Страшные истории и мистические истории

- Здравствуй, Лизонька.
- Здравствуйте, Ярослав Сергеевич.
- Не знаешь, почему сегодня Осипова с Гленько не было?
- Хм. Не знаю. Вчера мы гуляли и всё в порядке было. До Гленько Иры я не дозвонилась. А вот когда Диме звонила, трубку мать взяла. Сказала, что телефон он дома забыл, а самого Димы дома нету. Ну, я подумала, что гуляет ещё.
- Ну, понятно. Завтра анатомия у вас 2-ой парой. Не прогуливай.
- Никогда в жизни. На ваших парах очень интересно. Особенно когда вы приносите новые органы. Очень реалистичные макеты.
- Я сам их делаю. Если хочешь, завтра после занятий можешь зайти ко мне в мастерскую.
- Хорошо. Обязательно зайду. Уж очень интересно, как вы так макеты делаете.
- Ладно. До завтра, Лизонька.
- До завтра, Ярослав Сергеевич.

Я повернулась. Передо мной стоял Ник. Он улыбнулся мне, а я вырывалась, поняв, что уже потеряла Николь.
Ник вдруг обнял меня и притянул к себе. Его лицо оказалось так близко...
Я чувствовала его дыхание. Его зелёные глаза смотрели словно в душу...
Мне стало очень приятно находиться в его объятиях, хотелось чтобы никогда это не кончалось.
Ник, не отпуская меня прошептал:
- Крис, куда ты пошла, дорогая? - он обхватил мою талию и посмотрел в мои глаза.
- Ник, я кое-куда собиралась. - я хотела опять обнять его, но не решилась.
Да, Ник мне нравился, но не больше того. Но сейчас, я словно потеряла сознание от счастья.

Я сидела на кровати, обхватив колени руками. Я дрожала, дрожала от страха. Я не могла поверить, что Николь, моя маленькая подруга, это и есть тот человек, от руки, которого я могла погибнуть...
Но, черт возьми, что-то не сходится. Это "что-то" не давало покоя, настойчиво возвращалось в голову, напоминая, что я чуть меньше двух часов назад могла погибнуть. Но ведь все сходится. Ведь так? И игрушка, и её "личный знак" - буква N... Я не могла понять, что именно не даёт мне покоя. Мне было не по себе, меньше всего я сейчас хотела видеть людей, без разницы кого...

Прервав мои мысли, тихо скрипнула дверь. Я подняла голову и в ужасе замерла.
Передо мной стояла Николь. Она улыбнулась и неуверенно подошла ко мне:
- Привет, Кристина! - она весело засмеялась и присела на краешек кровати.
Я незаметно отодвинулась дальше от неё. Сидеть с убийцей, пускай и малолетней, мне совершенно не хотелось.

Я очнулась. Открыла глаза. Я находилась в какой-то плохо пахнущей комнате. Где-то я её видела. Я попыталась встать, но мои руки и ноги затекли, тело не слушалось.
Вдруг я услышала шаги, направляющиеся ко мне в комнату. Я снова закрыла глаза.
Дверь открылась, судя по противном скрипу металла. Кто зашёл я не видела, но на всякий случай, решила притвориться спящей.

- Черт, что нам делать с ней?
- Слушай, я не знаю. Она уже больше часа в отключке...
Я прислушалась. Один из голосов мне показался смутно знакомым, но я не могла его вспомнить.
Это такой старый, скрипучий голос, как и у двери. Недавно я его слышала.

Просьба не искать здесь смысл. Здесь - одни эмоции. Эмоции больного. Я хочу показать их людям, пока за мной не пришли белые монстры...

Я не знаю сколько я уже тут. Может неделю, а может и год. Я чувствую как схожу с ума. Голова болит от белого. Всё белое! Белые стены, белая кровать и пол. Потолок - белый. Люди ходят в белой одежде. Когда я бесную, мне вводят белую жидкость через белый шприц. Вводит лекарство бледный, почти с белой кожей врач. Одет он в белый медицинский халат. На голове белая шапочка с нашитым на неё крестом - тоже белым. На мне - белый халат и белые тапочки. Голова начисто выбрита. Кормят тоже по-белому. Рис, курица или белая рыба. На белоснежной тарелке. Пить дают либо молоко, либо воду. В белых пластиковых стаканчиках. Со мной не говорят. Это тоже пытка. Говорила я лишь один раз - когда спрашивала сколько я уже здесь. Мне не ответили. А мой голос звучал сухо и тихо.

