Страшные истории и мистические истории

Это случилось со мной в 14 лет. Наш город славился жуткими байками насчет заброшенной психбольницы на его окрайне, да мы и сами любили пошутить в компании над этим.
Конечно, здание было заброшено, но лишь потому, что оно пострадало во время землетрясения. Было много погибших, которые не успели эвакуироваться. Врачи вначале пытались сделать более-менее адекватную эвакуацию, но психи не сдерживали эмоций: кто выпрыгивал из разбитого окна сразу в смирительной рубашке, кто с криками нападал на людей, а кто-то просто рыдал в углу, проклиная весь мир.
Но история не об этом. В начале 2009-х годов, на мой четырнадцатый день рождения, мы собрались обычной компанией: я, мой друг Костя и Владимир. Вначале отправились просто поиграть в снежки, но после, мы долго думали куда бы нам пойти поразвлечься, и наш выбор пал на заброшку. Все-таки, как-никак, а хоть какой-то адреналин мы точно сможем получить. Отпросившись у родителей и сказав что мы вернемся к вечеру, мы троицей направились к заброшенной больнице.
На полпути Вова начал уговаривать нас, чтобы мы отправились домой, говоря, что все это плохая идея. Это еще больше раззадорило нас с Костей и мы стали брать друга на "слабо": говорить, что он трус и точно и пяти минут там не продержится. В итоге у нас завязался спор: мы должны были провести час в заброшенном здании, и кто первый выбежит, тот и будет платить за счет в пиццерии.

Мирон сидел весьма тихо и с удивлением думал о причине его нахождения в психушке.
Ведь он действительно не заслужил такого жестокого обращения, когда приходят здоровые мужики и избивают их всех с наглой гордостью, затем приходят медсёстры и вкалывают различные препараты в разных больных и пошлых местах. Вот шлюхи, - подумал про себя Мирон и усмехнулся.
Но вдруг его внезапно осенило, почему он здесь, ведь он ради планшета убил своего младшего брата, потом от угроз родителей зарезал и их. Но после этого он жил два дня с трупами, на третий день безумные соседи вломились к нему в квартиру, а он в это время быстро и беспалевно свалил под кровать. Поскольку соседи увидели трупы, они вызвали полицию. Прибыв, полиция осмотрела всю квартиру и нашла под кроватью задротящего в планшет Мирона. Провели следствие, а Мирона отправили в психушку.
- Жрать иди, задрот ссанный! - сказал грубый голос санитара.
Мирон без слов поплёлся есть. Сегодня подавали обычную пюрешку с огурцами. Скромно поужинав, Мирон отправил спать.

Ты ещё не успел родиться, а легион врачей уже выучился и ждёт с авторучкой за ухом, чтобы описать твою историю болезни.

События эти произошли в довольно далёкие годы. Мы с мужем, тогда молодые специалисты, приехали по распределению в НИИ точного машиностроения. Специальность у нас была настолько узкая и редкая, что руководство института не задумываясь выделило нам квартиру и не где-нибудь в спальном районе, а в центре города, точнее в его самой престижной, старой части. Вид дома был довольно необычный, если по краям фасада стояли две остроконечные готические башни, то резной орнамент на западном фасаде, в виде фантастических существ и листьев-акантов, напоминал о романском стиле. Такая вот архитектурная эклектика. Впрочем, не исключено, что дом много раз перестраивался.

Ах, что это была за квартира, видели бы вы: высокие сводчатые потолки, кирпичные стены метровой толщины, большая квадратная кухня, широкие коридоры, три комнаты и все на разных уровнях. В стенах ниши непонятного назначения, есть и потайные двери, закрытые наглухо. Даже странно как это начальство рассталось с такими хоромами и тем более удивительно, что отдало их нам, желторотым инженерам. Всем известно, что начальство без своей выгоды ничего не делает, только вот выгоду эту мы никак проследить не могли, ну не очевидна она была!.. Жил до нас тут главный инженер с семьёй, а потом вдруг в один день взял и съехал, и куда... на окраину, в жалкую панелюху, и с тех пор квартира пустовала аж целых три года. Как бы там ни было, теперь у неё появились новые хозяева; мы перетащили свои коробки с книгами и чемодан с одеждой - больше-то у нас ничего тогда не было и начали потихоньку обживаться, то есть копить деньги на мебель и делать своими силами ремонт.

3 июня 2016 года. Время: 15.57.

Он твой номер набирает:
"Абонент не отвечает".
Что мне делать - я не знаю.
И всю ночь я не в себе.
В "Новостях" он днем увидел,
Сбило девушку машиной.
В красном платье, что он видел
На тебе.
И сказать, как эту правду парню мне?
(чуть подкорректированный оригинал группы Элизиум. Песня "В красном платье").

У каждого человека свои демоны, и каждого они терзают по-своему.
У меня тоже есть свои демоны. Они кровожадные, жестокие, питаются моей плотью и душой, вытягивая из меня все силы. Я запираю их в подвал. Разве вы так не делаете? Не запираете их в темный, мерзкий и сырой подвал, который находится глубоко в вашем подсознании? Не прячете ключ, чтобы никто не мог туда зайти и увидеть как тут ужасно и все кишит ими?

Мои демоны проворнее... Они умеют выбираться из подвала, когда им это нужно.. Они обжигают мой затылок своим свирепым дыханием. Они рвут мою плоть, раздирая ее своими острыми когтями, не жалея ни миллиметра. Они беспощадны.

