Страшные истории и мистические истории

Игорь после того, как его сбила машина, впал в кому.
И вот он стоит перед Святым Петром. Страж Райских врат строго посмотрел на парня.
- Тебе еще восемнадцати нет, а ты уже хочешь сюда - произнес Петр.
- Но я, похоже, умер - ответил Игорь.
- Нет, ты в пограничном состоянии, а точнее, в коме - возразил Петр - Но сделаем так: для начала я тебя отправлю в Ад. У тебя же есть грехи земные. Ты пройдешь испытание в Аду, как бы авансом. А после своей истиной смерти, в далеком старческом возрасте, ты попадешь сразу в Рай. Согласен?
- Да - ответил парень. - Согласен.
- Ну, хорошо. Только запомни, в Аду брода нет! - сказал загадочно Петр и взмахнул рукой.
Игорь оказался у Черных врат, где было написано: "Оставь надежду, всяк сюда входящий". Врата открылись со страшным лязгом. И вот, парень стоит перед Стиксом, мрачной адской рекой. Харон уже его ждал.
- Мне велено перевезти тебя бесплатно на тот берег - проговорил перевозчик душ. - Петр сказал, что это твое испытание. Ничему не удивляйся, а просто иди вперед, да и запомни одно: в Аду брода нет - закончил говорить Харон и жестом пригласил Игоря в свою лодку.
- Что это за загадочная фраза про брод? - спросил подросток у Харона.
- Там все узнаешь потом - Харон загадочно улыбнулся. Затем он молча перевез паренька на тот берег.
Игорь вышел из ветхого челна и пошел по тропе, вдоль огненного ручья, впадавшего в Стикс. Вскоре он подошел к огромному особняку. Из здания вышла молодая женщина. На макушке у нее Игорь заметил маленькие рожки.

Эту историю я услышал давно от моего знакомого. Ни у меня, ни у него нет разумного объяснения, тому что произошло. История больше не страшная, а мистическая. Далее от первого лица.
Эта история случилась, когда мне был 21 год. В ту роковую зимнюю ночь я ехал от друзей домой в другой город. На улице был сильный гололед. Не буду вдаваться в подробности, в общем я не справился с управлением и моя машина вместе со мной улетела в кювет. Последнее что я помню, это занос и сильный удар головой о руль... дальше я отрубился.
Когда я очнулся, я увидел, что нахожусь в какой-то деревне и на улице лето, а не зима. Причем такое ощущение, что я здесь уже был. Немного позже я понял, что эта деревня, где жила моя покойная прабабушка. Когда я был маленький, я очень любил сюда ездить. Но когда мне было 10 лет прабабушка умерла и больше я здесь ниразу не был. Смотрю, а прабабушкин дом стоит прямо передо мной. Я подхожу к калитке и тут ко мне из дома выходит сама прабабушка.
- Ну, здравствуй, внучек. Подрос-то как, возмужал... - говорит она.
- Привет, бабуль - отвечаю я (как ни странно, но меня не смущает, что прабабушка давно умерла).
Прабабушка выходит, садится на лавочку, я сажусь рядом с ней.

Здравствуйте.
Я хочу Вам рассказать историю, которая произошла со мной чуть больше месяца назад.

Последние 2 недели меня мучают ночные кошмары и из-за них я совсем не высыпаюсь.
Мне снится, как я стою на своих похоронах. Вижу как горюют мои родители, все родственники. Вижу как мое бездыханное тело в гробу опускают вглубь могилы, начинают засыпать землей...
И тут я восстаю из могилы. Я вижу это своими глазами. Вижу саму себя со стороны. И я мертва... Хотя уже, видимо, воскресла.
На этом моменте я просыпаюсь. 2 недели подряд мне снится один единственный сон, этот.

Сегодня я, как обычно, отучилась в школе, прошли все 7 уроков и я спокойной пошла домой. Как только я вышла на улицу, я заметила, что все люди какие-то немного расплывчатые, но сослав все на недосыпание и туман, отправилась домой. Чем больше я приближалась к дому, тем гуще был туман... И уже подойдя к подъезду я не видела ничего. Белая пелена тумана поглотила меня и все вокруг было белым и не осязаемым, будто я упала в пустоту.

Я встала на месте и простояла так минуты 3, потом я услышала голоса. Они был будто в далеке и доносились ото всюду. Сверху, снизу, со всех сторон. Я хотела убежать, неважно куда, главное бежать, но тело меня не слушалось. Оно онемело от страха. Я закрыла глаза и представила, что это всего лишь сон... Зажмурившись, я начала начала паниковать еще сильнее и лучше бы я не открывала глаза...

