Страшные истории и мистические истории

Эта история произошла со мной и ещё одним человеком, настоящие имя которого я скрою и назову Андреем.

Произошло это относительно недавно. Я встретилась с Андреем, как мы и договаривались, заранее. Это должна была быть небольшая прогулка по питомнику, находящегося недалеко от города. Рядом располагался автовокзал с маленьким магазинчиком и пирожковой, но зайти мы решили именно в пирожковую, взять чего-нибудь для мини-пикника после прогулки. У Андрея был с собой плед, на котором мы смогли бы уютно разместиться.
Встреча произошла в 19:05. Я хорошо запомнила это время, когда ставила музыку на паузу.
Перед тем как зайти в пирожковую, мы стояли и болтали некоторое время обо всём, но большую часть разговора занимали объятия и поцелуи.
После покупки съестного, взявшись за руки, я и Андрей отправились в лес по тропинке. Шли мы тихо, без лишних разговоров. Просто шли и наслаждались тишиной, которая иногда прерывалась шумом кустов и деревьев из-за ветра, наслаждались лесным воздухом и просто нахождением рядом друг с другом.
Иногда мимо или неподалёку проходили люди, громко общались, смеялись.
Особенно по-волшебному всё вокруг стало тогда, когда солнце почти ушло, оставив за собой лишь пару оранжевых лучей, а луна наоборот, стала возвышаться над землёй, приобретая такой же, или скорее другой цвет, напоминающей что-то среднее между оранжевым и жёлтым.

Договоренность была следующей.
Не раньше, чем в полночь Василий должен был прийти на кладбище, а для того, чтобы проверить действительно ли он там находился, необходимо было вбить в указанную могилу деревянный кол.
Идя по проселочной дороге, Василий и Оксана молчали. Оборвал тишину голос Оксаны.
- Ну зачем? – спросила она. – Зачем тебе это надо?
- Не знаю, - ответил Вася. – Предложили спор, я согласился. Не терплю задавак, - засмеялся он, повторяя слова Оксаны.
Оксана тоже улыбнулась.
Близилась полночь, когда пара подошла к дому.
- Ну что, я пожалуй пойду, а ты хату не запирай. Думаю, что не больше получаса меня не будет, - с ухмылкой сказал Василий.
- Хорошо, - сказала Оксана. - Я буду ждать.

Весна шла полным ходом. Столько одновременно счастливых лиц Василий никогда не видел. Война была закончена и он готовился к отправке домой, на Родину. Но перед этим он обязательно должен был заехать в Тюменскую область, передать письмо Колиной семье.
В поезде было людно. Ноги ступить некуда. Но это не мешало веселиться и гулять на полную катушку всем, кто ехал. Не замолкая играла гармошка. Не зная усталости солдаты пели и танцевали. Они возвращались домой. Они победили.
Так с танцами и песнями через несколько дней Василий добрался до Тюменской области, а там, на попутной полуторке и до деревни, где жила семья Николая.
Отыскать где они жили не составило большого труда. Первый встречный указал на искомый дом. Василия в том доме конечно не ждали. Ждали Николая. Похоронка пришла намного позже приезда Васи.
Войдя в калитку, Вася от испуга поторопился вернуться обратно за забор. Массивная овчарка смотрела на него сквозь щели забора и рыча, скалила зубы. Потом последовал гулкий лай пса. Собака металась из стороны в сторону лая на незнакомца.
«Фашистов так не боялся» - подумал Вася и стал ждать, пока кто-нибудь из хозяев выйдет.
Как вдруг на пса кто-то крикнул: «Нельзя!». Пес немного успокоился и лай сменился на рычание.

Спустя трое суток к Василию вернулось сознание. Ужасно гудела голова. В висках пульсировало. Но еще ужаснее болело плечо.
Веки были настолько тяжелыми, что глаза не хотели открываться.
«Где я? Что со мной? Что с Колей?» – крутилось у него в голове.
Изо всех сил Василий снова попытался открыть глаза. На этот раз у него получилось.
Тяжелые веки поднялись и яркий, практически белоснежный, свет ослепил его глаза. Через несколько секунд он начал различать очертания предметов. Какие-то фигуры двигались из стороны в сторону. Зрение начинало фокусироваться на одной неподвижно стоящей фигуре. Как позже выяснилось это стояли носилки, которые опирались на одну из колон больничной палаты госпиталя.
- Ну как, жив? – пробормотал мужской голос слева.
Василий, прилагая немыслимые усилия, повернул голову в сторону доносившегося голоса. Рядом на больничной койке лежал перебинтованный парень.
- Да вроде, - прошептал Вася. - Где мы?
- На больничных койках! – послышался в ответ смех лежащего слева. – В госпитале мы. Все нормально, успокойся!

Конец 1945 года. Победа над фашисткой Германией. Радостные солдаты - победители на эшелонах возвращались домой. Среди таких солдат был и Василий. Родом Василий был из Алтайского края.
Стоя у военного комиссариата и ожидая приглашения войти в кабинет, он, немного нервничая, курил. Светлая рубашка и выглаженные брюки подчеркивали его аккуратность и педантичность. На левом плече висела куртка, которую он придерживал рукой. Правая рука периодично совершала машинальные движения, поднося сигарету к его гудам. Светлые выгоревшие на солнце волосы трепал легкий осенний ветерок. И стоять так, курить и не думать о том, куда возможно через несколько часов он отправиться, было одно удовольствие.
Рядом стояла группа о чем-то спорящих ребят, которых, как и Василия, ждал военкомат и распределение по родам войск.
- На спор? - вдруг смеясь, вскрикнул один из них.
Василий затянулся сигаретой и стал вслушиваться в разговор. Один из ребят предлагал другим за две пачки папирос «Герцеговина Флор» подойти к сидящей в кабинете молодой девушке – младшему лейтенанту и произнести фразу «Ваши глазки сверкают, точно пули Красной Армии», после чего ее поцеловать. Куда целовать парень не уточнял. Поцеловать и все.
- На спор, - ответил Василий. Ребята обернулись и уставились на него.
- Ну давай, по рукам, - усмехнувшись, сказал предлагавший спор парень.