Но всегда найдется тот, кто на какое-то время может их утихомирить.
Мэри-Элизабет... Они боятся твоих чутких голубых глаз. Боятся твоих нежных лепестков губ, цвета спелого персика. Боятся твоей бархатной кожи, которая так похожа на цвет слоновой кости. Они боятся тебя, потому что ты живая.

С виду это была ничем не примечательная больница - просто старое аварийное заброшенное здание, которое интересовало разве что отчаянных подростков - любителей нервощекотательных приключений. Таких как Элмо.
Пятнадцатилетний Элмо, высокий и плечистый рыжеволосый тинейджер, давно заприметил это местечко. До него давно дошли слухи, что там могут водиться призраки. И практически бесстрашный Элмо, у которого в этой жизни был лишь единственный страх - зубные врачи - решил проверить эту информацию...

- Хэй, Эбигейл!
- Да не ори ты так! Так ведь и оглохнуть можно...
- Глохнуть потом будешь, подружка! Предки дома?
- Да нет, дома только мы с Руди...
- Вот он мне как раз и нужен... Мне тут нужно разнюхать инфу по одной больничке...
- Что, поболеть решил?
- Да неее... Просто я тут заприметил одну заброшку...
- Уж ли не ту самую заброшенную больницу на Саннироуд-Авеню?
- Чёрт... а вы откуда знаете?
- Да Руди её тоже давно прихватил в своё поле зрения... Слушай... давай туда махнём этак часиков в семь вечера?
- Хорошо... Значит, в семь встречаемся у Стоунлайн-арка, ок?
- Валяй... я позвоню остальным...
- Лады...

Скажите, что бы вы сделали если очнулись не у себя в комнате, а в психиатрической палате? Просто представьте, что очнулись и поняли, что это не сон. Что бы вы подумали? Что бы первым делом сделали? Начали кричать? Орать, что вы не сумасшедший? Попытаться встать и подойти к двери? Или же тарабанить по стенам?
Непростая ситуация, не так ли?
А вот я ничего из вышеперечисленного делать не стала. Ну почти. Хотя, давайте, начнем с самого начала.

Я открыла глаза. Я лежала не в серой, холодной камере с коваными решетками, за которой толпилась толпа безумных людей с топорами в руках. Нет, тут было все цивилизованным.
Обычные стены, хоть и мягкие. Интересно, чем они обиты? Потолок высокий, не достать, какой-то обшарпанный, но самый обычный. Окон не было, ну или были самые обыкновенные дыры в стене, которые были очень малы и покрыты решетками. Среди этих решёток и мизинец не просунешь.
Я лежала на самой обыкновенной койке, только вся перевязанная, приклеенная к кушетке.

3 июня 2016 года. Время: 2:21.

Они знают, что ты здесь,
Они чуют тебя.
Ты закрыл эту дверь?
Оказалось, что зря.
Твари вновь, за тобой,
За твоею спиной.
Обернись и очнись,
В тишине гробовой.

Время тянулось медленно, даже слишком. Монстр праздновал труса, а я с помощью девушки вернул тело на место в камеру. Из разбитого окна тянуло сквозняком, и были прекрасно слышны все ночные звуки. Только как мне объяснить Алексу, что окно разбила тварь, охотящаяся за трупами? Ладно, что-нибудь придумаю.

В тот весенний день у меня разболелась рука. Полгода назад, будучи в командировке в Москве, я неудачно упал. В итоге перелом лучезапястного сустава, гипс, в котором я работал все два месяца командировки. Перелом сросся идеально, не болел, не беспокоил, и вот на тебе! На любое движение большим пальцем — болезненный щелчок, стоит потянуться спросонья — адская боль. Печатать текст на сенсорном экране телефона стало невозможно. И так две недели. А в этот проклятый день я проснулся от боли и понял: велика моя глупость, а отступать некуда. Придется идти к костоправу.

Будучи немного с бодуна, я оставил автомобиль на стоянке и поехал маршруткой. Взяв талон, я посмотрел номер кабинета. Ага, пятьсот седьмой, значит, пятый этаж.

Поднялся я на лифте. Двери, открывшись на пятом этаже, предоставили моему взору две приколоченные доски, перекрывающие выход. Сматерившись на тупых джамшутов, я пролез под досками и осмотрелся. Дверь напротив выбита, окна зияют пустыми рамами, по полу ветер гоняет листву, хотя на дворе весна. Давненько я не был в нашей поликлинике, лет десять, если не больше. Перелом и то лечил в Москве. В суровые девяностые здесь веселее было. Видимо, ремонт прошел с применением нанотехнологий. Хотя, может, мне на другой этаж? Нет, на валяющейся двери написано «540»... По полу пробежала крыса, и я брезгливо отошел к лифту. «Может, ну его, — подумал я, — эту вашу бесплатную медицину?».

Сегодня пятница, я просыпаюсь, ко мне подходит санитар, в его руке я вижу ключи, начинаю улыбаться, ведь сейчас он подойдет, и отцепит мои наручники от койки. Ура! Доброе утро, мир. Я начинаю прыгать, подхожу к санитару, обнимаю его и хочу поцеловать. Он бьет меня в живот и говорит:
— Не подходи, убью!
Я падаю, мне больно, с моего рта пенится кровь, да ладно, мелочи! Сегодня хороший день, протираю кровь, встаю и продолжаю прыгать.
— Друзья, просыпайтесь! Чудесный день, ура!

Все встают и тоже начинают прыгать. Мы улыбаемся и начинаем прыгать хороводом.
Каждый день после подъема мы проводим 2 конкурса:
первый — кто красивее улыбнется
второй — кто выше прыгнет