Страшные истории и мистические истории

Ветки звонким хрустом, напоминают ему, что он еще в лесу.
Эхом раздаётся треск вековых столпов, когда где-то там вверху с большой скоростью ветер врезается и расчесывает им кроны. Будоражащая тьма ослепила его, ориентироваться приходится практически только на слух. Иглами холод проходится по рукам и лицу. Ног он больше не чувствует, лишь чавканье сапог упрекает его за опрометчивое решение бежать напрямик.
Но уверенность не оставляет его, именно с этой стороны раздались те крики.

- Да вы шутите... - севшим голосом произнес Иван, уже сжимая в зубах долгожданную сигарету, - и куда нам по вашему девать ее?
Полицейский на его вопрос только развел руками.
- Наша задача доставить, а вы тут уже сами разбирайтесь.
Алексей стоял рядом и, хмурясь, слушал разговор. В коридоре морга, тускло освещенного бледными мигающими лампами, собралась целая толпа уставших врачей и не менее измотанных полицейских. У самой стены стояла каталка с телом, накрытым обычным шерстяным пальто. Оно и было причиной раздора.
- Издеваетесь! – срываясь на крик, не унимался Иван. – Мало того, что в окружной заморозка полетела, и у нас в холодильниках уже места нет, так вы еще на нас свою работу повесить пытаетесь!
На последних словах он ткнул пальцем во врача скорой помощи, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Наш вызов был формальностью, и вы это сразу поймете, если удосужитесь взглянуть, наконец, на труп, - резко заявил он.
Иван со злобой уставился на врача, не выпуская изо рта злосчастную сигарету, которая уже успела превратиться в мочалку.
- Насколько я помню, ваша смена кончается через полчаса, - продолжил врач невозмутимым тоном, - если повремените с перекуром, то уложитесь в срок. А каталку мы заберем, - у нас их жесткий дефицит. Как и простыней, впрочем.

Мне было 15 лет, когда эта история произошла со мной...
Я прилетела в Токио, к своей двоюродной тёте Жене. В Токио я смогла найти пару друзей, с которыми я ходила на вечеринки и разные Японские Праздничные Фестивали.
Одним вечером я шла домой с фестиваля, так как было поздно, я решила срезать дорогу домой через парк. Я шла по аллее, мне стало страшновато и как-то не по себе. Фонари на улице не светили и я включила фонарик на телефоне. Я шла минут 5 и вдруг услышала тихий голос, я прислушалась и услышала:
~ Тек-Тек...
Я не придала этому значения и пошла дальше. Прошло около 2 минут, я до сих пор слышала эти звуки:
~ Тек-Тек... Тек-Тек...
Вдруг я услышала звуки приближения ко мне сзади, я обернулась, но никого не увидела. Я шла ещё где-то минуты 3, я шла и слышала эти странные звуки, вдруг я поняла что звуки "Тек-Тек" начали учащаться.

Не без труда открываю измученные глаза и вижу подобие неба, горящее широчайшим спектром огнистых оттенков от ржаво-коричневого и через медно-оранжевый до карминного. Ослепительная багровая вспышка заставила меня немедленно зажмуриться – привычное действие пронзило виски жгучей болью, как это бывает от выстрела в голову из двух револьверов. Медленный выдох тоже причинил парализующее страдание, точно костлявая, но несокрушимо сильная рука сжала все внутренние органы в свинцовый кулак, а с тяжёлым вдохом ослабила хватку, но, оставив раны кровоточащими, не избавила от едва переносимого физического мучения. Дыхание стало рваным и сбивчивым, будто пропитанный едким дымом и зловонным смрадом аналог воздуха в кошмарном пространстве возымел разум и умышленно душил меня при каждой попытке забрать часть его тошнотворного смога.

Когда фрагменты сознания начали образовывать нечто целостное, я сосредоточился на неприятных телесных ощущениях, почувствовав под собой нагретый стоградусным зноем пляжный песок, оказавшийся горячей каменистой почвой, присыпанной чёрным пеплом и удерживающей своего пленного словно когтистыми липкими лапами, стремясь раскалить, как железо. Рефлексы отказали в работе, и подняться стоило немалых усилий. Единственным способом не увязнуть в земельной субстанции было движение, поэтому пришлось покориться его господству в сложившейся ситуации: превозмочь абсолютный спазм, сковавший разбитое тело, и острую боль от сочащихся гноем язв, направившись вперёд-вникуда.

Родители снова ругаются. Я слышу, как на кухне летят маты отца и претензии матери. Еще немного и полетит посуда. Как же я устала от всего этого. У меня снова болит голова. Почему нельзя жить мирно? Почему нужно портить настроение себе и семье?
Я зашла в свою комнату и грохнулась на кровать. Закрыла подушкой голову, чтоб не слышать эти крики и маты. Мать снова пилит отца, что он ничего не может добиться, хотя сама при этом не продвинулась по карьерной лестнице и зарплата меньше, чем у него. Отец высказывает это и использует как козырь. Все эти крики продолжаются чуть ли не каждый день: раз за разом они найдут за что наорать друг на друга. Почему, не разобравшись с собой и со своими проблемами, они родили меня? Чтоб я смотрела это и считала, что семейная жизнь гнилая и что она такая у всех. Они оба когда-то были так влюблены в друг друга, отец совершал безумные поступки ради матери, а она утешала и помогала ему во всем. Потом родилась я, и они были самыми счастливыми на свете. А после, счастье стало превращаться в кровь на белой стене. Кровь отчаянья стала заполнять нашу семейную комнату. От чего это произошло? От накопившихся обид? От общества? Нет. Они просто осознали реальность. Счастье превращается в ошибки, дети в балласт, а семья в мясорубку психики.

