Дело было в 90-е. На нашей улице в основном частный сектор, и вот в одном из таких домов жил блюститель порядка, милиционер Павел, с женой и двумя дочерьми, и сыном. Жил себе Павел и нужды не знал, а не знал от того, что на руку был нечист.
Однажды в дежурку поступил звонок, найдено возле лесополосы два трупа. Ну, как положено, выехали, стали составлять акт или протокол (не знаю, как это правильно называется), короче, опись. Ну, а Павел никогда не брезговал снять с человека золотишко, по карманам пошарить и присвоить себе чужое. Говорил, что им (трупам) уже не пригодится, а у него семья. Хотя у всех были семьи, но его подчиненные были либо честны, либо его боялись, ну и молчали.
Ну, почистил Павел их, снял с девушки серьги и какой-то кулончик, а у парня деньги из кармана вытащил. В общем, так и жил. Погибших схоронили, поплакали, девушка ведь беременна была. Молодые еще, жить да жить, а судьба вот свои коррективы внесла. Стали со временем забывать. Пока Павел не вышел на работу...
Однажды в дежурку поступил звонок, найдено возле лесополосы два трупа. Ну, как положено, выехали, стали составлять акт или протокол (не знаю, как это правильно называется), короче, опись. Ну, а Павел никогда не брезговал снять с человека золотишко, по карманам пошарить и присвоить себе чужое. Говорил, что им (трупам) уже не пригодится, а у него семья. Хотя у всех были семьи, но его подчиненные были либо честны, либо его боялись, ну и молчали.
Ну, почистил Павел их, снял с девушки серьги и какой-то кулончик, а у парня деньги из кармана вытащил. В общем, так и жил. Погибших схоронили, поплакали, девушка ведь беременна была. Молодые еще, жить да жить, а судьба вот свои коррективы внесла. Стали со временем забывать. Пока Павел не вышел на работу...
К нему домой пришли, так как человек на работу четвертый день не ходит. Пришли и решились дара речи: вся семья задушена, что удивило тогда следователя, это то, что глаза у всех членов семьи были открыты. То есть они половину недели мертвы, а глаза смотрят, как живые.
Шумиха, паника и страх был у всего города. Сначала подумали, что воры обокрасть хотели, но деньги и ценные вещи были не тронуты, потом говорили, что маньяк объявился. Но это были всего лишь догадки. Долго еще шумели по этому делу, а убийца так и не найден.
И вот ближе к осени, где-то через полгода после событий, явился в отделение милиции с повинной сосед Павла, старичок лет 70-ти, дядя Юра. Трясется весь и шепотом говорит, что всю семью он порешил. А из-за того, что девушка эта покойная стала приходить к нему в видениях. Плачет, то за шею, то за живот держится она. Ребенка оплакивает неродившегося, за шею держится, кулончик ищет, что жених ей подарил, когда узнал о беременности любимой. Говорит, что тягостно ей там одной, разлучили со всеми. И плачет, плачет. Сына Павла в смерти винит. Евгений (сын его) был пьяный и задавил их на смерть. Отцу своему он все рассказал, думал, что он со своими связями это дело замнет. Но кара их настигла, когда не ждали.
- Вот и задушил я их всех, сам не знаю, откуда сил столько. Изводит она меня такими видениями, плачет и плачет. Ходит, ребенка ищет, под нос колыбельную тянет, потом уставится на меня и так жалобно спрашивает: "Дядечка, если бы он отвез или вызвал скорую, мы бы жили. Все было бы по-другому. Зачем он так с нами? Мы жить хотели, а он..." Вот и не выдержал я и задушил их.
Причем девушку эту дед Юра не знал и не мог объяснить, почему она именно его выбрала.
В итоге дедка в тюрьму не посадили, так как умер он на следующий день, оставив кучу неразгаданных вопросов.
Шумиха, паника и страх был у всего города. Сначала подумали, что воры обокрасть хотели, но деньги и ценные вещи были не тронуты, потом говорили, что маньяк объявился. Но это были всего лишь догадки. Долго еще шумели по этому делу, а убийца так и не найден.
И вот ближе к осени, где-то через полгода после событий, явился в отделение милиции с повинной сосед Павла, старичок лет 70-ти, дядя Юра. Трясется весь и шепотом говорит, что всю семью он порешил. А из-за того, что девушка эта покойная стала приходить к нему в видениях. Плачет, то за шею, то за живот держится она. Ребенка оплакивает неродившегося, за шею держится, кулончик ищет, что жених ей подарил, когда узнал о беременности любимой. Говорит, что тягостно ей там одной, разлучили со всеми. И плачет, плачет. Сына Павла в смерти винит. Евгений (сын его) был пьяный и задавил их на смерть. Отцу своему он все рассказал, думал, что он со своими связями это дело замнет. Но кара их настигла, когда не ждали.
- Вот и задушил я их всех, сам не знаю, откуда сил столько. Изводит она меня такими видениями, плачет и плачет. Ходит, ребенка ищет, под нос колыбельную тянет, потом уставится на меня и так жалобно спрашивает: "Дядечка, если бы он отвез или вызвал скорую, мы бы жили. Все было бы по-другому. Зачем он так с нами? Мы жить хотели, а он..." Вот и не выдержал я и задушил их.
Причем девушку эту дед Юра не знал и не мог объяснить, почему она именно его выбрала.
В итоге дедка в тюрьму не посадили, так как умер он на следующий день, оставив кучу неразгаданных вопросов.
Кенсей
4.