- Давно это было. Мы деда в психушку сослали. Точнее, не мы, а отец мой. А я, знаете ли, по его следам не хочу. Потому и встретились мы в такой себе неформальной обстановке. Диктофон прошу убрать. Вам незачем запоминать то, что я сейчас поведаю.
- Будущее лечение....
- Обойдёмся без формальностей. Договоримся так. Я рассказываю - вы слушаете, даёте совет и уходите. И больше мы никогда с вами не встретимся. А в отчёте напишите "анонимно". Идёт?
На стол упала толстая пачка стодолларовых купюр.
- Тут пять тысяч. Надеюсь, этого хватит.
Мужчина средних лет, успешный бизнесмен и примерный семьянин, наполненным тоски и мольбы взглядом взывал о том, насколько плачевно его душевное состояние и как нужна ему помощь.
- Вы можете мне полностью доверять. Я вас не выдам. Устраивайтесь поудобнее, давайте начнём.
- Будущее лечение....
- Обойдёмся без формальностей. Договоримся так. Я рассказываю - вы слушаете, даёте совет и уходите. И больше мы никогда с вами не встретимся. А в отчёте напишите "анонимно". Идёт?
На стол упала толстая пачка стодолларовых купюр.
- Тут пять тысяч. Надеюсь, этого хватит.
Мужчина средних лет, успешный бизнесмен и примерный семьянин, наполненным тоски и мольбы взглядом взывал о том, насколько плачевно его душевное состояние и как нужна ему помощь.
- Вы можете мне полностью доверять. Я вас не выдам. Устраивайтесь поудобнее, давайте начнём.
Со стола смелись все бумаги и блюдце с конфетами. Чашка кофе в секунду превратилась в стакан виски. Опустошив один за другим четыре стакана, мужчина тяжело вздохнул, опустил голову на руки и начал свою историю.
- Мой дед... Мы его упекли в психушку. Точнее, не мы, а мой отец. Я это уже сказал. За дело упёк, не просто так. За несколько месяцев до смерти он, жизнерадостный, сильный и смелый, наслаждавшийся своей богатой приключениями жизнью одинокого старца, вдруг начал просить переехать на ПМЖ к нему в квартиру. Размеры жилища себе позволяли вместить туда все наши семьи, но мы уже привыкли жить раздельно - каждый в своём уголке. Отец с мамой остались вдвоём в большой четырёхкомнатной квартире, Марина, сестра моя, удачно вышла замуж за немца, давно уже её детки выросли. Я со Стёпой - братом, переехал на съёмную квартиру, пока копились средства, а потом мы едва ли не одновременно женились и, обзаведясь семьями, заимели по квартире на каждого брата. На начальный период событий моя жена была на сносях. Мы готовились к скорому переезду малыша, детская комната уже ждала его появления, полностью оборудована для младенца. О переезде не могло быть и речи. Брат тоже не хотел перебираться в дом деда, они с женой тогда как раз закончили шикарный ремонт. Сами понимаете, такие старания вложены. Сестра, как я уже сказал, далеко. А отец с матерью едва вдохнули свободы, ощутили себя молодыми и энергичными. Они тогда много путешествовали, а, находясь здесь, почти всё время проводили то на работе, то на всяко-разных развлечениях. Дед не знал о их новом образе жизни, а родители не хотели его лишний раз расстраивать. Не молод уже, не поймёт ещё. Так и остался он один.
Мужчина замолк. В обиход пошёл новый стакан виски. Налил ещё.
- Продолжайте.
- Не могу...
Пауза. Глоток алкоголя.
- Если бы я знал... Если бы я только мог предвидеть, как развернутся эти события! Жена, роды - да какая разница? Ей то что, куда она вернётся после роддома? Всё равно малыш какое-то время будет при нас, этого хватило бы обустроить детскую в квартире деда. Да уже поздно о чём-то сожалеть.
- Что тогда произошло?
- Он спятил. Точнее, все так думали. Он начал плакать, умолять остаться у него, или хотя бы забрать к себе. Не только меня, он всех просил. Он был физически здоров - отец заставил пройти полное обследование, а посему мы решили, что ему просто скучно.
Пауза. Глоток.
