С моим дедом история эта случилась. До войны это еще было, работал он сторожем на кирпичном заводе. По нынешним меркам завод был совсем небольшой и выпускал за день всего-то несколько тысяч кирпичей. Но, как и каждое предприятие, он закрывался на ночь, а чтобы никто не мог позариться на государственное добро, к нему был приставлен сторож. Этим сторожем и был мой дед.
Как рассказывал дед, обычно он сидел в своей маленькой каптерке, курил, пил иногда чай, приготовленный на примусе, и наблюдал за звездами. А что ему еще оставалось делать? Никаких происшествий, конечно, не случалось, за исключением одного, которое он любил всем рассказывать.
Вот, - говорил он, - сижу я, как обычно, на своем месте, в каптерке, уже за полночь, небо пасмурное, вроде бы дождь собирается, осень все-таки, и до меня начинают доноситься странные звуки, идущие из помещений завода. И что самое странное, это похоже на то, как будто кто-то грузит кирпичи и затем возит их. Но все заводские ворота были заперты.
Как рассказывал дед, обычно он сидел в своей маленькой каптерке, курил, пил иногда чай, приготовленный на примусе, и наблюдал за звездами. А что ему еще оставалось делать? Никаких происшествий, конечно, не случалось, за исключением одного, которое он любил всем рассказывать.
Вот, - говорил он, - сижу я, как обычно, на своем месте, в каптерке, уже за полночь, небо пасмурное, вроде бы дождь собирается, осень все-таки, и до меня начинают доноситься странные звуки, идущие из помещений завода. И что самое странное, это похоже на то, как будто кто-то грузит кирпичи и затем возит их. Но все заводские ворота были заперты.
От неожиданности дед схватил положенное ему по дежурству ружье, и открыв дверь, вбежал в цех, где находились сложенные кирпичи. В левой руке он держал фонарь, который не забыл прихватить с собой. Все было на месте, и каждый кирпич, сложенный аккуратно рабочими, находился на своем месте. Проверив все углы, и ничего не обнаружив, дед тем не менее не спешил удаляться, а стал за дверью и принялся ждать что же дальше произойдет.
Через некоторое время звуки повторились. И опять кто-то как-будто нагрузил целый поддон кирпичей и перевозил их по цеху, издавая определенные звуки. Дед снова ворвался в цех - и опять никого!
Простояв определенное время, дед решил не уходить из цеха и сел в углу на поддон кирпичей, уже не соображая, что ему делать. На душе было неспокойно и нездоровые мурашки пробегали по его спине.
И тут произошло то, что он никак не ожидал - вдруг как будто сверху на него полилось что-то, напоминающее то, как будто кто-то помочился на него, и затем едкий смех донесся до него с горы. Дед вскочил, и не в силах больше вынести такое, выбежал на улицу, и до конца ночи так и просидел в оцепенение, боясь даже повернуть голову в сторону завода.
Вот такая история произошла с моим дедом. А вы, хотите верьте, а хотите нет. Но правды уже никто не узнает. Так как правду об этом происшествии мой дед забрал с собой в могилу.
Через некоторое время звуки повторились. И опять кто-то как-будто нагрузил целый поддон кирпичей и перевозил их по цеху, издавая определенные звуки. Дед снова ворвался в цех - и опять никого!
Простояв определенное время, дед решил не уходить из цеха и сел в углу на поддон кирпичей, уже не соображая, что ему делать. На душе было неспокойно и нездоровые мурашки пробегали по его спине.
И тут произошло то, что он никак не ожидал - вдруг как будто сверху на него полилось что-то, напоминающее то, как будто кто-то помочился на него, и затем едкий смех донесся до него с горы. Дед вскочил, и не в силах больше вынести такое, выбежал на улицу, и до конца ночи так и просидел в оцепенение, боясь даже повернуть голову в сторону завода.
Вот такая история произошла с моим дедом. А вы, хотите верьте, а хотите нет. Но правды уже никто не узнает. Так как правду об этом происшествии мой дед забрал с собой в могилу.
HELLRISER