В этой истории мистического было мало, разве что необычные обстоятельства, остальное - чистейшая физика.
Начало восьмидесятых, лето, я поехал поваром на практику в пионерлагерь. Как-то вечером кто-то притащил журнал со статьёй о шаровых молниях - какие они бывают, откуда появляются, как себя вести при встрече с ними, и тому подобные научно-скорее-популярные изыски. Статья была интересная, вечер - скучным, и пара человек из нашей компании (а жили мы вшестером в одной большой комнате) рассказали скорее всего преувеличенные, а то и вовсе выдуманные, истории о собственных встречах с этими загадочными сгустками плазмы.
Прошло пара дней, очередной вечер, нас четверо в комнате, двое на смене в столовой, мы пьём плодово-выгодный портвейн и режемся в карты. За окном - духота, собирается грянуть дождь, всё небо - в низких свинцовых тучах. И тут начинает раздаваться низкий такой, не очень громкий, но ясно слышимый гул - прямо рядом.
Начало восьмидесятых, лето, я поехал поваром на практику в пионерлагерь. Как-то вечером кто-то притащил журнал со статьёй о шаровых молниях - какие они бывают, откуда появляются, как себя вести при встрече с ними, и тому подобные научно-скорее-популярные изыски. Статья была интересная, вечер - скучным, и пара человек из нашей компании (а жили мы вшестером в одной большой комнате) рассказали скорее всего преувеличенные, а то и вовсе выдуманные, истории о собственных встречах с этими загадочными сгустками плазмы.
Прошло пара дней, очередной вечер, нас четверо в комнате, двое на смене в столовой, мы пьём плодово-выгодный портвейн и режемся в карты. За окном - духота, собирается грянуть дождь, всё небо - в низких свинцовых тучах. И тут начинает раздаваться низкий такой, не очень громкий, но ясно слышимый гул - прямо рядом.