Спят усталые игрушки, спят уличные коты, только беспокойные машины ездят по дорогам поздно ночью, да бродят сонно редкие прохожие. Сложно разглядеть силуэт на крыше, да и никто не смотрит. Душная и беззвездная ночь спит, удобно устроившись на кирпичных домах.
И Варя спит. Устало впечаталось тело в подушку и жесткий диван, после которого жутко болит шея. У Вари всегда, даже в детстве, были проблемы со сном: от кошмаров просыпаться в холодном поту, задыхаться во сне и вздрагивать всем телом стало уже привычно. Привычно, но до сих пор страшно. Тонуть в своих сюрреалестичных кошмарах, как в вязком болоте. Хотя ее жизнь и так болото.
И вот она тонет и тонет, захлебываясь собственным криком. Видя родные глаза, чувствуя родные руки. Душат.
Её душат родные руки.
Сложно дышать — мгновение, и лифт упадет на самое дно шахты.
Сложно дышать — петля набрасывается на шею и туго затягивается.
Сложно дышать — упав с пятнадцатиэтажки.
И Варя спит. Устало впечаталось тело в подушку и жесткий диван, после которого жутко болит шея. У Вари всегда, даже в детстве, были проблемы со сном: от кошмаров просыпаться в холодном поту, задыхаться во сне и вздрагивать всем телом стало уже привычно. Привычно, но до сих пор страшно. Тонуть в своих сюрреалестичных кошмарах, как в вязком болоте. Хотя ее жизнь и так болото.
И вот она тонет и тонет, захлебываясь собственным криком. Видя родные глаза, чувствуя родные руки. Душат.
Её душат родные руки.
Сложно дышать — мгновение, и лифт упадет на самое дно шахты.
Сложно дышать — петля набрасывается на шею и туго затягивается.
Сложно дышать — упав с пятнадцатиэтажки.
Вдохнуть уже не получается. Поэтому выныривая из кошмарного сна, Варя глотает живительный воздух. Тело ещё потряхивает, не отойдя от реалистичных снов. Скорее к окну и свежему воздуху, скорее.
Звук мобильного, вот что ее разбудило. В трубке какой-то писк, шорох, связь обрывается.
— Варечка, — родной голос.
Варя делает вдох. И снова тонет.
Она в рассветных лучах видит знакомый силуэт на крыше. Сердце гулко падает вниз, разбивается.
Дышать опять трудно. Тонет.
И просыпается.
Спят на кровати ее усталые игрушки, спят уличные коты...
Все повторяется снова.
Звук мобильного, вот что ее разбудило. В трубке какой-то писк, шорох, связь обрывается.
— Варечка, — родной голос.
Варя делает вдох. И снова тонет.
Она в рассветных лучах видит знакомый силуэт на крыше. Сердце гулко падает вниз, разбивается.
Дышать опять трудно. Тонет.
И просыпается.
Спят на кровати ее усталые игрушки, спят уличные коты...
Все повторяется снова.
Исчадиеада