Страшные истории и мистические истории

В недрах стали и механизмов жил человек. Он знал, что у каждой шестеренки и поршня есть имя, поэтому придумал и себе - Шаст. Ему нравилось как звучали буквы, глухо и сипло, почти так же как и весь мир, перед которым он благоговейно преклонялся.

Шаст мог подолгу сидеть у шуршащих металлом механизмов, рассматривая сплетение вен и пересечения суставов на руках. Он сравнивал себя с вечно гудящими машинами, прислушиваясь к току крови внутри груди. Он раздирал железом предплечья, чтобы взглянуть на переплетения мышц, снимал ногтевые пластины, пытаясь понять их предназначение, и однажды, корчась от боли, выдрал левый глаз, в попытках заглянуть вглубь черепной коробки.
Но все было впустую.

Ему нравилось здесь. Он путешествовал по бурым от ржавчины залам, освещенными тусклым светом ламп, забирался на подпорки поршней и на высоте снова находил новые комнаты. Шаст ни разу не встретил двух одинаковых шестерней и не увидел ничего похожего на себя.
Это было его страстью — наблюдать и с замиранием сердца изучать безупречно отлаженные механизмы.

Выбравшись на крышу, Рейн тут же притаилась, прислонившись спиной к стене; она двигалась медленно, высматривая жертву, не жаждущую спрятаться: та, которую слуги называли Феррил, стояла на самом краю башни, подтягивалась, тянулась к солнцу – лучи гигантской звезды теперь безвредны для кровопийц из-за гигантской машины, испускающей ядовитые кровавые пары. Живые татуировки волновались по всему телу вампира – будто так же хотели почувствовать на себе то самое тепло, от того и скапливались чёрными кляксами на определённых участках кожи, куда попадал розовый из-за химического фильтра свет. Голубая дева расчёсывала длинными когтями дреды и улыбалась – её план почти осуществился. Рейн, наблюдая за ней, презрительно фыркнула и, выглянув из-за угла, бегло осмотрелась, а после, удостоверившись, что горизонт чист, юркнула к лестнице, ведущей как раз к виновнице торжества. Феррил широко улыбалась, обнажая острые клыки: она королева вечера, она та, кто привела её расу к триумфу!
Дорогой папочка теперь может ею гордиться.

– Заказ отправлен во все удалённые точки. Район мясозавода истощён. Мы уже переловили там всех. Даже пришлось схватить несколько туристов, чтобы заполнить ёмкость.
– Это уже не важно, – махнула рукой вампир, затыкая своего слугу. – Сегодня мы выходим на свет. Они ещё будут в очередь выстраиваться. Это был последний заказ на ближайшее время. Загружайте и отправляйте. Самая крупная партия! Команды в метро готовы?
– Я проверю, госпожа.

Они даже не заметили, как на склад проник чужак; Рейн, осторожно ступая по кафельному полу, стараясь лишний раз не шуметь шпильками, спряталась за стеной, внимательно наблюдая за происходящим: миньоны вели прикованных к цепям гражданских прямиком в одну из клеток; она бы охотно вмешалась, но знала, что её внезапное появление на сцене могло сыграть злую шутку и похоронить и так последних человеческих выживших. Пусть они схвачены, но пока в безопасности; дампир сжала в руке пистолет, указательный палец чуть надавливал на спусковой крючок.
Если что-то пойдёт не так – она ударит первой.

Рейн вдохнула полной грудью свежий воздух – наконец-то долгожданный запах свободы; после долгих скитаний по подземным лабиринтам городской канализации, ей удалось выбраться через дыру в стене в метро – станция давно была закрыта из-за ремонтных работ, а затем и вовсе заброшена. Здесь было темно, но дампир прекрасно ориентировалась; идя по рельсам, проходя между пустующими вагонами, вскоре она поднялась на платформу и, сделав несколько шагов, внезапно для себя остановилась... И ухватилась за клинки. Полукровка чувствовала, что она была здесь не одна – запах серы слишком сильно бил в нос. Рейн попятилась назад и увидела, как из тени, возникшей в стене, к ней телепортировалась её старая знакомая – Эфемера знала, как появиться эффектно перед своим противником.
– Эй, неплохой трюк, – прокомментировала Рейн, внимательно следя за действиями повелительницы теней.
Вампир лишь усмехалась и парила вокруг полукровки, будто дразнила её; здесь, в кромешной темноте, у Эфемеры было больше шансов выйти победительницей, и Рейн прекрасно это понимала – сейчас она не смогла бы её даже поцарапать.

Рейн хваталась за Кестрел сильнее, не отпускала от себя, но чёртова полукровка разомкнула смертельные объятия острыми когтями на ногах, оттолкнув от себя противницу; девушки не знали, сколько по времени они падали, но смогли слышать лишь отчётливый металлический скрежет, а потом почувствовали удар о твёрдую поверхность: Кестрел упала на спину, а прямиком на неё – убийца её сестёр. Дампир тут же спихнула с себя ненавистную и надоедливую полукровку, пока та не пришла в себя, и, распахнув металлические крылья, побежала в сторону выхода, думая, что наконец-то сможет от неё избавиться, ведь всё это было подстроено для той, которая уже давно должна гнить под землёй. Кестрел резко вскинула обе руки, и два сюрикена, рассекая воздух, влетели в электрические щитки, прорезая их металл, как бумагу; под раздачу попали и провода, находящиеся под напряжением, что тут же заискрились фейерверком, и Рейн, приходя в себя, успела заметить, как Кестрел уже была в нескольких метрах от неё, и за ней захлопнулась решётчатая дверь. Агент Бримстоуна схватилась за рукояти клинков, вставая в боевую стойку – запахло горелым.
– Мы уходим, – бросила полукровка Рейн за решётчатой дверью, – но ты скоро своё получишь, – улыбнулась она и облизнула свои длинные когти на руке, а после бросилась в путь в неизвестном направлении.