- Однажды он подозвал меня и сказал: "Приходила она. Зовёт меня. О тебе нашептала". Больше он тогда ничего не сказал, как я ни пытался разузнать, о чём речь. На следующий день он позвонил и просил меня оставаться дома, никуда не ходить, жену тоже не пускать, а когда ей живот тянуть начнёт - это, говорит, ложные схватки, не зовите врачей. Мы и собирались-то с Маринкой дома просидеть, заранее еды накупили, запаслись фильмами и попкорном. А после обеда она кричит о преждевременных схватках, за живот хватается, падает, да так корчится от болей - страх. Я и вспомнил слова деда. Да не послушал - давай в скорую звонить. Как назло, тогда связь барахлила, на том конце провода меня упорно не слышали, а стационарного телефона у нас нет. Через час мучений моя жена уснула, а я, вымотанный, решил перекурить на балконе. Выхожу и вижу: подъезд, асфальта от двери на метр, а потом сплошная яма. Картина - страх. Провалилось асфальта метров на 10 квадратных по площади. Ушло всё - и дорога при подъезде, и площадка детская, и лавочки, на которых наши многоуважаемые старушки оговаривали тёмное будущее местной молодёжи. И случилось это аккурат через 20 минут после начала схваток. Мы бы тогда тоже рухнули. По моим подсчётам, скорая должна была приехать в это время. Естественно, я спросил у деда, что да как. Поведал он мне такую историю.
- Я, - говорит, - внучок, бабу Машу часто вижу.
- Во сне, дед? - спрашиваю.
- Нет.
- А как же тогда?
- Приходит она сюда. Живее всех живых. Да молодая, зараза.
Бабушка моя умерла давно, я ещё тогда на горшок ходить учился, как её не стало. Не помню её, только по рассказам деда портрет в голове имею. То-то я ему и сказал, мол, дед, не сходи с ума, нет же её уже лет тридцать как. А он мне - есть.
Стакан виски - до дна.
- Вам налить? Я не привык пить один, но последнее время...
- Спасибо, но я на работе.
- Да к чёрту. Считайте это дружеской беседой. Нет? Ну, а я выпью.
- Прошу, продолжайте.
- Ага. Так вот. Говорить о появлениях своей погибшей супруги дед стал постоянно, да всем подряд. Я относился к этому снисходительно - скучает, да и бабы после неё у неё не было, вот и выдумывает себе. А отец насторожился. Сначала перепугался, может, дет помирать удумал. Отправил его на проверку всех органов, анализы сдали, прошли врачей, какие только бывают. Всё чисто. Делать нечего, пошли к психиатру. А там дед такое и устроил:
- Я, - говорит, - её часто вижу. Она мне вот и рубашку приготовила, сама стирала вчера, чтобы я к вам в хорошем виде пришёл.
- Супруга ваша? - это уже врач. Как вы, врач.
- Да, она, - парирует дед. Я тогда не присутствовал, но мне дали послушать диктофонную запись по разрешению старика.
- Новая супруга? Вы женились во второй раз?
- Да боже упаси. У меня любимая одна.
- Стало быть, вы говорите о женщине, которая умерла в 59-ом?
- О ней, родимой, о ней.
- И она к вам приходит?
- Каждый день.
- Вы видите её во сне?
- Да что же, я явь и сон не различу. Настоящая она приходит. Трогает меня, целует, готовит свои блюда вкусные.
- Умершая жена?
- Ну а кто ж? О ней речь.
- Я вас правильно понял, вы утверждаете, что женщина, которая умерла 28 лет назад, в настоящее время является вам живым человеком и управляется по хозяйству?
- Она не только это делает. Она мне и подсказывает по детям да внукам. Об опасности грядущей предупреждает, о хороших моментах будущих. Пророчит.
- А вы уверенны, что это именно она?
- Я супругу свою хорошо помню, всю жизнь её одну любил, она свет моей души, помню, образ её залег во мне глубоко.
Пауза. Глоток виски. Рассказчик погрузился в мир воспоминаний, из которого его выдернул спокойный голос психотерапевта:
- Вам не стоит прерывать рассказ. Продолжайте.
- А что тут скажешь? Врачи не смогли найти объяснений случившемуся. Списали всё на галлюцинации на почве то ли стресса, то ли старости. Сказали – требуется лечение. Отец согласился. Я пришёл на следующий день, с открытием уже был в приёмной, ждал деда. Он сказал, что бабушка меня всегда любила. Сказал, что она рядом, смотрит на меня, улыбается и грустит. Сказал, что варенья бабуля наварит к моему приходу в 2011-ом году. Признаться, я тогда не сообразил, о чём идёт речь, на дворе стоял 87-ой. По его просьбе я улыбнулся в ту сторону, куда он велел, и протянул руку. Не могу сказать наверняка, но, кажется, я ощутил лёгкое покалывание в ладони. Дед говорил, что бабушка со мной попрощалась до новой встречи. Сказал, ушла. Сказал, что и он скоро уйдёт. Я тогда по наивности решил, что он подразумевает уход в комнату, отдыхать. Прощали мы долго. Дед всё твердил, что в последний раз видимся. Я отшучивался, мол, завтра приеду.
