Роуз всегда отличалась от своих сверстниц. В то время, когда одноклассницы бегали по свиданиям и вечеринкам, Роуз сидела дома и читала книги. Читала со страстью, взахлёб, проглатывая одну за другой, как будто боялась упустить хоть что-то из мира литературы. Митчелл, Шекспир, Мильтон, Диккенс, Гальдос… Разные эпохи, жанры — всё было неважно. Главное, погрузиться в атмосферу книги, прожить жизнь героя, почувствовать его страдания, плакать с ним вместе от счастья.
Роуз была некрасивой. Она никогда не следила за собой. Просто не было времени, поскольку сразу после школы и выполнения домашнего задания сразу бралась за новую книгу. Сверстники в открытую смеялись над ней, называли сумасшедшей, иногда даже били. Но Роуз не унывала, ведь героям её любимых романов доставалось по жизни гораздо больше.
Родители юного «книжного червя» не били тревогу, им было вообще всё равно. Всё их свободное от временных подработок время занимали пьянки и скандалы друг с другом. Билась посуда, летали ножи и вилки, крики не стихали до ночи. А ночью были новые крики — шумное «примирение». Роуз ненавидела их за это. Пьянство, нескрываемая похоть и разврат, а им абсолютно не было стыдно. Соседи шушукались и сплетничали об этой семье больше, чем о ком бы то ни было. Роуз нарекли неким «антихристом» — дитя разврата, тихое, спокойное, пугающее.
Роуз была некрасивой. Она никогда не следила за собой. Просто не было времени, поскольку сразу после школы и выполнения домашнего задания сразу бралась за новую книгу. Сверстники в открытую смеялись над ней, называли сумасшедшей, иногда даже били. Но Роуз не унывала, ведь героям её любимых романов доставалось по жизни гораздо больше.
Родители юного «книжного червя» не били тревогу, им было вообще всё равно. Всё их свободное от временных подработок время занимали пьянки и скандалы друг с другом. Билась посуда, летали ножи и вилки, крики не стихали до ночи. А ночью были новые крики — шумное «примирение». Роуз ненавидела их за это. Пьянство, нескрываемая похоть и разврат, а им абсолютно не было стыдно. Соседи шушукались и сплетничали об этой семье больше, чем о ком бы то ни было. Роуз нарекли неким «антихристом» — дитя разврата, тихое, спокойное, пугающее.