Это было довольно давно. Мне рассказывала об этом бабушка за чашкой чая, говорила она о некой Зое Карнауховой, имя которой я случайно увидел в старом журнале.
"Я была тогда молодая, жила в Самаре. Лишь в тридцать лет переехала я в Москву, а до той поры жила в старом Куйбышеве. Домик у меня был маленький, жила с маменькой, а папа больше в центре города промышлял: работал, на рынке сидел, продавал всякое. Я жила на Чкаловой, дом 82, а напротив - 84. Там же пристанище нашла Клава Болонкина и сын её, Николай. Николай чаще по тюрьмам шлялся, нежели дома сидел, знала его я плохо, но прекрасно понимала, что негодяй он эдакий.
Зое повезло не сильно: стал Николай ей женихом. Но несмотря на все его выходки, она с ним жила. Однажды решили они отметить прошедший Новый Год, пригласили маму и меня. Домишко изнутри казался меньше, чем снаружи: две комнатки и большая прихожая. Весь дом был развешен иконами, вениками. Большая печь стояла в дальнем углу, покрылась многократными слоями пыли. Казалось, печь-то вся чернющая! В общем, на ней редко кто спал, обычно, только кот.
"Я была тогда молодая, жила в Самаре. Лишь в тридцать лет переехала я в Москву, а до той поры жила в старом Куйбышеве. Домик у меня был маленький, жила с маменькой, а папа больше в центре города промышлял: работал, на рынке сидел, продавал всякое. Я жила на Чкаловой, дом 82, а напротив - 84. Там же пристанище нашла Клава Болонкина и сын её, Николай. Николай чаще по тюрьмам шлялся, нежели дома сидел, знала его я плохо, но прекрасно понимала, что негодяй он эдакий.
Зое повезло не сильно: стал Николай ей женихом. Но несмотря на все его выходки, она с ним жила. Однажды решили они отметить прошедший Новый Год, пригласили маму и меня. Домишко изнутри казался меньше, чем снаружи: две комнатки и большая прихожая. Весь дом был развешен иконами, вениками. Большая печь стояла в дальнем углу, покрылась многократными слоями пыли. Казалось, печь-то вся чернющая! В общем, на ней редко кто спал, обычно, только кот.
Ну, меня-то с другой ребятнёй во двор погнали, ибо взрослые там и целовались, и бранились, и выпивали до самой белочки. Мы в снежки играли, а топот их на всю Чкаловскую: слышу с самого животного двора. Мишка, сынок чей-то был задирой, но и я не пальцем шита: в общем, почти целый час мы то и делали, что пытались досадить друг другу, а потом нашли занятие получше: подглядывать за взрослыми.
Делали они одно и тоже: поцелуются-поцелуются, потанцуют под баян Аркаши, да и опрокинуть рюмочку водки. А Зоя сегодня красивая, нарядная. Всё самое драгоценное на себя нацепила и пляшет, ой как пляшет! А потом на Бориса деревяшка упала сверху. Ну и упал он без сознания.
- Ох, не дай господь, не проснётся! - затрепетали внезапно все, а Зоя всё кружится. Ей как горох об стенку: "Зоя, ты хоть уважение какое прояви", "Зоя гостям подай..." и так далее. В общем, скучно стало наблюдать, но мы продолжили.
Схватила Болонкина икону Николая Чудотворца, начала молитвы нашёптывать. Болонкина стоит, колдует над ним, а гости постепенно отошли, баянисту сказали сыграть что-нибудь, и через секунду запел инструмент.
- Ой лю-ли! Ой лю-ли! Снег январский за окном, солнышко сверкает... - помню, как подпевала эту песню, будучи слушая её. Какой звук! Как красиво!
Потом Клавдия икону положила, ибо не вставал Борис. На Зою смотрит исподлобья, а она, видимо, выдохлась. Устала кружится в танцах, присела отдохнуть.