- Приедешь-то ты, внучок. Сегодня, да не поговорим больше теперь.
- Я ещё долго высиживал у врача, прослушал запись с их разговора, уговорил деда скорее отпустить, под мой присмотр. Настроился было уже рядом со стариком быть, чахнет он от одиночества. А едва к дому доехал, позвонили мне и сообщили грустную весть – помер дед. Лёг на кровать и дышать перестал. Такая себе тихая спокойная смерть. Здоровый он был, причина смерти не установлена. Сказали, старость. Верно, я снова вернулся в больницу, как дед и сказал. Видимо, предвидел он свою смерть. Признаться, я и тогда не верил в существование материальной бабушки, которая померла в мои малые годы. А вот на днях мне пришло письмо. Прочтите.
- Негоже читать чужие письма.
- Я настаиваю. Читайте вслух. Хочу послушать.
Стакан виски снова в минуту стал сначала полным, потом пустым. Психотерапевт осмотрел письмо.
- Адрес деда.
- Там кто-то сейчас живёт?
- Нет, квартира пустует. Читайте.
Текст письма, написанный корявым старческим подчерком, гласил следующее:
«Ну что, внучок, собирайся. Мы с бабушкой и заждались уже тебя. Вот, блины печём. Варенье уже давно наварено. Тете бабушка привет передаёт. Да просит с собой платок захватит, сиреневый, в моём шкафу найдёшь. Ключ от квартиры у отца твоего в сейфе. До встречи двадцать третьего сентября. Мы тебя любим».
- 23-е, это же завтра.
- Да.
- Вы узнали почерк?
- Да. Это почерк моего деда.
- Может, кто пошутил?
- Нет.
- Почему вы обратились ко мне? Вы просили совет.
- Да. То есть, нет. Я написал письмо своим детям. Каждому по письму. Пусть прочтут после моей кончины. А захоронить меня надо с сиреневым бабушкиным платком, я уже его взял.
- Вы чем-то больны?
- Нет. Не забудьте про письма. До свидания. Найдите выход сами.
- Я всё сделаю как вы просите. Но скажите, неужели вы меня вызвали лишь затем, чтобы поведать эту историю?
- Я? Нет. Ради бога, простите. Я, живой человек, отхожу в мир иных завтра вечером. Я прошу сохранить у себя письмо деда. И, если завтра меня не станет в самом деле, займитесь расследованием потусторонних сил. Пусть больше никого не упекут за это в психушку.
- Это всё?
- Да. Возьмите деньги.
- Не стоит. Если вы говорите правду, они вам нужнее. Всего доброго.
- До скорого, доктор.
Мужчина, имя которого останется неизвестным, был найден мёртвым в своей квартире 23 сентября 2011 года. Психотерапевт, слушавшие его за день до смерти, занялся поисками ответов на вопросы человечества о потустороннем мире. Но закончить он работу не успел, в декабре того же года он скончался от сердечного приступа.
- Мой дед... Мы его упекли в психушку. Точнее, не мы, а мой отец. Я это уже сказал. За дело упёк, не просто так. За несколько месяцев до смерти он, жизнерадостный, сильный и смелый, наслаждавшийся своей богатой приключениями жизнью одинокого старца, вдруг начал просить переехать на ПМЖ к нему в квартиру. Размеры жилища себе позволяли вместить туда все наши семьи, но мы уже привыкли жить раздельно - каждый в своём уголке. Отец с мамой остались вдвоём в большой четырёхкомнатной квартире, Марина, сестра моя, удачно вышла замуж за немца, давно уже её детки выросли. Я со Стёпой - братом, переехал на съёмную квартиру, пока копились средства, а потом мы едва ли не одновременно женились и, обзаведясь семьями, заимели по квартире на каждого брата. На начальный период событий моя жена была на сносях. Мы готовились к скорому переезду малыша, детская комната уже ждала его появления, полностью оборудована для младенца. О переезде не могло быть и речи. Брат тоже не хотел перебираться в дом деда, они с женой тогда как раз закончили шикарный ремонт. Сами понимаете, такие старания вложены. Сестра, как я уже сказал, далеко. А отец с матерью едва вдохнули свободы, ощутили себя молодыми и энергичными. Они тогда много путешествовали, а, находясь здесь, почти всё время проводили то на работе, то на всяко-разных развлечениях. Дед не знал о их новом образе жизни, а родители не хотели его лишний раз расстраивать. Не молод уже, не поймёт ещё. Так и остался он один.