Я уезжаю по работе на 2 недели. Присмотри за Саммер.
Хорошо, мам. Куда едешь?
Я еду в Токио.
Мама стояла у двери. Анна подошла к ней и обняла ее. Тихим голосом сказала: Возвращайся скорее. Я тебя люблю.

Спустя 2 часа.
Раздался звук смс. Анна подошла к телефону.
Привет.
Привет, Дэн. Мама только уехала, а я уже скучаю.
Понимаю, может встретимся?
Давай, я сейчас к тебе приду жди.
Ок. Стоп! Ты не знаешь где Саммер?
Нет, ну ей же 15, возраст такой.
Я понимаю, но школа закончилась еще 3 часа назад!
А позвонить ей не пробовала?
Точно спасибо.
Недоступна.
Я возле твоего дома. Сейчас вместе подумаем.

Был у меня один сложный период в жизни, когда сидеть дома в одиночестве ну никак нельзя. Так вот, один мой друг работает журналистом и как раз отправлялся в Японию. Меня решил взять с собой за компанию.

Мы прилетели в город Дзюкай (так он, по-моему, назывался). Макс встретился с каким-то депутатом, взял короткое интервью и решили сделать маленькую экскурсию, одновременно продолжая работу журналиста. Излюбленным местом для всех папарацци оказался лес на окраине города. В нем постоянно заканчивают жизнь суицидом. Пока Макс бегал, фоткал и болтал с народом, я окинул взглядом лес самоубийц. Я уже писал, что на тот момент у меня был очень сложный период.

Я сделал шаг и в этот момент увидел девочку на тропинке. Помню, обычная девочка-японка, длинные черные волосы немного рыжеватого оттенка. Она вздохнула и пожала плечами. Я обернулся - мало ли, сзади её родители стоят? может. Никого, только Макс носился с микрофоном за каким-то стариком. Я посмотрел опять на девочку. Вот тут стало не то что страшно, а больше вызывало отвращение. Она как будто что-то держала в руках возле горла, но я ничего не разглядел.

Она бежит по дорожке в своих розовых сандалиях. Спешит в центр двора, чтобы поиграть с другими ребятами. «Олеся, Олеся вышла!» - кричит ей детвора, и она весело несется им на встречу. Ей всего пять, впереди у нее могло бы быть всё, о чем мечтают люди, ведь она очень красивая, умная и общительная. Она бы хорошо закончила школу, с красным дипломом престижный экономический институт. Потом в свои двадцать два Олеся бы стала ведущим менеджером в крупной парфюмерной компании. Потом бы на нее обратил внимание директор холдингового центра продаж - Игорь. И вот они поженились, потом у них родилась бы дочка Соня и три года спустя сын Артур. Тогда бы Олеся ушла с работы, заработка мужа вполне хватало им, чтобы ни в чем не нуждаться. Каждые три месяца они всей семьей будут ездить в разные красивые места, путешествовать, наслаждаться жизнью. Потом ей будет сорок три. Дети уже вырастут. Муж Игорь начнет задерживаться на работе и тому виной будет новая молодая секретарша Леночка.
Потом она узнает об измене, и они разведутся. К тому времени дочь Соня уже закончит университет в Австрии и выйдет замуж за перспективного немца Йохана, с которым познакомится в Вене. Артур же осядет в Аргентине. Он стал неплохим геодезистом, организовал свою фирму, которая теперь базируется в сейсмических зонах берегов Южной Америки. Там он женился на девушке Марии, дочери аргентинского магната.

Верующий
У меня был друг-атеист. Он всегда со мной обсуждал тему религии и он всегда был против того, что я верующий. Однако, я стоял всегда на своём и говорил ему: "Бог есть и точка!".
Однако, как к моему затылку приставили пистолет, только тогда я понял, что никакого Бога нет...

Чердак
Я и мой друг любили ходить на чердак заброшенной школы. Там мы всегда веселились и валяли дурака.
Я был очень шокирован, когда на чердаке какой-то мужчина резал маленькую девочку.

- Всем привет. Меня зовут Тимур Лёсин. В какой-то момент времени я понял, что больше не хочу жить... Мне неинтересно, скучно, одиноко. Я обижен на весь мир. Поэтому и затеял совершить самоубийство, но... я не хочу умереть, как все смертники, я хочу, чтобы меня убило что-то нечеловеческое, полтергейст, паранормальное явление – называйте, как хотите... чтобы это было записано на камеру и выложено в интернет на моем канале... И это мой дневник самоубийцы!

- У него просто сумасшедшая популярность! – полицейский Зыков загружал компьютер, садясь рядом с уже сидевшим за столом капитаном Андреем Скворцовым. – Его канал в интернете просто зашкаливает количеством просмотров. Сегодня вышла 31 серия – он ездил в заброшенную деревню в Ивановской области. По словам местных – там жила ведьма, которая так и осталась в своем доме после смерти. Никто не осмелился ее похоронить – просто заколотили дом вместе с мертвой бабкой. И говорят теперь там по ночам пропадают люди, видят ведьму эту – которая мстит всем. Уже больше 10 людей найдены мертвыми в тех местах за последние пол года.
- Так, а причем тут Лёсин? – удивился Скворцов.