Страшные истории и мистические истории

Ночь. Тишина. Новый день не начинал расти –
темнота придавила тучным телом
городские лабиринты часов до шести.
А сверху злобный одноглазый демон –
циклоп, вылупил замутнённый лунный зрачок
под куполом звёздного забвения.
Возьму из сачка версификации стишок –
бабочку бренного откровения,
страстно трепещущую тревожностью мрака,
и как ловкий лепидоптерофилист*,
закреплю на мониторе созданье страха
или распластаю на невинный лист.

Не хочу читать мораль. Да и не в том возрасте я ещё, чтобы заниматься нравоучениями. Но всё же поделюсь своими размышлениями по поводу так называемой силы слова. Часто многие сорят словами, совершенно не задумываясь о возможных последствиях. То, что заключено в словах (особенно старорусского языка) и их словосочетаниях, может нести как великое добро, так и неумолимое зло. Недаром до сих пор, в век подвижек и медицинских реформ, к бабкам-знахаркам, врачующим словом, выстраиваются длинные очереди болезных, страждущих исцеления. Наверное, если б от «бабок» совсем не было толку, такое бы не происходило.
Расскажу о случае с моим товарищем. Как раз на эту тему.

С Костей я познакомился лет семь-восемь тому назад. Заочно. На одном из литературных сайтов. Мы оба сочиняли стихи. И оба, в основном, юмористические. В отличие от «творчества» большинства самостийных поэтов, в Костиных шуточных произведениях юмор на самом деле присутствовал. Проходных, незапоминающихся стихов у него не было вовсе. Любое его творение, если не вызывало гомерический хохот, то улыбку до ушей – обязательно.

Анатолий затянул узел, затем расслабил, после снова затянул. Ни у кого нет опыта в этом деле, а те, кто узнал секрет, наверняка уже не расскажут. Дернул пару раз веревку, проверяя прочность крюка.
«Ну что? Все?» — подумал Анатолий. – «Вот так вот все будет. Записка есть, двери заперты».
Анатолий хихикнул – про дверь задумка была подлой. Дверь просто так не сломаешь, а соседей запах будет еще долго преследовать. И поделом им — черствым сволочам. Анатолий вздохнул и зачем-то перекрестился напоследок.

— Ничего себе. – раздался голос с дивана. – Вот это было совершенно нелогично. Не то, чтобы впервой, но всякий раз удивляет.

Анатолий дернулся от неожиданности так, что табурет под ним зашатался. Обернулся к дивану и табурет зашатался второй раз. На диване сидела вполне себе стереотипная Смерть. Черный балахон, коса, под капюшоном ничего не разглядеть, но откуда-то пришла уверенность, что оттуда смотрят глаза.

Этот рассказ я услышал недавно от одного знакомого коммерсанта, в свободное от бизнеса время - заядлого охотника и натуралиста. Зовут его Георгий. А случай произошёл лет пятнадцать тому назад.

Тогда Георгий в одной из своих охотничьих вылазок случайно познакомился с мужиком-отшельником лет пятидесяти. По имени Геннадий, Гена. Тот жил совершенно один в лесной глуши где-то на границе Свердловщины и Тюменской области. В ближайшую деревню, до которой по таёжным буеракам вёрст пятнадцать, перебираться Гена не желал. Да и смысла особого не было – деревенька тоже умирающая. Ходил туда в сельмаг за мукой-спичками раз в полмесяца, а то и реже. Пропитание добывал себе сбором дикоросов, рыбалкой и, конечно, охотой. Места почти нехоженые. Только пара местных мужиков промышляет. Ну, и редкие городские охотнички, типа Георгия, время от времени наведываются. Потому разной дичи, ягод и грибов всегда в достатке.

В молодости Гена был женат. Но семейное счастье оказалось коротко. Всем сердцем любимую жену Зиночку унёс на тот свет несчастный случай. То ли спиленным деревом придавило, то ли рассыпавшимися брёвнами на работавшей тогда ещё леспромхозовской пилораме. Не любил Гена на эту тему говорить. Детишек так и не успели завести. После того, как леспромхоз развалился, полустанок, возле которого стояло несколько домов, забыли. Товарняки и электрички больше здесь не останавливались. Несколько семей, живших около, побросали свои хозяйства и разъехались по близлежащим деревням. Остались только Геннадий с престарелой матерью да сестрой. Так и жили втроём посреди леса несколько лет. Потом мать умерла. Сестра же уехала в город на поиски счастья, где и пропала с концами.

Эта история произошла со мной и ещё одним человеком, настоящие имя которого я скрою и назову Андреем.

Произошло это относительно недавно. Я встретилась с Андреем, как мы и договаривались, заранее. Это должна была быть небольшая прогулка по питомнику, находящегося недалеко от города. Рядом располагался автовокзал с маленьким магазинчиком и пирожковой, но зайти мы решили именно в пирожковую, взять чего-нибудь для мини-пикника после прогулки. У Андрея был с собой плед, на котором мы смогли бы уютно разместиться.
Встреча произошла в 19:05. Я хорошо запомнила это время, когда ставила музыку на паузу.
Перед тем как зайти в пирожковую, мы стояли и болтали некоторое время обо всём, но большую часть разговора занимали объятия и поцелуи.
После покупки съестного, взявшись за руки, я и Андрей отправились в лес по тропинке. Шли мы тихо, без лишних разговоров. Просто шли и наслаждались тишиной, которая иногда прерывалась шумом кустов и деревьев из-за ветра, наслаждались лесным воздухом и просто нахождением рядом друг с другом.
Иногда мимо или неподалёку проходили люди, громко общались, смеялись.
Особенно по-волшебному всё вокруг стало тогда, когда солнце почти ушло, оставив за собой лишь пару оранжевых лучей, а луна наоборот, стала возвышаться над землёй, приобретая такой же, или скорее другой цвет, напоминающей что-то среднее между оранжевым и жёлтым.