Однажды мне дали бумагу. Тоже белую. Меня учили делать самолетики и кораблики. Учила меня одна женщина. Она не говорила. Она была немая. Не знаю как я это поняла, но это было так. Потом однажды её силком вытащили из комнаты. Я её больше не видела.

Насколько человек побеждает страх, настолько он - человек.
(Томас Карлейль)

Я открыла глаза. Передо мной бегали медсестры в белых халатах, туда и сюда ходили врачи. Я попыталась сесть, но мне этого не удалось сделать и я вздохнула. Все тут же повернулись ко мне, а одна толстенькая медсестра взглянула в коридор и крикнула:
- Лада! Ваша сестра проснулась...
Тут же в проема двери показалась голова Лады. Я ужаснулась. Волосы Лады были взлохмаченные, глаза потускнели, а руки дрожали. Она бросилась ко мне, а я прохрипела:
- Оставьте нас, по... пожалуйста
Все кивнули и удалились. Только старый врач одними губами прошептал: "Недолго"... Я улыбнулась.

Лучи красного солнца просачивались через хмурый тучи. Закат... Через несколько часов на город опустится тьма и поглотит его до утра.
Странно, что я любуюсь закатом, находясь в психиатрической больнице.

Вот уже третий день я нахожусь в ней. Вы спросите почему? Я не могу уйти... Не могу и все... Почему? Нет, меня никто насильно тут не держит. Я сама не хочу уходить. Это не объяснить...

Я познакомились тут с девочкой. Ей всего 10 лет, но мне кажется, что она знает намного больше любого взрослого. Её зовут Николь. Она оказалась тут из-за того, что на её глазах отец убил свою мать. Она поправляется после шока.
Когда я попыталась спросить её о маме, что глаза девочки странно заблестели и она тихо сказала:
- Ты знаешь прекрасно... Я любила маму...
С тех пор я предпочитаю молчать.

Глава 1

У палача юбилейная сотая казнь. Он так тщательно наточил топор, что лезвия вообще не видно — такое тонкое. Подвели приговорённого, палач опустил топор ему на шею.
Приговорённый: Что, уже?
Палач: Да!
Приговорённый: А почему я ничего не чувствую?
Палач: А ты кивни!
(Старый анекдот)

Девочке снился страшный сон, будто за ней гонится лев, бесшумно, и лишь свист кисточки на конце его хвоста изредка выдавал могучего хищника. Она бежала, боясь даже вскрикнуть или выдать себя, но он подходил всё ближе и ближе, неотвратимо настигая свою дичь. Тут девочка не сдержалась и пронзительно закричала, и кусты стали безмолвными свидетелями прыжка тёмного тела прямо на неё...

Ненавижу свою работу. Зачем я вообще туда устроился? Мог ведь работать где-нибудь в офисе, с красивыми секретаршами... Да. Но сейчас уже поздно. Если выживу, то уволюсь отсюда. В общем, расскажу как все было.

Я работаю в полиции. Тогда был обычный субботний вечер, на улице уже стемнело, несмотря на то, что часы показывали только 6 часов вечера. Мы все уже расслабились, но помешал нам один вызов. Звонила девушка, которая сказала, что она с компанией друзей пошла в заброшенную психбольницу и теперь за ними охотится убийца. После этого выехали капитан и еще двое наших, а остальные продолжили отдыхать. Через полчаса один из тех, кто поехал на вызов, по рации вызвал подкрепление. На этот раз поехал я и еще трое моих коллег, взяв перед этим пистолеты, дубинки, наручники и помповые дробовики.

Приехав на место, мы решили связаться с коллегами по рации, но никто не ответил. Мне сразу показалось, что здесь что-то не так.

Молодой доктор показывал новой пациентке её палату. Юная Рика поступила к ним из-за своей бессонницы. Девушка не могла спать или просто не хотела. Её родители развелись и она была подростком, возненавидевшим весь мир. Пару раз пыталась покончить с собой. Но ничего не вышло. И вот сейчас, перед тем как отправиться в это место сделала очередную попытку. Запястья были перевязаны. И она молча села на кровать.
- Не волнуйся. Это не так ужасно, - сказал доктор.
Но Рика словно его не услышала. И всё так же смотрела в пустоту.
- Скоро придёт медсестра и отведёт тебя в общую комнату. Может с кем-нибудь и познакомишься, - с улыбкой произнёс доктор.
Но девушка всё так же не отвечала. И доктор с досадой вышел из палаты.