Мужчина замолк. В обиход пошёл новый стакан виски. Налил ещё.
- Продолжайте.
- Не могу...
Пауза. Глоток алкоголя.
- Если бы я знал... Если бы я только мог предвидеть, как развернутся эти события! Жена, роды - да какая разница? Ей то что, куда она вернётся после роддома? Всё равно малыш какое-то время будет при нас, этого хватило бы обустроить детскую в квартире деда. Да уже поздно о чём-то сожалеть.
- Что тогда произошло?
- Он спятил. Точнее, все так думали. Он начал плакать, умолять остаться у него, или хотя бы забрать к себе. Не только меня, он всех просил. Он был физически здоров - отец заставил пройти полное обследование, а посему мы решили, что ему просто скучно.
Пауза. Глоток.
- Однажды он подозвал меня и сказал: "Приходила она. Зовёт меня. О тебе нашептала". Больше он тогда ничего не сказал, как я ни пытался разузнать, о чём речь. На следующий день он позвонил и просил меня оставаться дома, никуда не ходить, жену тоже не пускать, а когда ей живот тянуть начнёт - это, говорит, ложные схватки, не зовите врачей. Мы и собирались-то с Маринкой дома просидеть, заранее еды накупили, запаслись фильмами и попкорном. А после обеда она кричит о преждевременных схватках, за живот хватается, падает, да так корчится от болей - страх. Я и вспомнил слова деда. Да не послушал - давай в скорую звонить. Как назло, тогда связь барахлила, на том конце провода меня упорно не слышали, а стационарного телефона у нас нет. Через час мучений моя жена уснула, а я, вымотанный, решил перекурить на балконе. Выхожу и вижу: подъезд, асфальта от двери на метр, а потом сплошная яма. Картина - страх. Провалилось асфальта метров на 10 квадратных по площади. Ушло всё - и дорога при подъезде, и площадка детская, и лавочки, на которых наши многоуважаемые старушки оговаривали тёмное будущее местной молодёжи. И случилось это аккурат через 20 минут после начала схваток. Мы бы тогда тоже рухнули. По моим подсчётам, скорая должна была приехать в это время. Естественно, я спросил у деда, что да как. Поведал он мне такую историю.
- Я, - говорит, - внучок, бабу Машу часто вижу.
- Во сне, дед? - спрашиваю.
- Нет.
- А как же тогда?
- Приходит она сюда. Живее всех живых. Да молодая, зараза.
Бабушка моя умерла давно, я ещё тогда на горшок ходить учился, как её не стало. Не помню её, только по рассказам деда портрет в голове имею. То-то я ему и сказал, мол, дед, не сходи с ума, нет же её уже лет тридцать как. А он мне - есть.
Стакан виски - до дна.
- Вам налить? Я не привык пить один, но последнее время...
- Спасибо, но я на работе.
- Да к чёрту. Считайте это дружеской беседой. Нет? Ну, а я выпью.
- Прошу, продолжайте.
- Ага. Так вот. Говорить о появлениях своей погибшей супруги дед стал постоянно, да всем подряд. Я относился к этому снисходительно - скучает, да и бабы после неё у неё не было, вот и выдумывает себе. А отец насторожился. Сначала перепугался, может, дет помирать удумал. Отправил его на проверку всех органов, анализы сдали, прошли врачей, какие только бывают. Всё чисто. Делать нечего, пошли к психиатру. А там дед такое и устроил:
- Я, - говорит, - её часто вижу. Она мне вот и рубашку приготовила, сама стирала вчера, чтобы я к вам в хорошем виде пришёл.
- Супруга ваша? - это уже врач. Как вы, врач.
- Да, она, - парирует дед. Я тогда не присутствовал, но мне дали послушать диктофонную запись по разрешению старика.
- Новая супруга? Вы женились во второй раз?
- Да боже упаси. У меня любимая одна.
- Стало быть, вы говорите о женщине, которая умерла в 59-ом?
- О ней, родимой, о ней.
- И она к вам приходит?
- Каждый день.
- Вы видите её во сне?
- Да что же, я явь и сон не различу. Настоящая она приходит. Трогает меня, целует, готовит свои блюда вкусные.
- Умершая жена?
- Ну а кто ж? О ней речь.
- Я вас правильно понял, вы утверждаете, что женщина, которая умерла 28 лет назад, в настоящее время является вам живым человеком и управляется по хозяйству?
