Страшные истории и мистические истории

Как-то давно у моего знакомого утонул старший брат. История там крайне мутная была: то ли сам взял да утонул, то ли помог ему кто. Отдыхал брат с компанией, а что как там случилось - никто не видел. Знакомый очень скучал по брату, а тут еще и развод с женой, да с армии погнали. Он начал чаще прикладываться к бутылке, приходил к могилке и там, за столиком, пил и на жизнь свою жаловался.

Была Радуница, знакомый побывал на могилах, выпил, а потом, уже будучи дома, решил еще поговорить с братом. И поперся под вечер на кладбище, люди уже почти все разошлись. Сел за стол, еще выпил да и незаметно заснул.

Проснулся под столом ночью, смотрит: вокруг кресты, могилки да ограды, и людей кругом море. "Вот, - подумал он, - не один я тут ночью шляюсь".
- Проснулся? - раздался голос над ним. - Вылезай давай.

Тонкая тропинка вилась в мягкой лесной траве, ведя гостя в глубь рощи. Парень в свою очередь полностью доверял этой небольшой дорожке и уверено шел по ней.
Вдруг его отвлекло что-то блестящее в траве. Присев на корточки, чтобы рассмотреть находку, он раздвинул травинки. Во мхе, который покрывал небольшой слой земли, парень увидел небольшие часы с цепочкой.
Подняв их на уровень глаз, чтоб рассмотреть, он случайно задел крышку, которая закрывала циферблат, а она в свою очередь отвалилась.
Нагнувшись за ней с тихим вздохом, парень вдруг почувствовал липкий страх, который обвил тело. Так часто бывает, когда ты слишком поздно идёшь домой по темной безлюдной улице, или перед сном, когда что-то начинает шуршать без причины.
Но, несмотря на то, что был день, чувство не пропадало, а наоборот лишь росло, поэтому парень развернулся в сторону выхода и пошёл. Сначала спокойный ход превратился в быстрый, а когда на горизонте начал маячить черный Мерседес, так парень и вовсе последние десять метров бежал сорвя голову.
Оказавшись в машине, он завел её и, выжав сцепление, сорвался с места как бешеный. Сердце колотилось как будто бы сейчас вылетит через рот вместе с лёгкими, которые ещё пару минут болели от бега. Несмотря на это, всё часы никуда не потерялись, как думал парень. Находка спокойно лежала в кармане вместе с сигаретами, за которыми он и потянулся.

Глоток воздуха, за ним второй... больше не чувствую его. Такое омерзительное ощущение, когда ты не делаешь ничего, кроме как лежишь. Непонятно где и непонятно зачем. Твои измученные глаза не видят ничего, кроме лишь пары знакомых предметов. Немного позже ты осознаешь, что лежишь среди комнаты, начинаешь чувствовать холодный пол, тело бросает в дрожь и ты медленно, при смерти, начинаешь ползти к кровати. Дрожащими руками пытаешься ухватиться хоть за что-то. Собираешься с силой, медленно поднимаешься и падаешь на мягкую поверхность. Холод сменился жаром. Изнутри тебя пылает огонь и в ушах шум голосов, который сливается в один гул. Болезнь полностью взяла контроль над моим бессильным телом. Яркий свет...

Я снова здесь. Стою на ногах, смотрю на нее: она так прекрасна. Ее прекрасные светлые волосы трепал ветер, глаза смотрели куда-то вдаль. Медленно, я провожу рукой по ее спине, поправляю ее черную бейсболку. Мы медленно приближаемся друг к другу, на закате августовского заходящего солнца. Ее теплые губы коснулись моих, холодных. Я снова счастлив... Тьма.

Эта загадочная история произошла не так уж и давно, когда еще существовала прекрасная страна - Советский Союз. Произошла она на советско-польской границе. Есть там в самом центре темной дубравы старый замок, который был заброшен в стародавние времена и совсем был бы забыт людьми, если бы рядом не проходила граница, а значит, и пограничная тропа. На заставе знали расположение комнат в замке, но не каждый раз осматривали их, а лишь когда что-то вызывало тревогу.
Однажды в наряд мимо замка пошёл один солдат, служивший недавно, но хорошо знающий те места. Звали его Юрой. Он, собственно, и рассказал эту историю. Кроме него, в наряде были сержант Березов и солдат Гвоздин. Шли они около замка и увидели, что в верхнем окошке на втором этаже мелькнул свет и что-то заискрилось. Там была самая маленькая комната на втором этаже в углу. Сержант приказал Юре остаться внизу, а сам с Гвоздиным отправился на обследование замка.
- Если услышишь что-то подозрительное, свяжись с заставой и сообщи обо всем, - сказал он перед уходом.
Стоит Юра, прислушивается: вот прошли дверь, топают по лестнице, по коридору, скрип открываемой тяжёлой двери в комнату... автоматная очередь, страшный крик и глухое падение тел одного за другим. Юра опешил, но спустя несколько мгновений пришел в себя и бросился к ближайшему потайному телефону, чтобы сообщить на заставу о происшествии.

