Ты встретил меня в странный период жизни, друг. Улицы, некогда оживленные, пустуют. Мостовые, некогда заботливо выложенные по кирпичику, разбиты. На каждом углу сидит нищий и, стеная, протягивает тонкие, как палки руки в ожидании милостыни. Лежа в грязи, осипнув от выпитого накануне, хрипит очередной пьяница. Скоро он с трудом поднимется и заковыляет в ближайшую таверну, чтобы там переждать темноту. Нищие, по-прежнему стеная, куда-то засобираются и, найдя более или менее уютный уголок, будут делить его вместе с крысами, дрожа от холода и страха.
На мой Город опускается тьма, зажигаются фонари, создающие обманчивую ауру защиты. Как только последний человек зайдет в свой дом, чтобы печальным взглядом и тяжелым вздохом проводить своих голодных детей в спальню, как только последний вор испустит дух на виселице, в Городе появлюсь я. Появлюсь, чтобы люди, украдкой подглядывающие за мной, потрясенно прошептали: "Сумасшедшая". Я открою Охоту. И на этот раз, добычей стану не я.
На мой Город опускается тьма, зажигаются фонари, создающие обманчивую ауру защиты. Как только последний человек зайдет в свой дом, чтобы печальным взглядом и тяжелым вздохом проводить своих голодных детей в спальню, как только последний вор испустит дух на виселице, в Городе появлюсь я. Появлюсь, чтобы люди, украдкой подглядывающие за мной, потрясенно прошептали: "Сумасшедшая". Я открою Охоту. И на этот раз, добычей стану не я.