Страшные истории и мистические истории

Когда я вернулась в комнату на ватных ногах за Павлом, услышала щебетание подруги, которая разговаривала со своим парнем Сашей, с которым уже встречалась около года.
- Да, Сашенька, именно. Я убила их и теперь мы сможем быть вместе.
- Вика, что за шуточки на ночь? Ты что, хочешь, чтобы у меня разыгралось воображение и я не спал всю ночь. Что-то я не представляю тебя в роли убийцы родителей. Ну, ты и шутница!
- Нет, правда, - продолжала настаивать Даша. - Знаешь, что приезжай-ка сегодня на целую ночь. Ведь ты об этом мечтал, не правда ли? Целовать меня в постели, как это делают взрослые. Покрывать поцелуями мое тело. Губы, шею...
- А-а-а, родители куда-то уехали и ты одна в квартире. Твои разговоры меня начинают разыгрывать мое воображение. Хорошо, сейчас спрошу разрешения у мамы.

Привет, нам с Дашей по тринадцать лет и я с подругой решили жить отдельно от родителей. Да-да, мы решили сбежать из дома и не ходить больше в школу, потому что не хотим подчиняться нашим родителям. Зачем нам всякие правила? Жизнь очень коротка, поэтому нужно оторваться по полной.
- Вик, Вика, - доносилось из комнаты. - Хватит выпендриваться перед камерой.
Вика перевела камеру на девочку, которая стоит у дверей. Даша худенькая стройная девочка, у нее прямые волосы, большие глаза и веснушчатое лицо.
- Отдай камеру, хватит паясничать. - Воскликнула она.
- Слушай, я же все серьезно. Нам родители ведь не нужны!
- Дура, камеру убери, ты это собралась выкладывать в интернет, да? - возмущалась Даша.
Вдруг Даша, толкнула Вику и повертела окровавленными руками перед камерой.
- Отдай камеру, мать твою же. Ты какая-то придурошная.

Когда я была маленькой, мы с семьей переехали в более просторную квартиру. Уже в первый день мы начали расставлять мебель, раскладывать вещи. Я же выгребала из од лестницы оставшийся после ремонта мусор. Мое внимание привлекла обычная школьная тетрадка, заткнутая за плинтус. Сама тетрадь была грязная, с пожелтевшими страницами, и чем-то походившая на личный дневник, правда, там была только одна запись. Я отложила щетку и уселась читать.

"Сейчас пишу в полном страхе, не зная, на что надеяться. Этот кошмар преследует меня всю жизнь, я хоть кому-то должен это рассказать. Я переехал в эту квартиру по принуждению. С родителями жить было тесно и далеко от универа. Как порядочный человек, я решил познакомится с соседями. Ой, зря! В квартире напротив, впрочем, в единственной жилой квартире на нашем этаже, жила семья, состоящая из отца-алкоголика, безработной матери и дочки. Как я позже узнал, её звали Лиза. Когда я нажал на кнопку звонка этой квартиры, мне сразу же открыл измученного вида мужик. "Что надо?" - грубо спросил он. Я поприветствовал его и хотел представится, однако, он хлопнул дверью перед моим носом. Я не удивился. Много людей сейчас грубят незнакомым.

- Как, никто не поможет? - с испугом спросила Яна.
- Ну, во-первых, дом устроен так, что никакие, абсолютно никакие звуки не выходят за его пределы. Во-вторых, у меня повсюду связи и я без проблем могу всё уладить. А в-третьих, когда мне дают заказ, я сначала изучаю жертву, а уже потом решаю - жить ей или нет. - спокойно ответил я, смотря на инструменты из шкафа.
"Так-с... что бы взять?" - думал я, смотря на открытый шкаф. На полках лежали: плоскогубцы, ножи, гвозди, пистолеты. "Калдуй, баба, калдуй, дед, дай же верный мне ответ. Хм, плоскогубцы, сойдёт..." - думал я, подходя к жертве. Я начал выдёргивать ей ногти на руках и ногах, а Яна в свою очередь стала истошно вопить. Ногти, какие красивые, жаль их выдёргивать, но месть за сестру берёт верх, и я продолжаю наслаждаться этой музыкой. Закончив с этим делом, я вновь подошёл к шкафу, положил обратно плоскогубцы, а взял небольшой ножичек и вновь пошёл к Яне. Скучно как-то убивать человека сразу, а я с ней поиграю!

На часах 9 вечера. Алёна сидит на подоконнике, вглядываясь в темноту. На диване, в другом конце комнаты сидят её мать и маленькая сестра - Рита. Они разговаривают между собой, но Алёна их не слышит. Её жизнь - это прохожие, проезжающие мимо машины, смена дня и ночи...
До недавнего времени Алёна была обычным подростком, каких тысячи. Единственным, что выделяло её среди серой массы остальных, было её сильным дружелюбием и общительностью. Она часто гуляла на улице, пропадая часами в каком-нибудь кафе, болтая с подругами. Правда, у неё была плохая привычка: она не предупреждала свою мать о прогулках, думая, что "мама догадается, где она была". Эта плохая привычка и стала поводом всей её жуткой истории.
Однажды, уйдя на очередную гулянку, Алёнка не вернулась домой. Её мать обыскала все местные кафе и парки, обращалась в милицию. Попытки найти девочку были безуспешны. Алёну признали "без вести пропавшей". Мать была на грани нервного срыва, но кое-как продолжала ходить на работу, воспитывать младшую дочь и ездить к мужу, в Москву.

