Семь дней
Я не выхожу из своей комнаты. Я не выхожу из квартиры, ведь когда приобрёл у него те злосчастные кассеты, он видел моё лицо, он следил за мной. Он знает, где я живу, он постучал в мою дверь, но так просто я не сдался. Волосы взъерошены, чёлка откинутая вперёд, свисает вниз, подобно сосулькам. Губы плотно сжаты, такое ощущение, что я не причёсывался долгое время, глаза холодные, полны презрения и злобы. Мне уже больше не страшно, во мне словно проснулся Берсерк. Я могу часами смотреть на своё отражение в зеркале, не моргая. Стоять неподвижно, подобно статуе, и молча смотреть на свою рожу, не испытывая ничего. Я словно был мёртв внутри. По-настоящему мёртв. Всё стало таким безразличным. Я стал из тех, кто просто плывёт по течению. Внутри безутешная пустота. Я был надломлен изнутри. Вместо головы - макаронный монстр. Волосы рассыпчатые, небрежной волной спадают прямо на глаза. Я не могу есть, пить, спать, нормально жить. Я не могу ничего, потому что купил кассеты с снафф-видео у самого настоящего маньяка. Он хуже маньяка. Он психопат, который лишает жизни невинных детей с особой жестокостью. Друзья могут не верить мне и стать следующими, раз собственная шкура им не столь уж дорога.
Я не выхожу из своей комнаты. Я не выхожу из квартиры, ведь когда приобрёл у него те злосчастные кассеты, он видел моё лицо, он следил за мной. Он знает, где я живу, он постучал в мою дверь, но так просто я не сдался. Волосы взъерошены, чёлка откинутая вперёд, свисает вниз, подобно сосулькам. Губы плотно сжаты, такое ощущение, что я не причёсывался долгое время, глаза холодные, полны презрения и злобы. Мне уже больше не страшно, во мне словно проснулся Берсерк. Я могу часами смотреть на своё отражение в зеркале, не моргая. Стоять неподвижно, подобно статуе, и молча смотреть на свою рожу, не испытывая ничего. Я словно был мёртв внутри. По-настоящему мёртв. Всё стало таким безразличным. Я стал из тех, кто просто плывёт по течению. Внутри безутешная пустота. Я был надломлен изнутри. Вместо головы - макаронный монстр. Волосы рассыпчатые, небрежной волной спадают прямо на глаза. Я не могу есть, пить, спать, нормально жить. Я не могу ничего, потому что купил кассеты с снафф-видео у самого настоящего маньяка. Он хуже маньяка. Он психопат, который лишает жизни невинных детей с особой жестокостью. Друзья могут не верить мне и стать следующими, раз собственная шкура им не столь уж дорога.