Эту историю я услышал от своего хорошего товарища. Вопреки сложившемуся мнению о бывших зэках, после отсидки он остался нормальным человеком и вернулся к обычной гражданской жизни.
В конце девяностых этот товарищ, отбывая срок в одной из уральских колоний, познакомился с парнем по кличке Лазарь. Было тому лет 35. Парень ничем особо не примечательный. Разве что весёлый и балагур больше, чем другие. Сел по мелочи: не то за карманную кражу, не то за драку.
Благодаря своему общительному характеру, Лазарь сдружился с дневальными при администрации (зэками, что использовались там в качестве обслуги). Через них и получил как-то несколько писем от девушек с воли. Послания были адресованы неизвестному заключённому, с целью знакомства и дальнейшей переписки. Такие письма от одиноких девчат в армию и на зону приходили пачками. И даже в нынешний век интернета ещё попадаются.
С тюремной скуки молодой мужик написал всем девахам. Язык у него был подвешен неплохо. Знать, и в письмах сумел вызвать к себе интерес. Четыре или пять подруг по переписке стали ему отвечать. Но потом постепенно одна за другой прекратили. Да и Лазарю поднадоело это занятие. Осталась только одна. «Моя Алёнушка», как он нежно её называл.
В конце девяностых этот товарищ, отбывая срок в одной из уральских колоний, познакомился с парнем по кличке Лазарь. Было тому лет 35. Парень ничем особо не примечательный. Разве что весёлый и балагур больше, чем другие. Сел по мелочи: не то за карманную кражу, не то за драку.
Благодаря своему общительному характеру, Лазарь сдружился с дневальными при администрации (зэками, что использовались там в качестве обслуги). Через них и получил как-то несколько писем от девушек с воли. Послания были адресованы неизвестному заключённому, с целью знакомства и дальнейшей переписки. Такие письма от одиноких девчат в армию и на зону приходили пачками. И даже в нынешний век интернета ещё попадаются.
С тюремной скуки молодой мужик написал всем девахам. Язык у него был подвешен неплохо. Знать, и в письмах сумел вызвать к себе интерес. Четыре или пять подруг по переписке стали ему отвечать. Но потом постепенно одна за другой прекратили. Да и Лазарю поднадоело это занятие. Осталась только одна. «Моя Алёнушка», как он нежно её называл.