Зоя выглядела сегодня неотразимо: красивое летнее платье голубого цвета подолом было чуть выше колена, нежели у остальных дам, с длиннющими старушечьими юбками. У неё были длинные каштановые волосы, все в кудрях, на ветру раздувает, а она все вертится, кокетливо болтает с Николаем, да вот, и отдохнуть присела. Баянист тоже пришёл поесть, музыка остановилась и все за стол сели.
- Ух, сегодня, кажись, самого Госпоже будем молить о здоровье Бори. - сказала тихо моя мама, и тут Зоя с весёлой искрой в глазах кричит:
- А вот нет Господа!
У меня аж в жилах кровь запульсировала: как нет? Невозможно же! Есть Бог, а тут, видите-ли, ум с небес спустился! Мы присели с Мишей обговаривать всё это, говорили долго. Миша говорит, мол, бесовская сила, а я впервые заговорила с ним нормально, да и соглашалась.
- Чего? - хором переспросили все.
- А вот и ни-че-го! Понятно дело! Честное слово! Да покарает меня этот ваш Господь, если ошибаюсь. Сейчас возьму, да и станцую с иконой!
- Так нельзя же, Зоюшка! - старушки её уговаривают, молодые бранят. Мол, что же с ней не так.
А баянисту по нраву это, он как возьми и начал играть! Зоя вновь крутится с иконой, к груди её прижавши, прыгает, вертится. Вот музыка к концу подходит, смолкает инструмент, а Зоя возьми и встань! Просто стоит, в стену смотрит, а взгляд мгновенно остекленел. Губы безжизненно опустились, но видно, дышит чертовка.
Все к ней побежали, силы нечистые стал отзывать, домового просили не шалить, да всё на пьянь-то и списали. Стали расходиться, удачи с Зойкой желали, а мы с маменькой так и не ушли. Остались в доме, за Зоей присматривать.
Ночью, проснулась я от того, что шёпот чей-то слышу. Чёткий такой, невероятно ясный. Шептали сначала "Отче наш", потом молитвы перед кушаньем, потом вообще доносилось непонятное бульканье, будто кто-то слюну пускал. Встала я, бесстрашна пошла смотреть, что же, всё таки, происходит.
Стоит Зоя, бледная вся, на каменных ногах и не двигается. На секунду даже показалось, что она не дышит. В общем, я испугалась тогда, всех подняла. Так до утра и не спали. А Зоя то на японском, то на латинском - на всех языках говорит, шепчет под нос.
Утром пошли мы домой, а на душе неспокойно: всё эти её фразы. Молитвы, иногда даже какие-то фразы. С ней было невозможно разговаривать, она даже не моргала. Такого ужаса я не испытывала никогда. Дома, мы с мамой сидели и молились.
А потом приехал врач. Из самого города пришёл, с самого его центра. Он говорил то с маменькой, то с Клавдией, но ничего. Говорил, что священник тут нужен, а медицина практически бесполезна. Стоит и не двигается.
Доктор сильно не заморачивался: тряпку в растворе нашатыря замочил, да под нос девке сунул. Она и не шелохнулась.
После этого заплатили ему аж десять рублей! Конечно, это сейчас немного, а тогда это как настоящие тысяча. В общем, набрал в шприц какую-то микстуру и решил вколоть. А игла - сломалась! Просто согнулась и разломилась. Ну, чем мы её не били - ей хоть бы хны. Предметы об неё ломаются, а она стоит, стеклянным взглядом смотрит вдаль.
В общем, примерно через месяц-другой, пришёл к нам священник. Иосиф или как там его. А ведь две неделю тому назад домогался до мальчишки маленького! В общем, сказал он, что помочь ничем не может, а проснётся она ближе к Пасхе. Поцеловал икону, водой святой комнату окропил, да и ушёл. Стали ждать.
А папарацци ломятся к нам, да и соседский люд тоже хочет посмотреть на тогдашнюю легенду Самары - каменную девку. Болонкина уже терпеть их не может, сказала, что покажет девку лишь за десять рублей, ведь всё эти черти валят как дым из трубы.
В общем, пол дома разнесли, а Клава решила хоть так на ремонт наскрести. В общем, завесила Зою пальто, да и стала показывать лишь оплатившим своё посещение. Организовали этакий "музей".
