Страшные истории и мистические истории

Маленький мальчишка сидел на своей кровати и просил: "Мама, ну пожалуйста, расскажи легенду, прошу тебя". Комнату освещали лишь отблески огня в камине, за окном сгустилась ночь. Женщина встала, отложила косу и точильный камень в сторону, присела на краешек дивана, который служил маленькому непоседе спальным местом, откинувшись на спинку, сгребла мальчика в объятия, и, укутав своими темными одеждами, сказала: "Хорошо, хорошо, только не скачи как сатир". Пригладив выбивающуюся белую прядь волос в челке у малыша своей костлявой кистью в митенке, женщина рассказывала свою историю. А начиналась она так: "Когда наступает рождественская пора, и днем снег метет так, что не видно дальше собственного носа, а ночью метель прекращается, но ветер продолжает завывать в печных трубах домов, река из звезд струится по небу, а луна круглая, как головка спелого сыра, приходит древний былинный дед с двумя страшными зверюгами. Его одежды багряные от крови жертв, а в заплечный мешок старика могут поместиться больше трех дюжин взрослых человек..."

Прием должен был состояться, а я должен был на нем присутствовать. Такие события происходили в моей жизни регулярно. Моя работа нравилась мне – журналистика привлекала меня с тех пор, как я обнаружил в ящике стола своего брата затертый до дыр номер «Плэйбоя». Сам журнал меня не особо впечатлил, но вот статья, посвященная выращиванию огурцов, чем-то зацепила. Брат сильно меня тогда отделал – он не любил, когда я рылся в его вещах. Я ревел белугой, правда, ничуть не раскаивался.
С того дня я начал писать собственные статьи. Поначалу у меня получалось дурно, даже отвратительно, но постепенно я начал разбираться, что к чему. Я видел и практическую пользу своего увлечения: из раза в раз мои сочинения зачитывали перед классом, учитель хвалил меня, а одноклассники уважали. Разумеется, я пошел в «Высшую школу журналистики». И вот сейчас я – один из десятков перспективных молодых работников престижного журнала, который вот-вот должен был отправиться на чертов прием после практически бессонной ночи. Упаси вас Бог назвать журналистов «трутнями» - едва ли мы работаем меньше, чем простой трудяга на руднике. Попробовал бы «трудяга» написать статейку, которая разойдется трехмиллионным тиражом!
Мне оставалось совсем ничего времени на сборы. В полдесятого вечера я уже должен был быть на Тарчинской улице. Голова шла кругом, названия станций метро путались, носки оказывались кожаными перчатками, а черные штиблеты – резиновыми полусапожками.

Крампус получил своё имя от старого немецкого слова "коготь". В Австрии, Святой Николай, которого называют Санта-Клаусом со своим помощником, ужасным демоном по имени Крампус, путешествует от дома к дома в канун Рождества.

Крампус - это краснолицый козлорогий демон, который покрыт мохнатой, черной шерстью. На теле у него висят цепи и он звонит в большой колокольчик. У него длинный, висящий изо рта красный язык, хвост и в руках у него большая палка и чёрный мешок.

В канун Рождества австрийские дети расставляют свои ботинки на подоконнике или за пределами своей спальни. Пока они спят, Санта-Клаус и Крампус приходят в их дом. Если дети вели себя хорошо, Санта оставляет им в ботинках конфеты и угощения. Если они вели себя плохо, Крампус бьет их палкой. Если дети вели себя очень плохо, то Крампус засовывает их в мешок и бросает в реку.