«Петрова Валентина Ивановна. 1942-2018» - именно так гласила надпись на табличке, аккуратно прибитой к деревянному кресту. Небольшого роста старушка, забывшись в своих мыслях, стояла посреди старого кладбища и со слезами на глазах смотрела на свежую могилу...
***
Открыв дверь, старушка вошла в квартиру. Сильный запах валерьянки ударил ей в нос, кажется, что вся квартира пропиталась им. Надев свои любимые тапки, когда-то подаренные покойным мужем, она тихонько побрела на кухню и приоткрыла форточку. «Вот так лучше, так свежее», - подумалось ей.
«Надо бы проверить, как там дочка», - душа старушки разрывалась, два дня назад она чем-то обидела дочь, а чем? Вспомнить она не могла. Память в последнее время начала подводить её, хотя и в молодости не казалась верной подругой. А дочь, всё время плача от обиды, отрешенно молчала, лишь изредка старушка слышала несмелое и едва пробивающееся сквозь слёзы: «Мам, мама, мамочка...»
***
Открыв дверь, старушка вошла в квартиру. Сильный запах валерьянки ударил ей в нос, кажется, что вся квартира пропиталась им. Надев свои любимые тапки, когда-то подаренные покойным мужем, она тихонько побрела на кухню и приоткрыла форточку. «Вот так лучше, так свежее», - подумалось ей.
«Надо бы проверить, как там дочка», - душа старушки разрывалась, два дня назад она чем-то обидела дочь, а чем? Вспомнить она не могла. Память в последнее время начала подводить её, хотя и в молодости не казалась верной подругой. А дочь, всё время плача от обиды, отрешенно молчала, лишь изредка старушка слышала несмелое и едва пробивающееся сквозь слёзы: «Мам, мама, мамочка...»
В такие моменты она садилась на кровать и, проведя по волосам дочери, напевала старую песню из её детства. Дочь, словно успокоившись, тихонько засыпала... «Ничего», - вздыхая, думала старушка, - пообижается и перестанет».
Ещё немного посидев рядом с дочерью, она отправлялась ходить по своей маленькой квартире.
Останавливаясь у старого серванта, она подолгу разглядывала выцветшие фотокарточки; с одной из них на неё смотрела умершая сестра; а на этой фотографии она – ещё совсем молодая – школьница - а в волосы вплетен огромный белый бант, бывший тогда безусловной редкостью; жаль, что фотокарточки родителей у нее нет, но она всё ещё помнит их добрые и любящие лица; с третьей фотографии на неё смотрел покойный муж в военной форме: «Ах, до чего же он красив», - воспоминания о большой и светлой любви, казалось, укололи в самое сердце, как же это было давно...
Старушка застыла, не было сил пошевелиться, сегодня здесь новая фотография – её фотография. А на ней чёрная лента... Воспоминания закружили её в каком-то безумном хороводе: звонок от дочери, резкая боль, крики: «Мама, мамулечка, ответь, что с тобой», а потом темнота, но свет вернулся, врачи, склонившиеся над нею, названия каких-то препаратов, тяжело дышать, и снова тьма – конец...
***
«Петрова Валентина Ивановна. 1942-2018» - именно так гласила надпись на табличке, аккуратно прибитой к деревянному кресту. Небольшого роста старушка, забывшись в своих мыслях, стояла посреди старого кладбища и со слезами на глазах смотрела на свежую могилу...
Дочь только что ушла, оставив на мокрой земле, пропитанной крупными каплями дождя, её любимые лилии. А она даже не в силах обнять, утешить, сказать, что она рядом, это невозможно! Как же больно! Жизнь никогда не бывает справедлива, но она хотя бы даёт надежду... А смерть?
Смерть хладнокровно и порой нелепо рушит самое большое и светлое счастье... Земное счастье...
Валентина Ивановна в последний раз посмотрела на могилу, невольно прочитав слова на промокшей от дождя табличке, и тихонько побрела навстречу к свету.
Ещё немного посидев рядом с дочерью, она отправлялась ходить по своей маленькой квартире.
Останавливаясь у старого серванта, она подолгу разглядывала выцветшие фотокарточки; с одной из них на неё смотрела умершая сестра; а на этой фотографии она – ещё совсем молодая – школьница - а в волосы вплетен огромный белый бант, бывший тогда безусловной редкостью; жаль, что фотокарточки родителей у нее нет, но она всё ещё помнит их добрые и любящие лица; с третьей фотографии на неё смотрел покойный муж в военной форме: «Ах, до чего же он красив», - воспоминания о большой и светлой любви, казалось, укололи в самое сердце, как же это было давно...
Старушка застыла, не было сил пошевелиться, сегодня здесь новая фотография – её фотография. А на ней чёрная лента... Воспоминания закружили её в каком-то безумном хороводе: звонок от дочери, резкая боль, крики: «Мама, мамулечка, ответь, что с тобой», а потом темнота, но свет вернулся, врачи, склонившиеся над нею, названия каких-то препаратов, тяжело дышать, и снова тьма – конец...
***
«Петрова Валентина Ивановна. 1942-2018» - именно так гласила надпись на табличке, аккуратно прибитой к деревянному кресту. Небольшого роста старушка, забывшись в своих мыслях, стояла посреди старого кладбища и со слезами на глазах смотрела на свежую могилу...
Дочь только что ушла, оставив на мокрой земле, пропитанной крупными каплями дождя, её любимые лилии. А она даже не в силах обнять, утешить, сказать, что она рядом, это невозможно! Как же больно! Жизнь никогда не бывает справедлива, но она хотя бы даёт надежду... А смерть?
Смерть хладнокровно и порой нелепо рушит самое большое и светлое счастье... Земное счастье...
Валентина Ивановна в последний раз посмотрела на могилу, невольно прочитав слова на промокшей от дождя табличке, и тихонько побрела навстречу к свету.
Тпру
А так, грустная стори, не могу сказать что приятная, но неплохая, это точно.