Вот уж и Пасха близится. Ровно в двенадцать часов пасхального дня Зоя глазами зашевелила, да и уронила икону. Вся обросшая паутиной, покрывшаяся пылью она упала и начала задыхаться. Просто хрипела от вздохов. Увезли в больницу, а она через три дня умерла. Принесла Клава ей ту самую икону в палату, а сердце, видимо, вновь окаменело и остановилось".
Делали они одно и тоже: поцелуются-поцелуются, потанцуют под баян Аркаши, да и опрокинуть рюмочку водки. А Зоя сегодня красивая, нарядная. Всё самое драгоценное на себя нацепила и пляшет, ой как пляшет! А потом на Бориса деревяшка упала сверху. Ну и упал он без сознания.
- Ох, не дай господь, не проснётся! - затрепетали внезапно все, а Зоя всё кружится. Ей как горох об стенку: "Зоя, ты хоть уважение какое прояви", "Зоя гостям подай..." и так далее. В общем, скучно стало наблюдать, но мы продолжили.
Схватила Болонкина икону Николая Чудотворца, начала молитвы нашёптывать. Болонкина стоит, колдует над ним, а гости постепенно отошли, баянисту сказали сыграть что-нибудь, и через секунду запел инструмент.
- Ой лю-ли! Ой лю-ли! Снег январский за окном, солнышко сверкает... - помню, как подпевала эту песню, будучи слушая её. Какой звук! Как красиво!
Потом Клавдия икону положила, ибо не вставал Борис. На Зою смотрит исподлобья, а она, видимо, выдохлась. Устала кружится в танцах, присела отдохнуть.
Зоя выглядела сегодня неотразимо: красивое летнее платье голубого цвета подолом было чуть выше колена, нежели у остальных дам, с длиннющими старушечьими юбками. У неё были длинные каштановые волосы, все в кудрях, на ветру раздувает, а она все вертится, кокетливо болтает с Николаем, да вот, и отдохнуть присела. Баянист тоже пришёл поесть, музыка остановилась и все за стол сели.
- Ух, сегодня, кажись, самого Госпоже будем молить о здоровье Бори. - сказала тихо моя мама, и тут Зоя с весёлой искрой в глазах кричит:
- А вот нет Господа!
У меня аж в жилах кровь запульсировала: как нет? Невозможно же! Есть Бог, а тут, видите-ли, ум с небес спустился! Мы присели с Мишей обговаривать всё это, говорили долго. Миша говорит, мол, бесовская сила, а я впервые заговорила с ним нормально, да и соглашалась.
- Чего? - хором переспросили все.
- А вот и ни-че-го! Понятно дело! Честное слово! Да покарает меня этот ваш Господь, если ошибаюсь. Сейчас возьму, да и станцую с иконой!
- Так нельзя же, Зоюшка! - старушки её уговаривают, молодые бранят. Мол, что же с ней не так.
А баянисту по нраву это, он как возьми и начал играть! Зоя вновь крутится с иконой, к груди её прижавши, прыгает, вертится. Вот музыка к концу подходит, смолкает инструмент, а Зоя возьми и встань! Просто стоит, в стену смотрит, а взгляд мгновенно остекленел. Губы безжизненно опустились, но видно, дышит чертовка.
Все к ней побежали, силы нечистые стал отзывать, домового просили не шалить, да всё на пьянь-то и списали. Стали расходиться, удачи с Зойкой желали, а мы с маменькой так и не ушли. Остались в доме, за Зоей присматривать.
Ночью, проснулась я от того, что шёпот чей-то слышу. Чёткий такой, невероятно ясный. Шептали сначала "Отче наш", потом молитвы перед кушаньем, потом вообще доносилось непонятное бульканье, будто кто-то слюну пускал. Встала я, бесстрашна пошла смотреть, что же, всё таки, происходит.
Стоит Зоя, бледная вся, на каменных ногах и не двигается. На секунду даже показалось, что она не дышит. В общем, я испугалась тогда, всех подняла. Так до утра и не спали. А Зоя то на японском, то на латинском - на всех языках говорит, шепчет под нос.