Дампир приземлилась около горящих мусорных баков; бездомные, стоявшие и греющиеся в холодную ночь, увидев на своей территории чужака, сразу бросились бежать – им проблем с тем, у кого на руках закреплены острые лезвия, иметь не хотелось. Рейн, отряхнувшись и поправив пряди волос, сбившиеся с причёски, осмотрелась: луна, вышедшая из-за туч, облизывала бледным светом крыши небоскрёбов, тёмные улочки, железную дорогу метро, проходящую через мост несколькими уровнями выше... И кроме шелеста огня, пожирающего с аппетитом мусор, ничего не слышно: ни шума от уличных проходимцев, ни симфонии сирен, ни гула машин... Если бы не те бомжи, то Рейн бы подумала, что город внезапно вымер.

Лишь стук колёс проезжающего мимо поезда разбавлял гнетущую тишину заснувшего мегаполиса.
– Творческий подход, Рейн, – в наушнике послышался голос Северина.
– Ну да, я стараюсь.
– Наблюдается активность в районе старого мясокомбината «Мясопродукты Рей Рея».
– Звучит аппетитно.
– Доберись туда и разведай обстановку.

Ох уж эти летние вечера! Запах цветов, ягод, каникул и, наконец, свободы! А куда летом без речки? Правильно - никуда! Когда ты живёшь в маленьком городке, то речка - это излюбленное место для молодёжи. Красивые пейзажи обожает камера на телефоне или фотоаппарат. А что, если около речки находится цементный завод? Тогда путь туда будет лежать через него. Огромные грузовики, снующиеся туда-сюда, пыльная дорога и рабочие в касках - неотъемлемая часть этого пути. Другого нет.

Девять вечера. Смеркалось. Последние люди ушли в пять. Как правило никто не засиживается допоздна на пляже. За исключением подростков. Алина и Лиза, пиная ногами гальку, засиделись как обычно за разговорами. Внезапно раздался телефонный звонок. Лиза взглянула на экран, высветилось "Мама".
- Алло!
- Лиз, давай закругляйся и домой.
В недоумении Лиза спросила:
- В смысле? Рано же ещё...
- Какой "рано"?! Время видела?
Девушка отодвинула телефон от уха и спешно посмотрела на экран. 21:09. Чёрт!

В пору своей трудовой деятельности на Уральском вагоностроительном заводе услышал одну необычную заводскую историю. Не могу с уверенностью утверждать, что всё изложенное в ней правда, так как сам не был свидетелем описываемых событий. Но и сомневаться в её правдивости тоже нет никаких оснований...

Началось всё в самом начале восьмидесятых. К одному из производственных цехов прибилась собачонка. Самый простецкий двор-терьер. Щенок месяцев шести отроду. Сердитых людей и прочих опасностей избегал, прячась в заброшенной половине цеха.
Тут стоит пояснить. Здание находилось в стороне от основного производства, поблизости к забору, граничащего с посёлком Северным. В одной половине цеха работа, как говорится, «кипэ, аж ревэ». В другой же – полное затишье. Помещения, конструкции и оборудование брошены за ненадобностью. Но отопление и сюда попадает. Поэтому даже зимой пёсик чувствовал себя вполне комфортно. У него был лаз под какой-то кирпичной кладкой, ведущий не то в подвальные коридоры, не то в замурованные наглухо отсеки забытого склада.

Как бы странно это не звучало, в одном городке начали пропадать... мусорки. Вместе с мусором. Улик никаких. Свидетелей - ноль. Вот и кончилась предыстория.

Настя - обычная журналистка, взявшаяся за расследование этой тайны. Она назвала этот проект "Похититель мусора". Репортаж за репортажем. Ни улик, ни зацепок, ровным счетом... ничего! Даже обидно!

Но тут девушка вспомнила, что рядом с огромным заброшенным заводом есть, ну или по крайней мере была, большая мусорка, туда-то они и направились. Там Настя и команда фотографов обнаружили какую-то... слизь вперемешку с мусором? Что? И это все улики? Но это уже что-то. А слизи-то тут немало... И след из слизи ведет прямиком вглубь страшного, темного завода.

- Джошуа, куда мы сегодня пойдём? - сказала миловидная девушка, кокетливо хлопая ресницами. Она поправила складку на платье и добавила. - Может, в магазин? Мне кофточку нужно и туфли. Ну, сходим?
Джош вздохнул и перевёл на неё взгляд. Она понравилась ему вначале, он был влюблён, но потом на смену чувствам пришла какая-то отстранённость, он охладел, но был слишком вежлив и нерешителен, чтобы порвать с ней. Несмотря на все это он тепло улыбнулся и сказал:
- Конечно сходим, любимая! Может сходим к нам на фабрику? У меня как раз там дела! С братом надо встретиться. А потом на склад сгоняем, подберёшь себе кофточку.
- Ну, ладно! Поехали. - ответила она неохотно, ей не очень нравилась продукция фирмы Ее парня.