- Вадим Александрович, к вам посетитель, - сообщила детективу миловидная рыженькая секретарша Лялечка, - женщина утверждает, что вы должны принять её немедленно!
- Хорошо, пусть заходит, - вздохнул мужчина, потирая уставшие от множества прочитанных за сегодняшний день бумаг глаза.
Он подошёл к старому антикварному зеркалу и, проклиная свою неряшливость, поправил бордовый в крапинку галстук, прекрасно дополнявший его кремовый костюм, купленный в Париже на прошлых выходных. Ему было сорок два года – статный брюнет с карими проницательными глазами, он был всё ещё в отличной форме, а пробивавшая кое-где седина лишь придавала его образу ещё более мужественный вид.
Спустя минуту в его кабинет зашла женщина: лет пятидесяти, с чёрными, как смоль, волосами, в её серых выцветших, как у старухи, глазах читалась скрытая угроза; она была одета в серую, явно дорогую, шубу, на её толстых ногах, намереваясь вот-вот лопнуть, красовались элегантные фирменные сапожки, в ушах висели золотые серьги, обрамлённые драгоценными камнями, а пухлые пальцы украшало множество дорогих колец.
- Хорошо, пусть заходит, - вздохнул мужчина, потирая уставшие от множества прочитанных за сегодняшний день бумаг глаза.
Он подошёл к старому антикварному зеркалу и, проклиная свою неряшливость, поправил бордовый в крапинку галстук, прекрасно дополнявший его кремовый костюм, купленный в Париже на прошлых выходных. Ему было сорок два года – статный брюнет с карими проницательными глазами, он был всё ещё в отличной форме, а пробивавшая кое-где седина лишь придавала его образу ещё более мужественный вид.
Спустя минуту в его кабинет зашла женщина: лет пятидесяти, с чёрными, как смоль, волосами, в её серых выцветших, как у старухи, глазах читалась скрытая угроза; она была одета в серую, явно дорогую, шубу, на её толстых ногах, намереваясь вот-вот лопнуть, красовались элегантные фирменные сапожки, в ушах висели золотые серьги, обрамлённые драгоценными камнями, а пухлые пальцы украшало множество дорогих колец.