У меня есть один очень хороший друг - Серёжка, мы знакомы со школьной скамьи. Сейчас по работе он переехал в другой город, но мы по прежнему плотно общаемся и чаще всего обсуждаем одну и ту же тему. Несколько лет назад с Серёгой приключилась очень неприятная история. Он попал в крупную аварию, в которой участвовало несколько машин. Точно знаю, что в этой катастрофе погибло два человека, а мой друг чуть не стал третьим. Состояние его было тяжёлым, сделали несколько сложных операций, после чего Серёжка впал в кому. Помню, как все мы страшно переживали, как плакала его мать, ведь он у неё единственный сын, как его невеста - Настя, ходила по больничным коридорам, словно приведение: бледная, растерянная. Я всё это время тоже была рядом, пыталась хоть чем-то помочь, успокаивала то мать, то Настю. Натерпелись мы, конечно. К великому счастью, вскоре Серёжка наконец-то пришёл в себя. В коме он пробыл чуть больше недели. Потом было долгое восстановление. Всё это время мой друг был какой-то странный. Словно, сам не свой. Однажды я осталась с Серёжкой на ночь - подежурить. Его мама и невеста и так страшно устали, я решила немного им помочь - отпустила их домой. Осталась за старшую. В ту ночь Серёга и рассказал мне, что с ним творилось все те дни, что он пробыл в коме. Расскажу с его слов.

В одной семье случилось сначала большое счастье, родился ребенок, которого родители ждали пять лет. Все никак не получалось родить ребеночка, а тут взял да родился. Ребеночек оказался девочкой. Но через две недели случилось большое несчастье, умерла мама ребеночка. Во время родов врачи занесли ей какую-то инфекцию, а вовремя эту инфекцию не распознали.

Остался папа один с дочкой. Он был хороший мужчина, на работе его ценили, у него было много друзей. Но иногда он любил выпить. А тут случилось такое горе! Вот он и запил. Две недели пил водку, чуть не умер от запоя. Ребенок тоже чуть не умер от голода. Дело в том, что утром папа не кормил дочку потому, что страдал от похмелья, а вечером не кормил потому, что был сильно пьяный. И только днем, в обед, он вспоминал о ребенке, тогда доставал детское питание и кормил из бутылочки дочку.

Ребенок же, хотя и был недокормленный, вел себя очень тихо, только изредка, когда были совсем грязные пеленки, начинал тихонько плакать.

Как-то ночью пошел папа в туалет, сходил. На обратном пути вспомнил про дочку, зашел в ее комнату. И тут видит, что рядом с кроваткой на стуле сидит какая-то женщина. Он испугался, включил свет. Женщина почти исчезла, она оказалась призраком, почти прозрачным на ярком свету. В руках женщина держала ребеночка. Папа испугался еще сильнее, когда увидел, что женщина-призрак кормит его дочку грудью. И тут он пригляделся внимательнее к лицу призрака и только тогда догадался, что это - его бывшая жена. Папа почувствовал себя очень виноватым, что стал пить, что за ребенком почти не ухаживает.

