Я сидел дома и грелся у трубы. Придя с улицы, где мы с дедом чистили снег. Повесив сушиться одежду я отогревал руки и ноги.
День был пасмурным, но осадков не обещали.
Мама сварила вареников с вишней и наложив их себе в тарелку я включил комп. Надо сказать, лазил я по сайтам без дела, даже фильмы не хотелось смотреть. Кстати, Иван Капустин больше не писал, да и в сети его не было с того самого дня как он показал мне один фильм ужасов.
Внезапно в кухонное окно постучали. Так стучали мои бестолковые одногруппники, которые не часто, но приходили в мою обитель.
— Какого лешего?
Я выключил комп и накинув куртку, вышел на порог. На улице стоял Костян.
— Здарова, Александр!
— Здарова.
— Я по делу к тебе.
Его тон действительно был деловым, да и сам Костян славился, как человек дела. Косте Махрулину было двадцать четыре года. Он был высоким с грубоватым голосом и волевым подбородком. На нём была чёрная шапка и тёмная куртка.
День был пасмурным, но осадков не обещали.
Мама сварила вареников с вишней и наложив их себе в тарелку я включил комп. Надо сказать, лазил я по сайтам без дела, даже фильмы не хотелось смотреть. Кстати, Иван Капустин больше не писал, да и в сети его не было с того самого дня как он показал мне один фильм ужасов.
Внезапно в кухонное окно постучали. Так стучали мои бестолковые одногруппники, которые не часто, но приходили в мою обитель.
— Какого лешего?
Я выключил комп и накинув куртку, вышел на порог. На улице стоял Костян.
— Здарова, Александр!
— Здарова.
— Я по делу к тебе.
Его тон действительно был деловым, да и сам Костян славился, как человек дела. Косте Махрулину было двадцать четыре года. Он был высоким с грубоватым голосом и волевым подбородком. На нём была чёрная шапка и тёмная куртка.