Эта история передана мне письмом через знакомых. Рассказана она молодым человеком лет тридцати, не пожелавшим назвать свое имя.
Музыкой я интересовался всю свою сознательную жизнь, а к окончанию школы имел за плечами несколько лет обучения в музыкальном кружке, где и изучил нотные азы. Именно там я и познакомился с ребятами, мечтавшими создать свою собственную группу, которая способна была бы превзойти популярный в то время (начало 90-х) "Ласковый май". Но, как оказалось впоследствии, из всей этой компании больше всего этого хотел именно я. Работал я тогда, как одержимый, успевая не только сходить в школу, но и самостоятельно, путем нечеловеческого упрямства учиться играть на гитаре. Естественно, что мое старание заметили преподаватели и начали меня ставить в пример остальным, что очень не понравилось нашему лидеру, который до меня был тут любимчиком. В общем, после недолгих угроз он просто выгнал меня из группы, хотя к тому времени большая часть материала, который мы готовили для альбома, была придумана и написана мной.
В итоге, после исключения из команды мне пришлось также уйти и из кружка. И только после того, как я несколько недель не приходил туда, меня вызвал на разговор преподаватель, который расставил все по местам. Как раз в то время мне в руки попала интересная книжка детского писателя Джанни Родари (наверное, многие помнят о мальчишке по имени Джельсомино, обладавшим разрушительным голосом). Меня, конечно, мало заинтересовали бы его фантазии, если бы не один рассказ, в котором говорилось о двух разбойниках, которые, записав пластинку с "психотропной" музыкой, запросто смогли ограбить всех посетителей магазина, которые при этом ничего не могли вспомнить. Меня заинтересовал не сам факт применения подобной музыки - я ничего криминального не замышлял - а то, как она действует на подсознание. Тем более, что до этого я читал в одной из газет о человеке, который, подбирая различные мелодии, лечил людей. И у меня появилось огромное желание, какое только может быть у парня старшего школьного возраста, его превзойти. Тем более что ноты я тогда уже знал не хуже, чем какой-нибудь выпускник консерватории.
Музыкой я интересовался всю свою сознательную жизнь, а к окончанию школы имел за плечами несколько лет обучения в музыкальном кружке, где и изучил нотные азы. Именно там я и познакомился с ребятами, мечтавшими создать свою собственную группу, которая способна была бы превзойти популярный в то время (начало 90-х) "Ласковый май". Но, как оказалось впоследствии, из всей этой компании больше всего этого хотел именно я. Работал я тогда, как одержимый, успевая не только сходить в школу, но и самостоятельно, путем нечеловеческого упрямства учиться играть на гитаре. Естественно, что мое старание заметили преподаватели и начали меня ставить в пример остальным, что очень не понравилось нашему лидеру, который до меня был тут любимчиком. В общем, после недолгих угроз он просто выгнал меня из группы, хотя к тому времени большая часть материала, который мы готовили для альбома, была придумана и написана мной.
В итоге, после исключения из команды мне пришлось также уйти и из кружка. И только после того, как я несколько недель не приходил туда, меня вызвал на разговор преподаватель, который расставил все по местам. Как раз в то время мне в руки попала интересная книжка детского писателя Джанни Родари (наверное, многие помнят о мальчишке по имени Джельсомино, обладавшим разрушительным голосом). Меня, конечно, мало заинтересовали бы его фантазии, если бы не один рассказ, в котором говорилось о двух разбойниках, которые, записав пластинку с "психотропной" музыкой, запросто смогли ограбить всех посетителей магазина, которые при этом ничего не могли вспомнить. Меня заинтересовал не сам факт применения подобной музыки - я ничего криминального не замышлял - а то, как она действует на подсознание. Тем более, что до этого я читал в одной из газет о человеке, который, подбирая различные мелодии, лечил людей. И у меня появилось огромное желание, какое только может быть у парня старшего школьного возраста, его превзойти. Тем более что ноты я тогда уже знал не хуже, чем какой-нибудь выпускник консерватории.