"Знайте все, что если я мертва - я рада, я надеюсь на это. Мне действительно, наверное, оказалась не по зубам эта жизнь. И это не всего лишь моя прихоть. Уже много лет назад ко мне пришла эта мысль, мама. Мысль о самоубийстве. Это было еще, наверное, в пятом классе. Я никогда никому не рассказывала, как мне было плохо, ужасно плохо на душе. Когда меня душили слезы, всем родственникам я улыбалась, лишь бы не показать, какие у меня проблемы. Я рыдала ночью в подушку. Мама, ты не видела этого. Не видела никогда. Я не хотела, чтобы ты знала, чтобы ты тоже меня презирала и считала слабой, никчемной... Я хотела всегда быть в твоих глазах той, какой ты хотела бы меня видеть. Но у меня никогда не получалось это. Ты всегда знала, что я просто антипод всем твоим желаниям. Тебе бы хотелось, что бы я была веселой, общительной, но на самом деле я просто тряпка. Я никогда не говорила ни тебе, никому вообще, что у меня нет друзей, что в классе меня просто никто не замечает. Сколько я не пыталась себя взбодрить, хоть как-то себя пересилить, найти друзей как все рушилось. Это мой ужасный характер. На меня вечно смотрели как на психбольную. Я думаю у меня действительно было какое-то психическое расстройство. У всех были друзья или хотя бы приятели, но у меня никого, никого кроме того плюшевого Михи, помнишь? Ты сама мне его подарила, когда мне было лет 7. И с тех пор я с ним не расставалась. Мамочка, как же мне было больно смотреть, когда все вокруг общались, смеялись, жили, а я будто смотрела на эту жизнь через стекло... Я видела всех, но меня не видел никто. Я пыталась это изменить. Я думала, если я начну все с чистого листа, я буду такой, как все. У меня тоже появиться лучший друг, мое имя будут знать, на меня не будут смотреть, как на "странную" девочку. Ты знаешь, я пыталась. Честно пыталась. Я меняла школы, я старалась найти общий язык со всеми, но все равно, где бы я не была... Это словно проклятье какое-то. Я всегда была одна и ничего не могла с этим сделать. Мамочка, только ты меня тогда спасала... Я знала, что ты любишь меня. И когда ты была рядом со мной, мне становилось легче, я забывала кто я на самом деле. Но потом... Что-то изменилось... У тебя появился сын, у меня брат. И ты в открытую стала мне говорить что его ты любишь больше меня. Я конечно все понимала. Он ведь маленький и к тому же совершенно не такой как я. Когда он вырастет, он обязательно будет тебя радовать. Я его тоже очень люблю. На твоем месте я бы тоже любила его больше, чем меня. Но я была слишком одинока, у меня была только ты, но и ты отстранилась от меня за эти последние годы. Эти ссоры между нами... Прости меня. Просто я всегда была на нервах и не чувствовала от тебя поддержки, в которой так нуждалась. И именно от тебя, мама, мне не хватало той любви, лишь она меня спасала и мне становилось легче. С каждым годом мои надежды на жизнь все убавлялись. Просто я наивно полагала, что эта ужасная замкнутость в себе пройдет с годами, но вот мне уже 17, в моем возрасте все гуляют, смеются, а я словно моральный инвалид, социопат, просто... просто урод какой-то! Сижу дома и единственное, что помогало забыться, это - музыка. На тебя мама, я уже давно не рассчитывала. Мы и виделись то с тобой только раза три в неделю, потому что я уже жила у бабушки. Ты легко это переживешь теперь, поверь.

"Внимание, из лаборатории под городом вырвался опасный вирус Н-135р. Первые десять часов вирус развивается в водной среде, а затем начинает передаваться воздушно капельным путем. Всему гражданскому населению приказывается в срочном порядке прибыть на эвакуационные точки до 18:30, в 19:00 город будет оцеплен на неопределенный срок. Тем, кто не успел на эвакуацию советуется запастись продуктами и водой. Затем перекрыть воду и газ. Окна и двери заклеить скотчем и занавесить плотной тканью. Вентиляцию завесить. Двери никому не открывать и на просьбы дать еды или воды не откликаться. Места расположения эвакуационных точек: улица Васи..."

Радиоприемник зашипел и замолчал. Глупость. Никто тогда не спасся. Никому не помогло это послание. Точки эвакуации разбомбили первыми. Затем с карты города исчезли торговые центры, площадь, аэропорт. Затем город оцепили. Правительство решило, легче обречь город на смерть, чем искать лекарство. Мы, Жители города, оказались отрезаны от всего мира. Один на один со страшной чумой. Меня зовут Александр. И я научился жить по новым правилам...

Я вжался в стену, стараясь слиться с ней. Стекла затрудняли обзор, но и так была видна фигура, рыскающая в коридоре. Это был человек. Он на ощупь пробирался по коридору страшно хрипя. Трудно поверить, что этот чертов вирус сотворил с людьми. Сначала у зараженного повышалась температура, потом все его тело покрывалось язвами и гнойниками. Глаза слезились, а затем слипались под тяжестью гноя. Горло сжимало так. Что каждый вдох давался боем, а вместо слов вырывалось лишь сипение. Я старался дышать через раз. Слишком хорошо я знаю, что такое рана чумного.

