Страшные истории и мистические истории

- Привет! Сегодня я ходил в магазин самообслуживания, купил творог и пару бананов. Как ты знаешь, сижу на диете вторую неделю. Сложно. Утром была головная боль, тошнило. Думаю, что мой организм так привыкает к новому питанию. Но все же странно. Вчера был в тренажерке. Тело ломит очень сильно, особенно спину. Завтра хочу побегать вокруг дома, как жаль, что ты не можешь пойти со мной. Ты всегда выслушиваешь и поддерживаешь.
В ответ на слова Влада послышалось долгое молчание, которое перебил урчащий живот.
- Надо чего-то съесть, - сказал парень и встал с холодного пола.

Ему всего 19 лет. Он молод, красив. Но один. Один в мире. Один среди людей. Один среди жизни и движения. Влад желает общаться с людьми, но одного желания мало. Невозможность открыть рот в присутствии человека - это проблема. Социопатия? Возможно. Каждый день он делится своими впечатлениями с предметами мебели: шкаф, стул, стол. С радостью бы завел кота или собаку, вот только "дома" он бывает редко. Часто гуляет: свежий воздух навеивает хорошие, положительные мысли.

Тяжелый стук по старому шиферу не прекращался уже более часа, дождь лил как из ведра, есть такая поговорка. По окнам медленно стекали несколько капель и как все обычные дети, Сережа воображал себе гоночную трассу, он поставил на ту маленькую каплю слева, она была шустрее всех. И он не прогадал. Капля финишировала быстрее всех, Сережа очень обрадовался. Солнце потихоньку сползало за горизонт, начинало темнеть, после вкусного ужина Сережа сел на кровать и обдумывая весь сегодняшний день, в предвкушении думал о завтрашнем. Внезапно ему на телефон пришло сообщение.
- Привет, Сереж! Еще не спишь?
- Нет конечно! Это дети маленькие только спят в такое время.
- Тогда у меня для тебя есть очень интересное предложение, уверена, тебе понравится.
- Да? И что же это?
- Мы с ребятами решили полазить сегодня по одной заброшке, порассказывать страшные истории, да и просто весело провести время, ты с нами?
- Заброшка?? А разве там нет никаких охранников или?..
- Ой, да ладно тебе бояться! Давай хоть раз нормально повеселимся!
- Ну ладно, но у меня мама дома, хотя ладно, я справлюсь!
- Вот и отлично, вот адрес, мы встретим тебя у входа.

Дело произошло ещё в советские времена. На одной киевской улице был построен крематорий. Ежедневно туда привозили большое количество трупов для кремации. Кремация всегда начиналась ночью по непонятной причине. Но вот произошла такая история...

В час ночи в крематорий привезли труп 23-летнего мужчины. Печь очистили после прошлой кремации, подбросили угольку и положили тело. Спустя какое-то время послышался громкий стук. Как позже выяснилось, кто-то сильно ударил в дверцу печи. Потом кто-то стал водить когтями по дверце. Испуганный персонал побежал наверх, где пили чай нквдешники.

Быстро стустившесь в подвал, они не обнаружили никаких звуков и собирались уйди обратно пить чай, но неожиданно в дверь кто-то громко заколотил. Нквдешники ухватились за пистолеты. Персонал открыл дверцу.

"Вот так как-то. А как твои дела, Лидочка? Как работа?" - спросила молодая женщина, сидевшая за столом. Периодически покачивая кроватку, в которой спал младенец, Екатерина, хозяйка квартиры, пила ароматный чай, параллельно ведя разговор с подругой.
Квартира, в которой происходило это действо, была однокомнатной. Старенькие обои в цветочек, чуть потрёпанная мебель. Видно было, что ремонт не делали лет десять. При этом комнатка сверкала чистотой и опрятностью.
"Живём потихоньку", - засмеялась молодая девушка в медицинском халате, которую назвали Лидой. - "Почти накопила на машину".

Ещё примерно полчаса подруги болтали обо всём на свете, а потом Лидия, сославшись на срочные дела, ушла. В квартире воцарилась тишина, только малыш, которого заботливая мать переложила в колыбельку, спокойно посапывал во сне.
Екатерина прибралась, помыла посуду и села за вязание: маленькому Артёме (так звали сыночка) требовалось довязать пинетки. Изредка поглядывая на свою гордость, Катя стучала спицами, думая при этом о своём муже, который скоро должен был вернутся из командировки. Молодая женщина даже не подозревала о разговоре, что вёлся за дверью её "квартиры".

