Случай этот произошёл в конце восьмидесятых. Всех участников описываемых событий я знал лично. А подробности позже мне рассказала главная героиня.
Зная, что я собираюсь изложить её историю на бумаге, имя попросила изменить. Что и делаю. Назовём девушку Галя.
На тот момент Галине исполнилось двадцать пять лет. Служила она при штабе Уральского военного округа в тогдашнем Свердловске. Была в хороших отношениях со своим начальником, тот похлопотал, и ей, иногородней, выделили отдельную комнату в ведомственном общежитии на улице Восточной, около Шарташского рынка. Несемейные такой роскоши удостаивались редко. Все её незамужние коллеги-подружки ютились по двое-трое в комнате. Галя тоже была не замужем, но вот повезло. Даже котика Ваську умудрилась завести в своей малюсенькой комнатушке.
Женщины, хоть в строгом военном мундире, всё равно остаются женщинами. И в двадцать пять лет хочется им не «ать-два, стройся!», а нормального женского счастья с домом, собственными детишками и, конечно, надёжным мужчиной рядом. В те времена на незамужнюю женщину в двадцать пять товарки уже начинали поглядывать с сочувствием, а то и с укоризной. Мол, засиделась в девках молодуха. Тогда не принято было девушкам подолгу разгуливать на свободе. Стукнуло восемнадцать - пора и о замужестве задуматься, чтобы в двадцать-двадцать два уже и под венец, как штык.
Зная, что я собираюсь изложить её историю на бумаге, имя попросила изменить. Что и делаю. Назовём девушку Галя.
На тот момент Галине исполнилось двадцать пять лет. Служила она при штабе Уральского военного округа в тогдашнем Свердловске. Была в хороших отношениях со своим начальником, тот похлопотал, и ей, иногородней, выделили отдельную комнату в ведомственном общежитии на улице Восточной, около Шарташского рынка. Несемейные такой роскоши удостаивались редко. Все её незамужние коллеги-подружки ютились по двое-трое в комнате. Галя тоже была не замужем, но вот повезло. Даже котика Ваську умудрилась завести в своей малюсенькой комнатушке.
Женщины, хоть в строгом военном мундире, всё равно остаются женщинами. И в двадцать пять лет хочется им не «ать-два, стройся!», а нормального женского счастья с домом, собственными детишками и, конечно, надёжным мужчиной рядом. В те времена на незамужнюю женщину в двадцать пять товарки уже начинали поглядывать с сочувствием, а то и с укоризной. Мол, засиделась в девках молодуха. Тогда не принято было девушкам подолгу разгуливать на свободе. Стукнуло восемнадцать - пора и о замужестве задуматься, чтобы в двадцать-двадцать два уже и под венец, как штык.