На чёрном фоне, среди чёрных теней в комнате Фейт, за дверью лежали скрытые ответы. По её мнению, был период, в течение которого, в часы сокрушительного изнеможения фигуры в темноте могли смещаться и образовывать что-то вроде линзы или перископа. Благодаря этому общий шум реальности исчезнет, и лишь на мгновение смысл наполнит её видение. Истина. Это было искусство, которое она измеряла и практиковала. В зависимости от того, сколько она пробежала за день, время на это могло составлять минуты. Она обращала внимание даже тогда, когда её усталый разум начинал блуждать. Она обнаружила, что тяжесть её реальности давила на неё желанием, ноющим, снедающим чувством найти ответы. Где-то, как-то, в какой-то момент перед сном, чтобы найти ответы. Комната открыла бы бесконечные истины, если бы она позволила ей правильно сложиться. По этой причине она не боялась темноты. Она была такой же в тени, как и всё остальное. Погружение было единственным путём к истине.

Раздались три коротких стука в дверь. Там был Икар. Он вскочил и побежал. Он хвастался чёрными вещами, о которых она обычно заботилась. Он подлетел слишком близко к солнцу. Проторённое, простое сообщение из этой истории было для неё инстинктивным и, следовательно, бессмысленным. И всё же это открыло какую-то древнюю истину в высокомерии. Устоявшийся образ жизни сделал её самодовольной. Когда она только начала бегать, внутри неё было желание, безнадёжное и отчаянное, что каким-то образом однажды она проснётся со страхом и беспокойством, удалёнными из неё хирургическим путём. Тогда она могла бы совершить любой прыжок. Запустите любую строку. Она никогда не умрёт от нерешительности на краю пропасти. Это казалось прагматичным желанием. Но на самом деле это было чистое высокомерие. Долгое время это было чистое высокомерие. Насколько чище это может быть? Желание удалить элемент человеческой души для продвижения. Нет, страх следовало уважать. Икар не испытывал страха. По крайней мере, до тех пор, пока воск не начал плавиться.

Она должна была всю жизнь стирать пыль с артефактов, но один из них изменил всё. Теперь она не студентка исторического факультета, а Верховная жрица в Древнем Египте. Но сможет ли почёт и богатство дать ей то, что она хочет больше всего — быть счастливой? Быть собой?

Серия 1

Кровь. Яркая, горячая, стекала по моим рукам. Подол жреческих одеяний окрасился в алый. Пальцы дрожали. Я не верила, что это происходит со мной. Я не верила, что это было реально.
— Фараон мёртв! — воскликнул Отта, зло кривя лицом. — Схватить убийцу!
С двух сторон меня подхватила стража и рывком подняла на ноги.
— Ай! — воскликнула я от резкой боли, ещё толком не осознавая, что я нахожусь в теле Мины.
Теперь фараон лежал у меня под ногами. Я глядела в стеклянные глаза и просто столбенела от ужаса.
"Минуту назад он был ещё жив! Не могу смотреть".
Я отвернулась и столкнулась взглядом с Нармером. Столько боли я ещё не видела.
— Как ты могла? — грустно добивал он.
— Это не я! Я хотела помочь! — мой взгляд метался, понимая, что ничего доказать не смогу.
— Уведите её. — зло прошипел Нармер, даже несмотря в мою сторону. — Отец...
Он упал перед телом на колени. Стража тащила меня прочь, и с каждым шагом я чувствовала, как рушится моя едва наладившаяся жизнь.

Прошла неделя с тех пор, как Генри бросил дневник в ящик и больше его не открывал из-за нагруженности на работе. Впечатление от прочитанного постепенно угасло, и юноша было уже забыл о злополучной книге, но он и не подозревал, источником каких проблем она станет.

Ранним утром Далтон проснулся от громкого стука в окно. Сначала он подумал, что ему показалось. Часы показывали полшестого утра. Как только парень снова стал засыпать, стук повторился вновь, но решительнее. Это настораживало, поскольку Генри жил на четвёртом этаже. Юнец боялся повернуться в сторону окна. И снова этот стук.

«Верни», — раздался незнакомый голос.
Откуда он донёсся определить не удалось. Казалось, будто голос прозвучал прямо в голове. Стук прекратился, и когда юноша посмотрел в окно, там никого не оказалось. Поднялся сильный ветер и ветки деревьев периодически стучали в окно.
«Кажется, я переутомился», — подумал парень и нервно усмехнулся.
Он бросил взгляд на ящик, в котором лежала находка. Прогнав приходящие мысли, Далтон стал собираться на работу.

