Страшные истории и мистические истории

В Остине однажды вечернею порой
Бородатый рейнджер шел к себе домой.
Сегодня, как обычно, ловил плохих парней,
Направо и налево давал он им люлей.
Путь его далекий лежал через погост,
Он не ведал страха. Да, Уокер был не прост,
Ведь на всей планете нет круче мужика,
На всем белом свете нет крепче кулака.
На погосте этом жил старый вурдалак,
Вечером проснулся и злым был натощак.
Видит: идет путник с рыжей бородой
И в ковбойской шляпе с рейнджерской звездой.

Герцог де Лемашан вновь с утра отправился к швартовочной башне, чтобы встретить большую партию вина, а заодно и доктора Эзру Смита, вызванного бароном для того, чтобы определить, можно ли вылечить спровоцированный побочным эффектом заклинания гипертрихоз Олафа в домашних условиях, или ему следует поехать в институт.
Барон же, пропустив уже стаканчик кальвадоса, пребывал в отличном настроении, когда услышал звук рога.
— Для наших гостей рановато. Йохен!
Мост опустился, и в замок вошел худощавый человек в широкополой шляпе. Он снял ее и раскланялся.
— Приветствую! Мое имя Бенджамин Кейн. Я путешествую по материковой Европе, и у меня заглохла машина.
— Добро пожаловать в замок фон дер Вальд! Если вы не слишком спешите, останьтесь у нас некоторое время, а мы постараемся починить ваш автомобиль, — как вы уже успели заметить, барон был гостеприимным хозяином.
Он пригласил гостя выпить чаю. За чашечкой ароматного напитка они вели беседу: барон рассказывал фамильные истории и предания, а Кейн делился впечатлениями от поездки.

Человек в балахоне шел по лесной тропе, его сопровождали тринадцать вурдалаков. Уже нельзя было определить, какого они были пола. Видимо, дорога была достаточно долгой. Из его рюкзака при каждом шаге раздавался звон. Видимо, он нес что-то ценное, так как мгновенно реагировал на каждый шорох. Один из вурдалаков завел с ним разговор:
- Господин, куда мы направляемся, я так и не поняла.
- Мы идем в святой город Грааль, там меня ждет одна знакомая.
- Ваша суженая?
- Скорее, мое проклятие. Если я ее не убью, все представители моего рода вымрут.
- Наемный убийца?
- Вампир. Ты вполне можешь найти информацию о ней из моего Гримуара.
- Позволите?
- Почему бы и нет, ищи. Есть еще вопросы?
- Да, один еще есть. Зачем вам нужен был тот священник? И кто такая Ная?

Я судорожно дернулся, резко отрыв глаза и сел на кровати. Крик застрял где-то в глубине моего пересохшего горла. Одеяло и подушка были влажными от пота. Я закрыл покрытое испариной лицо руками и некоторое время сидел неподвижно, хотя меня немного трясло. В голове что-то гудело и меня начало тошнить. Впрочем, все это было вполне нормальной реакцией на такие сны. Не первый раз уже, так что я даже немного привык. Хотя можно ли привыкнуть к такому…
В комнате стояла кромешная тьма, даже лунный свет не проходил через плотно задернутые шторы. Мне нравилась темнота, я любил в ней находиться. Но сейчас моему сознанию не помешал хотя бы маленький источник света. Свет все же способен успокоить и разум, и душу, когда пережитые потрясения терзают их. Немного придя в себя, превозмогая оцепенение, я пошевелился и стал интуитивно шарить рукой в поисках выключателя настольной лампы, стоящей на прикроватной тумбочке. Спустя некоторое время тусклый свет вспыхнул в комнате, изгоняя собою тьму, и заставил меня сощурить глаза. Я медленно опустил ноги на пол и еще некоторое время посидел на краю кровати. Все тело было пропитано какой-то непонятной слабостью, а голова была такой тяжелой, что я едва держал шею в вертикальном положении. Но я все же нашел в себе силы подняться и, немного пошатываясь, пересек комнату и вышел из нее. Медленно, опираясь о стены, я продвигался сквозь мрак полуосвещенной квартиры. Наконец я добрался до ванной, зажег в ней свет и почти ввалился внутрь.

По реке, укрытой
Лунным серебром,
К морю плывет
Одинокий паром,
Сорвавшись с цепей
В бурлящий поток,
Плен поменяв
На свободы глоток.

И мрачные волки
С высоких Карпат
Сверкая глазами
Мне в спину глядят.
Им здесь привольно,
Бредут не спеша,
Здесь лаять и выть
Не устанет душа.

