В зале зажёгся свет. Титры на экране, сразу ставшие блеклыми, а оттого наполовину невидимыми, казалось, сразу испугались и еще быстрее стали убегать верх. Окружающее пространство зашевелилось и все вокруг сначала медленно, лениво, а потом всё быстрее, как бы опаздывая, торопясь куда-то, лихорадочно засобирали свои сумки, снятые пальто, куртки и начали продираться к заветному выходу.
Артём не торопился - поджав ноги под сиденье, он терпеливо ждал, пока торопыги из его ряда протиснутся мимо него, обдав смесью запахов пота, перегара, несвежих духов и ещё чего-то, напоминающего одновременно запах заношенных мужских носков и долго немытого тела. Закончившийся фильм не оставил после себя особого послевкусия. В течение всей картины известная голливудская актриса Йима Лолович с упорством и ожесточением, достойными в мирной жизни куда более полезного применения, уничтожала различного вида монстров, чудовищ, тварей со щупальцами вместо лица и наоборот - лицом вместо щупалец. В финальной части картины она долго и нудно боролась с последней, самой сильной и особо живучей мерзкой тварью. Та же - ну никак не хотела умирать, каждый раз воскресая и воскресая после каждого всаженного в нее патрона. При каждом таком воскрешении тварь издавала такой протяжный и пронзительный визг, что у Артёма сразу начинали мучительно ныть зубы. Когда же непокорная тварь, наконец, издохла и добро в лице Лолович восторжествовало, режиссером кино зрителю был послан недвусмысленный мессадж, говорящий о том, что тварь эта отнюдь не последняя и что отважной Йиме еще предстоит поработать во славу продолжения человеческой популяции. Разумеется, уже в следующей части фильма.
Всё это было бы ещё вполне себе смотрибельно, если бы не компания из трёх юных упырей, которые сидели как раз позади Артёма. Молодые упырята весь фильм жрали что-то хрустящее, причём упакованное во что-то громко шелестящее. Запивая свою адскую еду некой вонючей жидкостью. Судя по запаху, который отчётливо доносился до Артёма, отдалённо напоминавшую пиво. Попутно они в полный голос, смачно ржа и матерясь, комментировали всё происходившее на экране. Артёму даже иногда казалось, что во время их очередного ржача на его затылок что-то попадает. В эти моменты он с ненавистью и отвращением надеялся, что это не капли вылетевшей из их ртов слюны, а всё же что-то другое. Что - представлять совсем не хотелось. Когда кино, наконец, закончилось и задние мучители поспешили к выходу, он испытал даже чувство некоторого облегчения.
