В возрасте шести лет со мной произошла крайне жуткая и неприятная история, в прямом смысле сломавшая мне жизнь, но, тем не менее, я выросла такой, какой я есть и не собираюсь о чем-то жалеть. Однако, дело не во мне.
В тот день мы с отцом играли в прятки в двухкомнатной квартире - обычной хрущовке обычной новой планировки. Мы были дома одни - мать задерживалась на работе как обычно, а отец забрал меня из садика пораньше и с удовольствием развлекал меня. Прятки были нашей любимой игрой. Он всегда прятался очень умело и изобретательно и я, глупая недалекий карапуз, иной раз действительно не могла его найти. Тогда отец начинал тихонько покашливать, а когда я шла на звук, он выпрыгивал из укрытия. Я делала вид, что пугаюсь и дико хохотала от восторга и счастья.
Так вот - наступали вечерние сумерки, свет мы еще не зажигали и вот пришла моя очередь искать... Отец сказал, что сейчас он спрячется так, что найти его будет непросто даже самым опытным искателям. Больше я никогда его не видела... Он не мог никуда деться из квартиры на восьмом этаже. Окна и единственная дверь были закрыты на шпингалеты изнутри.
Когда с работы вернулась подвыпившая мать, я с ревом и соплями открыла дверь и закатила истерику.
В тот день мы с отцом играли в прятки в двухкомнатной квартире - обычной хрущовке обычной новой планировки. Мы были дома одни - мать задерживалась на работе как обычно, а отец забрал меня из садика пораньше и с удовольствием развлекал меня. Прятки были нашей любимой игрой. Он всегда прятался очень умело и изобретательно и я, глупая недалекий карапуз, иной раз действительно не могла его найти. Тогда отец начинал тихонько покашливать, а когда я шла на звук, он выпрыгивал из укрытия. Я делала вид, что пугаюсь и дико хохотала от восторга и счастья.
Так вот - наступали вечерние сумерки, свет мы еще не зажигали и вот пришла моя очередь искать... Отец сказал, что сейчас он спрячется так, что найти его будет непросто даже самым опытным искателям. Больше я никогда его не видела... Он не мог никуда деться из квартиры на восьмом этаже. Окна и единственная дверь были закрыты на шпингалеты изнутри.
Когда с работы вернулась подвыпившая мать, я с ревом и соплями открыла дверь и закатила истерику.