- Она не только это делает. Она мне и подсказывает по детям да внукам. Об опасности грядущей предупреждает, о хороших моментах будущих. Пророчит.
- А вы уверенны, что это именно она?
- Я супругу свою хорошо помню, всю жизнь её одну любил, она свет моей души, помню, образ её залег во мне глубоко.
Пауза. Глоток виски. Рассказчик погрузился в мир воспоминаний, из которого его выдернул спокойный голос психотерапевта:
- Вам не стоит прерывать рассказ. Продолжайте.
- А что тут скажешь? Врачи не смогли найти объяснений случившемуся. Списали всё на галлюцинации на почве то ли стресса, то ли старости. Сказали – требуется лечение. Отец согласился. Я пришёл на следующий день, с открытием уже был в приёмной, ждал деда. Он сказал, что бабушка меня всегда любила. Сказал, что она рядом, смотрит на меня, улыбается и грустит. Сказал, что варенья бабуля наварит к моему приходу в 2011-ом году. Признаться, я тогда не сообразил, о чём идёт речь, на дворе стоял 87-ой. По его просьбе я улыбнулся в ту сторону, куда он велел, и протянул руку. Не могу сказать наверняка, но, кажется, я ощутил лёгкое покалывание в ладони. Дед говорил, что бабушка со мной попрощалась до новой встречи. Сказал, ушла. Сказал, что и он скоро уйдёт. Я тогда по наивности решил, что он подразумевает уход в комнату, отдыхать. Прощали мы долго. Дед всё твердил, что в последний раз видимся. Я отшучивался, мол, завтра приеду.
- Приедешь-то ты, внучок. Сегодня, да не поговорим больше теперь.
- Я ещё долго высиживал у врача, прослушал запись с их разговора, уговорил деда скорее отпустить, под мой присмотр. Настроился было уже рядом со стариком быть, чахнет он от одиночества. А едва к дому доехал, позвонили мне и сообщили грустную весть – помер дед. Лёг на кровать и дышать перестал. Такая себе тихая спокойная смерть. Здоровый он был, причина смерти не установлена. Сказали, старость. Верно, я снова вернулся в больницу, как дед и сказал. Видимо, предвидел он свою смерть. Признаться, я и тогда не верил в существование материальной бабушки, которая померла в мои малые годы. А вот на днях мне пришло письмо. Прочтите.
- Негоже читать чужие письма.
- Я настаиваю. Читайте вслух. Хочу послушать.
Стакан виски снова в минуту стал сначала полным, потом пустым. Психотерапевт осмотрел письмо.
- Адрес деда.
- Там кто-то сейчас живёт?
- Нет, квартира пустует. Читайте.
Текст письма, написанный корявым старческим подчерком, гласил следующее:
«Ну что, внучок, собирайся. Мы с бабушкой и заждались уже тебя. Вот, блины печём. Варенье уже давно наварено. Тете бабушка привет передаёт. Да просит с собой платок захватит, сиреневый, в моём шкафу найдёшь. Ключ от квартиры у отца твоего в сейфе. До встречи двадцать третьего сентября. Мы тебя любим».
- 23-е, это же завтра.
- Да.
- Вы узнали почерк?
- Да. Это почерк моего деда.
- Может, кто пошутил?
- Нет.
- Почему вы обратились ко мне? Вы просили совет.
- Да. То есть, нет. Я написал письмо своим детям. Каждому по письму. Пусть прочтут после моей кончины. А захоронить меня надо с сиреневым бабушкиным платком, я уже его взял.
- Вы чем-то больны?
- Нет. Не забудьте про письма. До свидания. Найдите выход сами.
- Я всё сделаю как вы просите. Но скажите, неужели вы меня вызвали лишь затем, чтобы поведать эту историю?
- Я? Нет. Ради бога, простите. Я, живой человек, отхожу в мир иных завтра вечером. Я прошу сохранить у себя письмо деда. И, если завтра меня не станет в самом деле, займитесь расследованием потусторонних сил. Пусть больше никого не упекут за это в психушку.
- Это всё?
- Да. Возьмите деньги.
- Не стоит. Если вы говорите правду, они вам нужнее. Всего доброго.
- До скорого, доктор.
Мужчина, имя которого останется неизвестным, был найден мёртвым в своей квартире 23 сентября 2011 года. Психотерапевт, слушавшие его за день до смерти, занялся поисками ответов на вопросы человечества о потустороннем мире. Но закончить он работу не успел, в декабре того же года он скончался от сердечного приступа.
Floretta