Эта история произошла зимой 2017 года. Я находился с переломанным позвоночником в больнице, врачи диагностировали мне серьёзную инвалидность и пророчили невозможность ходить на всю жизнь. Мои родственники купили мне инвалидное кресло. А на курсе реабилитации мне в спину постоянно вкалывали какой-то препарат сомнительного происхождения.

Однажды в феврале я отправился в глубокий сон, а проснулся в морге. Это было страшное помещение, на мне было белое полотенце, на котором была надпись "мёртв". Рядом со мной лежали ещё несколько покойников, в камере было темно, лишь небольшое окошко просвечивало. Я встал с каталки (или прозектора, не помню) и потрогал тела покойников, их тела гнили, а вид одного меня шокировал. У него отсутствовали абсолютно все органы. Я стучал в дверь во всю силу, но никто не открывал. Очевидно, морг был пустым. Я сидел на каталке в страшной тьме, к счастью, в кармане находилась зажигалка. Я зажёг её и осмотрелся. Ничего не было. Но когда я зажигалку выключил, в металлическую дверь начали пинать будто ногами, и появился скрежет. Резко все покойники восстали и начали идти прямо ко мне (моя каталка находилась по центру комнаты). Я успешно нокаутировал несколько покойников, а последнего поджог.

Я с детства люблю есть всякий фаст фуд. Нет, не потому, что я не мог позволить есть нормальную пищу, а потому что с раннего детства моим родителям было не до готовки. Они оставляли мне немного денег каждый раз перед уходом на работу и записку "на еду". Мне было и самому лень готовить... а зря. Сейчас я смотрю в прошлое и понимаю, что сам во всем виноват. Мне проще было закинуть в рот пару бургеров и запить колой, чем приготовить здоровую и полноценную еду. Я ел семечки на протяжении всей прогулки, запивая той же колой.

Как-то раз я упал на площадке и скорчился от боли. Я почти не мог дышать. Боль была сильная и острая. Мне вызвали скорую. И вот момент, когда врач заходит в кабинет и заявляет, что у меня аппендицит. Я и мои родители, которые к тому времени тоже приехали в больницу, были в шоке. Врач заявил, что будет операция. Родители, не думая, согласились, и меня уже почти без одежды увезли на каталке в другую комнату, где стали готовить к той самой операции.

Спустя 15 минут я провалился в сон. Не знаю почему, но буквально через пару минут я проснулся.. проснулся на операционном столе! Черт! Я чувствовал как в моем животе копаются медики, что-то обсуждая. Я не мог пошевелиться и даже сказать, что я не сплю. Радовало лишь то, что мне должны были ввести дозу обезболивающего, но через мгновение меня пронзила адская боль...

Завтракать я сел в последнюю очередь, после всех палат, так как в мои обязанности входило не только перенос тяжелой тары, но и мойка посуды, а также расставлять посуду к каждому приходу пациентов. Да и завтракать долго нельзя было, отнести обратно тару тоже входило в мои обязанности. И вот я уже шел по коридору к выходу из корпуса. Я радовался, что вновь почувствую запах свободы пусть даже на несколько минут. Женщина открыла дверь, и я вышел навстречу легкому ветерку, который лениво покачивал кроны деревьев. Слегка улыбнувшись, я ступил на тропинку, но женщина меня остановила фразой.
- Правда, погода замечательная?
- Да, я давно не видел и не чувствовал такой погоды. – Ответил я, повернувшись к ней.
- Может, ты хочешь пару минут передохнуть? – Я не ожидал такого вопроса и округлил глаза.
- А нас не потеряют? – С осторожностью спросил я.
- Не волнуйся, я скажу, что заболталась с подругой.
- Спасибо вам! – От удивления я смог только это сказать.
- Пожалуйста. Можешь меня звать Еленой Викторовной.
- Спасибо, Елена Викторовна.
- Тебя ведь Кирилл зовут? Пономаренко Кирилл?