Жила девушка, её звали Кетти. У неё была подруга - Алисия. Когда Алисия подросла, её мама - Марсия, заметила, что дочка начала много пить. Марсия обвиняла во всём лишь Кетти и решила наказать её. Ночью она похитила Кетти, а Алисию отправила в деревню.
- Что вы делаете? - Завопила Кетти. - Отпустите меня немедленно!
- О, дорогая, конечно я тебя отпущу, - ответила Марсия. - Но сначала я накажу тебя за всё, что ты сделала с моей дочерью. - Марсия начала привязывать Кетти верёвками.
- Что вы хотите сделать? - Начала орать Кетти.
Марсия не отвечала. Она лишь приподняла футболку Кетти и провела ноготками по животику бедной девушки...
- Хахахаахахаха - начала хохотать девушка.

Сквозняк заставил меня очнуться и опять почувствовать эту ужасную боль. Мое худое и измученное тело было покрыто многочисленными шрамами и синяками после вчерашних допросов и пыток. Ожог на спине напомнил про себя только после того как я попробовал встать из ужасно холодного пола. Вчера эти сволочи затащили его в подвал и бросили на влажный бетон. За ночь спина успела затечь и практически потеряла чувствительность, но как только я попробовал встать, то опять почувствовал как болевой импульс проходит по моему телу. Сцепив зубы, я резко перевернулся на живот и, превозмогая боль, начал ползти к ближайшей стене. Каждый метр пути требовал усилий и выдержки. Ведь даже малейшее движение вызывало просто ужасную боль. В груди всё горело и лёгкая тошнота не давала сосредоточиться на пути. Более трех минут понадобилось, чтоб наконец я нащупал рукой шершавую стену и, сделав несколько болезненных движений, чтоб упереться в её спиной. Теперь, когда я смог немного расслабиться, глаза начали медленно привыкать к окружающей меня тьме. Сначала я не смог увидеть ничего дальше вытянутой руки, но со временем стали видны черты отдаленных стен и куча тряпок лежащая в углу, которая служила мне постелью уже три дня. Больше ничего в старом подвале не было.

Комната. Темная, темная, ничего не видно. Холодно; пальцы, руки и ноги онемели, не чувствую их. По щеке течет что-то горячее и вязкое, наверно кровь, незаметно. Мне страшно, очень страшно. Как я здесь оказался? Не помню, только голова и живот болят. В углу, в котором я сижу, очень сыро, по стене бежит струйка ледяной воды, под пятками лужа. В другом конце помещения пищат и шуршат крысы, может быть, мыши. Поджимаю под себя ноги, закрываю глаза, пытаюсь припонмнить хоть что-нибудь. Тщетно, а боль в голове все не унимается. Несколько минут просто сижу, никого нет, все так же тихо и пусто. Неужели, я здесь навсегда?..

Дверь открывается. От яркого света, от которого я успел отвыкнуть, сидя в этой тюрьме, меня на некоторое время ослепляет. В дверном проеме появляется силуэт мужчины. Он долго стоит и смотрит на меня.
- Вставай, - грубо сказал незнакомец.

"Каннибал, как дикий зверь, а дикий зверь не убивает больше, чем может съесть. Больше убивают только люди".

Алексей набрал номер Мити, договорившись о встрече. Она была назначена на сегодня в 6 вечера. "Посидим, водки выпьем, за жизнь поговорим. Тем более, Митя несколько месяцев отсидел в СИЗО, пока вели его дело. А дело-то пустяковое, не платил алименты. Было б чем, он давно бы уже всё оплатил. А с такой зарплатой много не оплатишь. Спасибо Лёхе, что все его косяки выплатил, и Митю выпустили из этой поганой клетки".

Без четверти шестого в дверь постучали. Алексей открыл ее, впуская гостя.
- Здорово! А ты чего так рано? На шесть ведь договаривались.
- А чего опаздывать? Раньше начнем, позже закончим, как говорится. Хе-хе. - усмехнулся Митя.
- Позже? А это мы еще посмотрим, как бутылка высохнет. - Алексей улыбнулся, поглядывая на пакет из супермаркета в руках Мити.
- Так и будем в дверях стоять? Впускай гостя дорогого! - Митя стал протискиваться в квартиру, отталкивая Лёшу.

Я люблю симметрию. Не знаю точно почему, но люблю её с самого детства. Большинство детей не обращало внимание на подобное. Но только не я. Я знал, что всему есть своё место, и в моей комнате все вещи были именно там, где им и следовало быть. У моих родителей не было его. У родителей моих родителей тоже его не было. Ни у одного человека в моей семье не было "Его". Я начал относиться к этому чувству, как к живому, потому что я действительно верю в то, что оно - это существо внутри меня. Безбилетный пассажир, который живёт во мне, несмотря на то, что его не должно быть там. Это чувство - потребность. Желание. Стремление быть идеальным. Идеальным с обеих сторон. Став взрослым человеком, я не смог нормально существовать. Я не мог сохранить работу. Женщины не оставались со мной, потому что они не могли совладать с Ним. Честно говоря, мне было плевать, что они уходили. Они неряшливы и всё всегда усложняют. Они перекатывались на мою сторону кровати, вместо того, чтобы оставаться на своей. Они оставляли тарелки на одной стороне раковины, но не на другой. Я не мог работать больше, так как, когда они уходили на день, я вынужден был оставаться дома и приводить всё в порядок. Какое же это было облегчение, когда они уходили. Хотя это чувство никогда не длилось долго: в конце концов, Оно возвращалось, и находилось что-то ещё, что нужно было привести в порядок. Вы, должно быть, хотите спросить, почему же я искал новых отношений, если не переносил их? Что ж, сложно оставаться на середине кровати всю ночь без движения.