Я шел, обходя лужи и шурша сухими листьями. Был конец ноября, ночь становилась все длиннее, все холоднее и темнее. Небо стало болезненно беловато - желтым и серело, как будто становясь пеплом. На западном горизонте горел лихорадочный румянец. Природа засыпала неравномерно и от того с виду прихворала. Последние ласковые золотые лучи касались земли, еле грея промёрзшую спящую почву. До сих пор шли листопады. Эти прощальные балы тайных сил перед долгим спящим отсутствием. Эти грустные кружения желтых, красных и багровых листьев. Деревья сбрасывают их, как старые лохмотья, которые все равно принесут больше вреда, чем пользы. Из старых вещей иногда сшивают лоскутные одеяла, и этот огненных цветов ковер является тонким лоскутным пледом земли, который согреет её, пока небо и зима не сошьют настоящее, теплое, белое одеяло снега. Как не холоден снег, но под ним всегда тепло. Вскоре, впрочем, снег обраться в воду, а листья в землю.

В воздухе витает прощальная тоска, и среди звуков нет ничего, кроме гула автомобилей и монотонного стука поезда. А кто любит прощаться с чем-то родным, любимым и обжитым? Но всегда приходит время, во многом похожее на смерть, но это лишь перерождение. Гусеница должна исчезнуть, что бы появилась бабочка. Но исчезнет лишь форма, на самом же деле это одно и тоже существо. Зима - кукольная стадия природы, необходимая для её жизни. Все увядает, но это лишь состояние, схожее с летаргическим сном, и с весной природа оживает. Зимой время идет как будто медленно, заморозившись вместе с остальным миром. Пациент скорее жив, чем мертв.

- Как и не было. - сказала Кира, подошла к колодцу, взяла ракушку и сунула в карман. - Идём?
- Естественно.
И компания пошла дальше, шагая прямо в сторону елей. На земле валялось много шишек и Дима набил ими карманы:
- Пригодятся. Если что, как кину...
- Хах, лучше палку возьми. - посоветовал Вова, поднимая с земли длинную ветку.
На этом все разговоры на время кончились.
Начал дуть сильный ветер, раскачивающий верхушки елей. Лес, кажется, замер.
- Впереди, кажется, большой овраг. - сказал Вова, вглядываясь в большую пустоту между рядами елей.
- Да и правда, большой. - согласилась с ним Кира.
- Интересно, глубокий ли он. - хмыкнул Дима, вертя в руке шишку.

Имею честь представить вам сии частушки. Да, я знаю, что они переделаны из частушек группы Сектор Газа, но переделаны лично мной и представляют сами собой отдельное произведение.

Как из леса выбегает
Леший под кондицией
Поднимайте, ведьмы, юбки
Будет репетиция!

Что за нафиг Чудо-юдо
В сети к нам попалося
А, нет, это - баба Люба
В речке искупалася.

Эту историю я еще от своего отца слышала, давно это было. В те времена, жили люди бедно, денег в глаза почти никто не видел, все больше натуральным хозяйством существовали, куры там, коровы. Траву косили, ездили на лошадях, тяжело жилось простым крестьянам, только одна и работа от рассвета до заката.

В одной деревне жили парень и девушка, они полюбили друг друга и решили пожениться. Тогда задумал жених податься на заработки, чтобы сыграть веселую свадьбу и уехал в другую область, где и нанялся работником к одному зажиточному человеку, дом строить. Прошло лето, когда все работы были выполнены, заплатил ему хозяин, стал молодой парень в обратный путь собираться, запряг лошадь и поехал.

Вот, едет он, едет, все поля, да леса, по пути в соседних деревнях на ночлег останавливается, долго ли, коротко ли, доезжает он до своей деревни. Смотрит, что такое? На улицах ни души, даже ребятишек не видно, будто вымерли все. Удивился он, остановил лошадь, заходит в крайний дом, раньше-то замков не вешали, прятать особо было нечего, все жили примерно одинаково, доверяли люди друг другу, не то что сейчас.

Прощался старый атаман,
С семьёй родной, своей.
Жену он крепко целовал,
Обнял двух сыновей.

- Прощай, о, жинка ты моя,
Прощайте, сыновья.
Иду я, хлопцы, воевать,
Иду на бойню я!

Напал на нас один ворог,
Пойду сражаться с ним.
Дней десять, вот мой будет срок,
Вернусь тогда живым,