Дело было в 1955 году в одном из поселков. Была моя бабушка беременной моей матерью. Все ждали сына.
Однажды днём лежит бабушка на кровати. До этого момента шли непрерывные дожди и вдруг выглянуло солнце и солнечный свет ярко озарил гобелен на стене. Бабушка заметила какое-то движение на гобелене. Присмотрелась к гобелену и видит, как в трёхмерном пространстве между ёлок появляется и идёт к ней старец белобородый с посохом. Одет старец был в тёмную монашескую одежду с пояском. А лес на гобелене выглядел как настоящий. Белобородый старец, обходя ели, приблизился к ней, встал, опершись руками и подбородком на посох. Старец был очень благообразным и степенным. Самое удивительное, говорит бабушка, у него борода развевалась как от ветерка в лесу. Старец внимательно и по-доброму смотрел на бабушку и потом сказал: «Доченька, ты ждёшь сына, а родится дочка. Она будет счастливой. И не переживай, всё будет хорошо». Сказал, повернулся и, обходя ёлочки, не спеша стал уходить обратно вглубь леса.

Парень сидит у окна и смотрит как крупные капли осеннего дождя перегоняя друг дружку быстро катятся по стеклу.
- Блин, опять моя продула! - пронеслось в голове Славика, когда одна из капель пришла к воображаемой линии финиша. Он поправил наушники, поднялся и направился к дверям. По радио задорно напевал Найк Борзов про "Маленькую лошадку" и Слава шепотом подпевал артисту. Объявили остановку, парень выпрыгнул в распахнувшиеся двери и нырнул под козырёк остановки. Небо плотным серым киселём заволокли тучи, и дождь не собирался заканчиваться. Славик присел на облезлые доски скамейки. - Придётся переждать дождь здесь. - подумал парень, зонт он как всегда забыл дома. Ветер срывал с деревьев редкие оставшиеся листочки и кружил их вместе с каплями дождя в предсмертном танце, затем бурные грязные потоки дождевой воды уносили их прочь.
Слава думал о везении, совпадениях, карме. Думал почему определённые вещи происходят именно в определённые моменты и меняют ход событий и жизни в целом. Что или кто влияет на это? Почему так часто и так заметно жизнь людей делится на полосы чёрный и белые?! И бывает происходят вещи, которых как будто и не могло быть? Дождь, барабанящий по козырьку остановки, и деревья, теряющие остатки буро-жёлтой листвы, грустно аккомпанировали глубоким размышлениям Славки. Он сменил радиостанцию, и в наушниках бойко заголосил Линкин Парк. - И вот же, в тему! Такой талантливый музыкант Честер, так рано ушёл из жизни! Почему? Чего ему не хватало!? Наверное, многое нам не дано понять.
Внезапно Славика как-будто начало сжимать изнутри, бешено застучало сердце, мир перед глазами затрясся и закружился, он попытался встать, закрыл глаза и закричал что есть силы. - Аааааа!!!! И тут вокруг всё погасло. Как будто выключили свет. И звук. Полная темнота и всепоглощающая тишина.

Всю ночь я лежал, не смыкая глаз. Как это возможно? Как произошло то, что именно из-за меня ее уволили? Почему я не заметил, что в этих окнах была Сара Альфредовна? Да и почему я вовсе не заметил что над нами окна? Ведь это должно было быть самым первым, что мне надо было проверить. И стояла же лавочка под деревьями, где нас бы никто не увидел. Я лежал и терзал себя мыслями. «Это ты виноват» Словно раскат грома пронеслись эти слова у меня в голове. Это я виноват... Я знаю, что все это из-за меня! Если бы я следовал наставлениям Алика, ничего этого бы не произошло. Да и сам факт моего пребывания здесь второй раз это и есть неповиновение советам моего товарища. Если бы ни я, не было бы пьяных криков в первой палате и последующих вязок. Все это именно из-за меня, и голос что появился у меня в голове, вполне оправданно мучает меня, это малое наказание за мои проступки. Я посмотрел на окно, и вольный ветер резко поднял тюль к потолку, будто намякает сделать то, что я задумал уже полчаса назад. Я резким движением сел на койку, потом, также резко залез на нее, проминая старый матрац. Смысла ждать утра не было. Я взял занавеску и начал скручивать ее.
- Пономаренко, что ты там делаешь? – Послышался женский голос с коридора.
- Да вот, Валентина Георгиевна, шторка запуталась, расправляю. – Ответил я повернувшись.
- У тебя все в порядке?
- Да, все хорошо, только проснулся.
- Ну, тогда подъем! Шесть часов! – Очень громко прокричала она, от чего у меня заболела голова.