В детстве мне приснился сон, который я помню в ярчайших подробностях и сейчас, спустя двадцать лет.
Главный шок после пробуждения был от осознания того, что во сне я была совсем не я, а молодой 19-летний парень в камуфляже, с АКМ, который я ощущала буквально как продолжение собственной руки. Была афганская война, шёл бой. Горстка таких же как и я русских солдат и пара-тройка человек командного состава оказалась зажата в песчаной низине, со всех сторон окружённой горами, с которых по нам и вели прицельный огонь невидимые для нас душманы. Для них наш отряд был как на ладони и отступать нам было совершенно некуда. Было чёткое осознание того, что это - всё, конец... И тем не менее мы яростно отстреливались. Чётко помню слепящее солнце пустыни, непереносимый зной, марево - воздух плыл от этого зноя и тошнотворный запах запёкшейся крови, пропитавшей раскалённый песок. Звуки, запахи, тактильные ощущения - всё врезалось в мою память навечно.
Главный шок после пробуждения был от осознания того, что во сне я была совсем не я, а молодой 19-летний парень в камуфляже, с АКМ, который я ощущала буквально как продолжение собственной руки. Была афганская война, шёл бой. Горстка таких же как и я русских солдат и пара-тройка человек командного состава оказалась зажата в песчаной низине, со всех сторон окружённой горами, с которых по нам и вели прицельный огонь невидимые для нас душманы. Для них наш отряд был как на ладони и отступать нам было совершенно некуда. Было чёткое осознание того, что это - всё, конец... И тем не менее мы яростно отстреливались. Чётко помню слепящее солнце пустыни, непереносимый зной, марево - воздух плыл от этого зноя и тошнотворный запах запёкшейся крови, пропитавшей раскалённый песок. Звуки, запахи, тактильные ощущения - всё врезалось в мою память навечно.
В какой-то момент после грохота перестрелки наступила звенящая тишина и я вдруг поняла, что в живых осталась я одна, все мои друзья лежали возле меня убитые. Невозможно передать чувство потери моих друзей, моих боевых товарищей. В реальной жизни я ни к кому не испытывала настолько глубокой буквально братской привязанности. Тогда вдруг переполнившая меня ненависть и осознание того, что мне больше нечего терять подняли меня в полный рост с решением разрядить весь магазин в эти ненавистные, подлые горы, которые скрывают от меня убийц моих друзей.
В тот же миг меня убили. Поперёк моей груди прошла автоматная очередь. Я не почувствовала боли, было крайне неприятное ощущение чего-то чужеродного, глубоко вплавлявшегося в моё тело. Сразу же смолкли все звуки, время остановилось и я стала очень медленно, как в замедленной съёмке, опускаться вниз и одновременно подниматься вверх, к небу, которое становилось всё ближе... ближе... Ощущение раздвоения, невероятное, непостижимое, острое настолько, что я проснулась.
Реального объяснения приснившемуся у меня нет. На тот момент мне было где-то около 12 лет, я - девочка, поэтому к военной тематике ни малейшего интереса никогда не проявляла, а уж тем более в силу малолетства не могла знать ни специфики, ни терминологии военного дела. А тут настолько реалистичный сон. Необъяснимо...
В тот же миг меня убили. Поперёк моей груди прошла автоматная очередь. Я не почувствовала боли, было крайне неприятное ощущение чего-то чужеродного, глубоко вплавлявшегося в моё тело. Сразу же смолкли все звуки, время остановилось и я стала очень медленно, как в замедленной съёмке, опускаться вниз и одновременно подниматься вверх, к небу, которое становилось всё ближе... ближе... Ощущение раздвоения, невероятное, непостижимое, острое настолько, что я проснулась.
Реального объяснения приснившемуся у меня нет. На тот момент мне было где-то около 12 лет, я - девочка, поэтому к военной тематике ни малейшего интереса никогда не проявляла, а уж тем более в силу малолетства не могла знать ни специфики, ни терминологии военного дела. А тут настолько реалистичный сон. Необъяснимо...
Рикри