- Не стоит убегать, - спокойно сказал он, - ты ведь знаешь, что не уйдешь. Так почему же не пропустить этот момент?
Лида поднялась на ноги и уставилась на мужчину.
- Ну вот, - проговорил Чёрное солнце, опустив руку, - так-то лучше.
Однако Лидия не собиралась сдаваться. Она рванула в сторону моста, подальше от него.
- Зря, - нахмурился Чёрное солнце.
Когда Лида повернулась, задыхаясь от бега, она поняла, что мужчина куда-то исчез и остановилась.
- Я пришёл помочь тебе, - послышался его голос.
Он доносился отовсюду. Он звучал в голове, в мыслях, громыхал как гром над городом.
- Это ты виноват во всём, - прошептала Лида.
- Не спорю, вина моя есть, но только самую малость.
Лидия обернулась и увидела Чёрное солнце. Он стоял, опёршись о столб, внимательно разглядывая свои ногти. Вскоре он соизволил посмотреть на Лиду и улыбнулся. Чёрное Солнце подошёл, заправил прядь её волос за ушко и вздохнул:
- Бедная-бедная девочка. В коме, на грани смерти, без отца...
- Что? Что значит "без отца"?
- Он мёртв. Не выдержал стресса и откинул коньки. Ты ведь знаешь, что у него очень слабое сердце, - сказал он и, наклонившись к её уху, шепотом добавил. - Было.
Чёрное солнце спрятал руки в карманы и внимательно посмотрел на Лидию. Она закрыла рот рукой, пытаясь подавить рыдания.

Ночь. Рёв моторов и сигнализации переплетался в какофонию хаоса. Широкий мост заполонили машины, не оставляя и сантиметра свободного места. Паника, исходившая от каждого человека, пропитала холодный ноябрьский воздух и стала осязаемой. Она практически материализовалась, обрела тело и душу. Все находились в тревожном ожидании чего-то ужасного, потому мало кто заметил точёную фигурку девушки, которая стояла на краю моста. Мало кто, сквозь затуманенный страхом взор, заметил обречённость в её глазах.
Края нежно-голубого платья развевались на ветру, голые ступни были изрезаны острыми камнями и битым стеклом, волнистые волосы, кажущиеся в темноте не золотистого, а пепельного цвета, напоминали волны неспокойного моря. Она медленно развела руки в стороны и сделала неуверенный шаг вперёд. Пальчики повисли над пропастью. Шум и хаос остался позади, стал чем-то отдалённым и ненастоящим. Она могла слышать только сонное биение своего сердца, отстукивающее определённый ритм, погружая её в неглубокий транс. Под пьянящее действие этого транса незнакомка осмелилась сделать ещё один - последний - шаг в пустоту...

Дрожащие пальцы вцепились в матрац, из груди вырвался душераздирающий крик. Вскоре пелена ночного кошмара начала отступать, руки ослабили хватку, а губы напряжённо сомкнулись в тонкую линию.
- Лида, - послышался взволнованный голос. Он показался очень знакомым, от его тембра грудь сжималась от тоски. Голос сказал что-то ещё, но из-за гула в ушах Лидия не разобрала слов. Когда она попросила воды, произнесённое ею было лишь несвязным бормотанием. Впрочем, кто-то поспешно подставил чашку ко рту и Лида жадно начала пить. Медленно открыв глаза, она попыталась сфокусировать взгляд на человеке, который был перед ней, но казался большим чёрным пятном.
- Как ты?
Лидия потёрла глаза. На неё смотрел седоволосый мужчина. Его массивные брови были приподняты от печали, а руки тревожно поглаживали одеяло, под, которым лежала Лида.
- Папа!

Я всегда была очень любопытным резвым ребенком. Как-то раз, я спрыгнула с козырька нашего дома и получила слабый перелом ноги, из-за чего 2-3 недельки пролежала в больнице. Я лежала в одной палате с 2-мя девочками, примерно моего же возраста. Одна была очень разговорчивая и веселая, другая была совсем скучная и постоянно что-то бурчала себе под нос, будто у нее был какой-то свой "мир", о котором никто не знал и из-за которого она терялась в реальности.

Однажды ночью, когда мне не спалось, я увидела что веселая девочка, которую звали Дашкой, сидела на подоконнике и тихонько пела. От этой песни шли мурашки по коже. Знаете это жуткое чувство при прослушивании мелодии, когда поет ребенок и поет спокойно и однообразно. Даша сейчас и пела такую же мелодию... Я пристально смотрела на нее, теряя рассудок, из-за чего начала тяжело дышать и меня уже невозможно было не заметить. Даша, услышав мои стоны повернулась ко мне...

Это было самое страшное, что я увидела за всю свою жизнь. Ее лицо было пустым, не было никаких эмоций, потому что ее рот был зашит, а глаза были без глазных яблок. Я пыталась закричать, но голос полностью сел и я не смогла ничего даже шепнуть Маше (молчаливой девочке). Я погружалась куда-то внутрь, будто все то, что происходило со мной, было лишь полотном и я "влетела" в это полотно, когда все погрузилось в темноту, я услышала целый хор этих Даш, которые пели. Я упала и в поту, в слезах схватилась за голову.