В помещении стояла гнетущая тишина, изредка прерываемая стонами. В воздухе витал ужасный смрад разложения, над завернутыми в черные полиэтиленовые мешки роились мухи. Нелицеприятную картину дополнял тусклый мигающий свет лампы, одиноко свисающей с потолка. Дышать было практически невозможно, затхлость и вонь вызывали непреодолимую тошноту и сильную головную боль.
Он шел медленно, шатаясь, держась одной рукой за стену, а второй прижимая к лицу уже окровавленную тряпку. Из многочисленных язв на его теле сочилась кровь, вперемешку с гноем, то и дело спина вздрагивала от очередного приступа кашля, и алые ручейки протекали между пальцев, покрывая пол отнюдь не ковровой дорожкой.
Кожа невыносимо пекла, будто обожженная огнем, глаза были прищурены, так как малейшая попытка их раскрыть шире оборачивалась давящей болью, от которой хотелось собственноручно лишить себя зрения. Он мало походил теперь на человека – больше на гниющий труп, который по неведомым законам природы продолжает двигаться, будто механически – сначала правая негнущаяся нога выдвигается вперед, будто кончиками пальцев ощупывая благодатное для ступни место, и лишь потом следом подтягивается левая. В этом существе практически не осталось разума – лишь инстинкт заставлял его прикрываться абсолютно бесполезной тряпкой и двигаться, не останавливаясь. Ведь остановившись, он упадет и подняться больше никогда не сможет. Даже сейчас зачатки инстинкта самосохранения превалируют над остальным.

Медсестра вела меня по коридору. Я всю дорогу собирался с мыслями. Продумывал каждую мелочь, даже каждое движение и мимику лица. Надо быть уверенным в себе и в тоже время, надо дать понять, что я сожалею о прошлом разговоре, так как я мог чем-то ее расстроить, и это было самое тяжелое. На самом деле мне было плевать на то, что она была сердита. Видя то, что я в раздумьях, медсестра не разговаривала со мной всю дорогу, она сказала только «Присаживайтесь, я скоро вас заведу в кабинет», когда мы подошли к заветной двери.

Старое кресло скрипело под моим весом. Сколько же лет оно тут стоит? Старый, потертый до дыр, красный кожзаменитель как-то неприветливо скрипел, выдавая свою старость. Вообще, с приходом нового главврача, обычно многое менялось, но только не это кресло, как и два его собрата, стоящие рядом. Я сидел и собирался мыслями, но как назло эти мысли начали путаться. Только я начинал обдумывать, как зайду и поздороваюсь со всеми кто внутри, как в голову лез вопрос, что сегодня на обед. Я не понимал что это. То ли нервы шалили перед разговором, то ли уже усталость давала о себе знать, но я заставлял себя собраться. «Кто ты?» - Вдруг прошептал голос в голове. Нет, только не снова! Именно этого голоса мне сейчас и не хватало. Я начал нервно тереть ладони о халат. Так, спокойно, надо вспомнить что-то хорошее, как говорил Алик! И я начал вспоминать свой последний день рождения. Вот только в этот момент открылась дверь, и меня попросили войти.

Время подходило к вечеру, на часах было четыре тридцать семь. Скоро позовут на полдник. Вся палата гудела от храпа двух товарищей, что спали у входа на койках. Я лежал у окна и смотрел на ветки дерева за стеклом. Там резвились воробьи, весело прыгая с ветки на ветку. И глядя на все это у, меня подкатился ком к горлу. Я ведь тоже так веселился со знакомыми. Мы распивали слабоалкогольные напитки и могли петь песни под гитару до утра и играть в карты на интерес или щелбаны. Я вспомнил, как нас гоняла соседка, когда мы сидели на лавочке под ее окном и громко смеялись. Я даже как-то подрался с ее сыном из-за этого. Вспоминая все это, я ругал себя последними словами, ведь мы тогда не понимали, что людям, тем более пожилым, нужен отдых. Ведь это старость, ее нужно уважать, да и не только ее, надо к людям относиться так, как бы ты хотел, что бы к тебе обращались. «Вспоминай!» - Раздался голос у меня в голове. Что, опять!? Только не снова! Я резко сел на край кровати и закрыл лицо руками. Я молил, что бы этот голос больше не заговорил со мной. И на мое счастье раздался крик «Полдник». Я обрадовался ему как пятилетний мальчик новой игрушке.