Страшная история эта, может быть, не столько страшная, сколько необычная. Периодически я ее вспоминаю, и она до сих пор иногда не даёт мне покоя. Случилось это где-то в девяностом году. Мне тогда пришлось переехать из Подмосковья в один из городов Калужской области.

Так уж сложилось. Я тогда был женат и моего тестя перевели по службе. Пришлось ехать и мне с моей женой, хотя не очень-то и хотелось. Размен получился удачный и у нас с женой появилась своя отдельная трёхкомнатная квартира, но она тогда нуждалась в ремонте. Этим я занимался практически всё своё свободное время.

Бывало и тесть с тёщей помогали, но чаще я там находился один. Скука, тоска зелёная, незнакомый город, общение только на работе. И вот как-то задержался я в этой квартире до позднего вечера, скорее почти до ночи. И решил не ехать домой, то есть тестю с тёщей, а заночевать в этой квартире. Признаюсь, что раньше я этого не делал, не доводилось как-то. Да и чувствовал я себя там как-то неуютно. Одна комната к тому времени была более или менее пригодна для ночлега. Постелил, умылся, да и лёг. Но сон как-то всё не шёл. Признаюсь сразу, что человек я довольно впечатлительный. О бывших соседях мы знали очень мало, практически ничего, кроме того, что муж был учителем музыки, а его жена воспитателем в детском саду.

Что есть доброта? В ком из нас живёт истинное сострадание? В далёких школьных годах я не задумывался над этим. Я, как и многие ребята в то время, беззаботно окунулся в прелести детства. Носился целыми днями по улицам, выискивая приключения на свою голову или же играл с друзьями во дворе, пока мать с окна не позовёт домой. В подробности, думаю, впадать не стоит - у всех было такое время. Теперь я помню далеко не всё, но один человек остался в моей памяти навсегда.

Он был из тех, кого считали "изгоем". Я спрашивал у вас про сострадание, но не упомянул о жестокости. О той самой жестокости, которая присуща толпе, состоящей из несовершеннолетних детей. Я мало что знал о его семье, но, видно, он был не особо ей нужен. Этакий вечно грязный "замухрышка", одним только своим видом при появлении на людях, вызывал шквал оскорблений, тычков, пинков и насмешек в свою сторону.

Так и ходил с нами, словно не замечая, что его все ненавидят. Окончательно свихнувшимся "чудиком" его стали считать после того, как он своими руками похоронил только что сбитую какую-то бродячую собаку. Как сейчас помню - сидит он на коленях прямо в парке и руками землю роет, периодически поглаживая труп собаки да приговаривая себе под нос: "Что же вы? Похоронить же надо... надо похоронить". Толпа детей смеётся в голос, наблюдая за происходящим. Кто-то выкрикивает: "Теперь он неудачник, его вообще трогать нельзя!". После такого заявления все дружно отодвинулись от него на пару метров...

Жил старик со своею старухой у самого синего моря.
Закинул старик в море невод, пришел невод, а там - щука.
"Что за дела? - удивился старик. - Вроде золотая рыбка должна быть. Я же не Емеля, в конце концов".
- Все правильно, ответила щука. - Мы с золотой рыбкой долго работали на одном секторе рынка. И вот недавно на совете директоров была достигнута договоренность о поглощении одного предприятия другим. - И щука сыто рыгнула.

Идти до кладбища было довольно далеко. Ещё и по огромному полю да в жару. Наверное, многим знакомы те редкие поездки в глухие места, где похоронены их родственники. Мы с матерью шли молча, почти весь путь. Каждый думал о своём. Мама лишь несколько раз останавливалась, собирая полевые цветы - синие васильки. Признаться, я не люблю такие места. Уж очень не по себе становится от мысли, что рядом с тобой находится так много когда-то живых людей.

Поэтому уже на месте я шёл, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам. Вот так и дошли до бабушки с дедушкой. Посидели, помянули. Я их никогда не видел, но с внимательностью вглядывался в столь родные лица, запечатленные на гранитных плитах...

Мы стали собираться обратно. Всё так же с опущенной головой, я шёл и думал о жизни. Мама неторопливо шла впереди, сжимая в руке маленький букетик васильков.
- Мама, а для кого эти цветы? - сказал я.
Она обернулась, посмотрела на меня и, лишь улыбнувшись мне в ответ, пошла дальше. Почти у самого выхода она остановилась у незнакомого надгробия. Бережно уложив цветы на могилу, мама присела на скамейку рядом.

Жили-были мальчик и девочка. Однажды их мама вернулась с Halloween-party с красным пятном на лице. С каждым днем это пятно становилось все больше, пока не заняло все лицо, и мама умерла. Перед смертью мама попросила детей никогда не ходить ночью на кладбище.

Следующей ночью мальчик услышал голос мамы, который звал его на кладбище. Мальчик маму всегда слушался, он пошел на кладбище и пропал.

В следующую ночь этот же голос услышала девочка. Она тоже слушалась маму и тоже пошла на кладбище. Там она увидела маму в белом платье и с красным лицом. Девочка подошла к маме, но увидела, что это не лицо, а красная маска. Девочка схватила маску, и та приклеилась к лицу девочки.