Утром пошли мы домой, а на душе неспокойно: всё эти её фразы. Молитвы, иногда даже какие-то фразы. С ней было невозможно разговаривать, она даже не моргала. Такого ужаса я не испытывала никогда. Дома, мы с мамой сидели и молились.
А потом приехал врач. Из самого города пришёл, с самого его центра. Он говорил то с маменькой, то с Клавдией, но ничего. Говорил, что священник тут нужен, а медицина практически бесполезна. Стоит и не двигается.
Доктор сильно не заморачивался: тряпку в растворе нашатыря замочил, да под нос девке сунул. Она и не шелохнулась.
После этого заплатили ему аж десять рублей! Конечно, это сейчас немного, а тогда это как настоящие тысяча. В общем, набрал в шприц какую-то микстуру и решил вколоть. А игла - сломалась! Просто согнулась и разломилась. Ну, чем мы её не били - ей хоть бы хны. Предметы об неё ломаются, а она стоит, стеклянным взглядом смотрит вдаль.
В общем, примерно через месяц-другой, пришёл к нам священник. Иосиф или как там его. А ведь две неделю тому назад домогался до мальчишки маленького! В общем, сказал он, что помочь ничем не может, а проснётся она ближе к Пасхе. Поцеловал икону, водой святой комнату окропил, да и ушёл. Стали ждать.
А папарацци ломятся к нам, да и соседский люд тоже хочет посмотреть на тогдашнюю легенду Самары - каменную девку. Болонкина уже терпеть их не может, сказала, что покажет девку лишь за десять рублей, ведь всё эти черти валят как дым из трубы.
В общем, пол дома разнесли, а Клава решила хоть так на ремонт наскрести. В общем, завесила Зою пальто, да и стала показывать лишь оплатившим своё посещение. Организовали этакий "музей".
Вот уж и Пасха близится. Ровно в двенадцать часов пасхального дня Зоя глазами зашевелила, да и уронила икону. Вся обросшая паутиной, покрывшаяся пылью она упала и начала задыхаться. Просто хрипела от вздохов. Увезли в больницу, а она через три дня умерла. Принесла Клава ей ту самую икону в палату, а сердце, видимо, вновь окаменело и остановилось".
Creepevan
Проблема в том, что я смотрел Fantom'а и проверял данный случай на достоверность.
Действительно жила такая женщина Клавдия Болонкина, но не было никакой Зои и уж тем более новогодней вечеринки. Какие-то люди распустили слух об окаменевшей девушке в доме Бологкина и начали постоянное хождение к тому поселку, где жила женщина.
Эти "туристы" начали целую войну в попытке прорваться в поселок, чтобы посмотреть на мифическую каменную девушку. Жители всем поселком отбивались от сумасшедших и тогда женщина разрешила проходить людям в ее дом лишь за 10 рублей, чтобы обследовать дом и выйти огорченный, так как никакой девушки не существовало.
А СМИ в это время популизировали эту историю, добавили ранее неизвестных деталей, в том числе и имя для окаменевшей девушки. Плюс священник, которого в СМИ уважали за спасении мифической Зои был педофилом и был изгнан из церквей за его выходки с маленькими мальчиками.
С другой стороны, произведение не претендует на достоверность и является художественным. Ошибок нет, все грамотно написано.
Подробно, без лишних деталей. Красивые описания также скрасили историю.
Подсчитываем: 10-3 (это за популяризированную ложь)=7
Переводим в пятибальную систему: 7/10 = 4-/10
Итог: эта история пытается рассказать уже давно разоблачению историю, что для меня лично является огромным минусом. Это тоже самое, что говорить, что фильмы из серии "Заклятие" чуть ли не полная реконструкция событий описываемых в них.
Однако, все грамотно и красиво написано. Также, автор является очень хорошим писателем, которому я не раз писал положительные отзывы и считаю, что хоть это и не самый лучший ее рассказ, он не заслуживает негатива в свою сторону.
4 с минусом.
Яна, жду ещё историй от тебя) Удачи и творческих успехов!
*4-/5