На следующий день мы хоронили "братка". Все было вполне цивильно. Только в конце церемонии самый свиноподобный провожающий грубо заявил: "Короче, спи, Пахан, мы тя никогда не забудем".
После работы я не стал заходить в вагончик. Шел к выходу и у самых ворот заметил человека, на коленях стоявшего перед могилой. На памятнике — фотография улыбающегося мальчика с ямками на щечках, а под фотографией надпись "Киселев Коля, 1978—1989".
Человек попытался встать и покачнулся. Тут я успел ему на помощь.
— Вам плохо?
Мужчина вздрогнул, обернулся.
— Молодой человек, — проговорил он, — вот стоит церковь, крест наверху, скажите, Бог существует?
— Раз церковь стоит, наверное, существует... — неуверенно сказал я.
— Если так, зачем он Коленьку у меня забрал?
— Я не знаю. Он чем-то болел?

Расскажу и я одну риал историю. Произошла она с моим братом 4 года назад. Он только переехал в Воронеж ему 16 лет было. Уехал играть в баскетбол (тренер его переманил из Бишкека в Воронеж) и поэтому он один туда переехал без родителей.

Короче, ему на первое время дали так называемую "студенческую квартиру" (там жили приезжие на время игроки и тренера), обычное трехэтажное здание, квартира трехкомнатная на первом этаже. А в этой квартире лет 15 назад мужик-алкаш повесился (но об этом мой братишка узнал уже позже).

Так вот первый день в незнакомом городе и незнакомой квартире, он остался ночевать с другом (тоже баскетболист из Бишкека, ровесник). Вечер, 21:30, они решили приготовить себе покушать. Сидят на кухне и чистят картошку, вдруг в ванной включается вода, причем серьезный такой напор. Они посмотрели друг на друга, типо "Че за нафиг?", и пошли вдвоем в ванную комнату.

Стоял обычный летний день. Солнце озаряло узкие улицы города, по которым редкие прохожие спешили на работу. Ничего не предвещало беды. Парень по имени Максим подготавливался к долгожданному походу, который он запланировал вместе со своим другом Мишей неделю назад. И вот, снаряжение готово, банки консерв лежат на дне рюкзака, перочинный нож, подаренный Максу отцом, аккуратно подвешен на карабине. Стук в дверь. Макс, поспешно встав, направился в коридор.
- Кто там? С опаской спросил Максим.
- Открывай дверь, это я, Миша!
- Хорошо. Сказал он.
Михаил вошёл в квартиру и, не успев снять обувь, спросил:
- Ну что, ты готов?
- Ты ещё спрашиваешь! Я был готов к этому событию с рождения.
- Ну, тогда пойдём! Сказал Миша.

Случай рассказан Иваном, моим знакомым. Описываемые события произошли в одной из деревень Кировской области.

Середина восьмидесятых годов прошлого века. Иван с женой и тремя детьми жил в хорошем частном доме. При дворе держал обычное по тем временам для деревенского хозяйство: корову, свиней, кроликов, птицу разную. Трудился в колхозе на тракторе «Кировце».

По соседству стоял дом молодой семейной пары. Лет по двадцать пять обоим. Сынок-дошкольник у них. Простая деревенская семья. Жили мирно, не скандалили, не пьянствовали. В те времена не запивались на селе. Некогда. Работы много. Да и воспитание не то - перед соседями стыдно.
Единственным, что омрачало счастливую и размеренную жизнь молодой семьи, был недуг Анфисы – жены и матери. Находило на неё временами помутнение рассудка. В такие моменты женщина становилась словно не в себе. Не узнавала никого, могла впасть в беспричинную тоску и лежать молчком, уставясь в одну точку, сутками.

Меня зовут Вика. Один раз родители отправили меня в лагерь в 2001 году. Сначала мне этот лагерь не понравился только по внешнему виду. Но потом он стал ужасным не только из-за этого. Сейчас я расскажу вам что произошло.

В моей комнате была девочка Роза по прозвищу Ромашка. В лагере у нас был подвал. И что-то произошло между ней и её парнем. Роза не вытерпела и повесилась в том подвале. Никто об этом не знал, пока не наступил вечер. Вожатые нас перечитывали и не хватало одного ребёнка, а именно Розы. Тогда вожатые нас попросили найти девочку, и сами потом присоединились в эти поиски. В итоге никто не нашёл ребёнка. Вожатые сказали, что Роза на следующий день вернётся. Но её так и не было. Вожатые вызвали полицию.

Овчарка нашла Розу в подвале повешенную. Следователь сказал, что это просто суицид. Но мы не поверили. На руках у девочки виднелись царапины и на ногах тоже. Это означало то, что Роза бежала от чего-то или от кого-то. Говорят, что тут была девочка по имени Ксения она тоже повесилась там же. Я думаю - это она забрала Розу.