселке кого-то гипертонический криз. Ну, поехали.
Едем, дорога темная, далеко не видно, да еще дождь заливает стекло... Проезжаем мимо кладбища и видим - мутная одинокая фигура на краю дороги стоит под дождем. Когда фары дотянулись до фигуры, увидели - стоит бледная молодая женщина в длинной белой сорочке и машет руками - останавливает, значит. Мы, говорит, тогда еще подумали, мол, что это она одна ночью под дождем стоит? Ну, вышли. А она как кинулась к нам, дрожит вся, и тихо так, но быстро шепчет, просит со слезами, чтобы скорее ехали в соседнюю деревню - мол, там грудной ребенок с сильной простудой лежит... Вот так шепчет быстро-быстро, с присвистом, а сама все ближе норовит подойти... Помню, говорит сосед, от нее таким холодом тянуло, не бывает так у обычных людей.
Едем, дорога темная, далеко не видно, да еще дождь заливает стекло... Проезжаем мимо кладбища и видим - мутная одинокая фигура на краю дороги стоит под дождем. Когда фары дотянулись до фигуры, увидели - стоит бледная молодая женщина в длинной белой сорочке и машет руками - останавливает, значит. Мы, говорит, тогда еще подумали, мол, что это она одна ночью под дождем стоит? Ну, вышли. А она как кинулась к нам, дрожит вся, и тихо так, но быстро шепчет, просит со слезами, чтобы скорее ехали в соседнюю деревню - мол, там грудной ребенок с сильной простудой лежит... Вот так шепчет быстро-быстро, с присвистом, а сама все ближе норовит подойти... Помню, говорит сосед, от нее таким холодом тянуло, не бывает так у обычных людей.
Жуткое чувство тогда окатило их, но выслушали ее, только все время непроизвольно отодвигались от нее подальше, не давая ей приближаться. Не пойму, рассказывает, и жалко ее как-то было, и страшно тоже, но повернули в соседнюю деревню. Она-то не поехала, сказала, что здесь, при кладбище, ее дом.
Приехали, стучим, нам навстречу мужчина выходит. Удивился, говорит, да, болеет дочь, но я ее сам лечу, врача не вызывал. Смотрим девочку - пневмония начинается... Говорим, что забираем ребенка.
- Кто же вас вызвал? - спрашивает.
И тут мы увидали ее, эту кладбищенскую женщину. Ее портрет смотрел на нас со стены в комнате - с черной траурной лентой...
- А вот же она, - говорим, а самим так муторно стало.
Смотрим - он тоже остолбенел.
- Как? - вскрикнул мужчина. - Ведь это ее мать, которая умерла неделю тому назад!..
Когда обратно ехали, этой женщины на дороге уже не было. Но я оглянулся через заднее стекло - она стояла на ночной дороге, еле видимая сквозь стену дождя. Стояла и смотрела нам вслед...
Приехали, стучим, нам навстречу мужчина выходит. Удивился, говорит, да, болеет дочь, но я ее сам лечу, врача не вызывал. Смотрим девочку - пневмония начинается... Говорим, что забираем ребенка.
- Кто же вас вызвал? - спрашивает.
И тут мы увидали ее, эту кладбищенскую женщину. Ее портрет смотрел на нас со стены в комнате - с черной траурной лентой...
- А вот же она, - говорим, а самим так муторно стало.
Смотрим - он тоже остолбенел.
- Как? - вскрикнул мужчина. - Ведь это ее мать, которая умерла неделю тому назад!..
Когда обратно ехали, этой женщины на дороге уже не было. Но я оглянулся через заднее стекло - она стояла на ночной дороге, еле видимая сквозь стену дождя. Стояла и смотрела нам вслед...
силуэт21