Страшные истории и мистические истории

В овальном зеркале твой вижу бледный лик.
С висков опущены каштановые кудри,
Они как будто в золотистой пудре.
И на плече чернеет кровь гвоздик.

Искривлены уста усмешкой тонкой,
Как гибкий лук, изогнут алый рот;
Глаза опущены. К твоей красе идет
И голос медленный, таинственно-незвонкий,

И набожность кощунственных речей,
И едкость дерзкая колючего упрека,
И все возможности соблазна и порока,
И все сияния мистических свечей.

23:00
На лице Юры расплылась мерзкая ухмылка, которую хотелось смахнуть кулаком. Чувствуя спиной движения Михаила и глядя на Аню, лениво помахивающую ножом, Гриша не стал больше раздумывать.
Быстро оттолкнув Мишку и саданув ему локтем в нос, он отпрянул в угол, затравленно озираясь по сторонам и ища что-нибудь тяжёлое. На глаза попалась только одна из бутылок.
"Сделать розочку..." - подсказал мозг. Гриша даже удивился, как чётко и слаженно у него получалось.
Схватив со стола бутылку, на дне которой ещё что-то плескалось, он размахнулся.

— Стоп, стоп, ковбой! — Юрка вытянул вперёд руки, изумлённо уставившись на него. — Осколки сам будешь потом убирать.
С пола, кряхтя, поднялся Мишка, потирая нос. "Жаль, не сломал его, хотя вроде попал сильно".
— Хрена ты шустрый. Не ожидал от тебя такого, — прогундосил он, осторожно ощупывая место удара.
— Ч... Чего? — слова давались с трудом. Гриша замер с бутылкой, ощущая себя всё дебильнее с каждой секундой.

Игорь шел по пустынной центральной улице своей деревни. Осень: серость, слякоть, холод, тишина. Деревня словно вымерла. На улицах не было ни единой души, даже его пес Дунай забился в свою конуру, и не показывал носа. Он шел из леса с охапкой веток ольхи. Вчера ему удача улыбнулась на реке – он поймал целый таз здоровых окуней в свои сети, и сегодня собрался их закоптить. Войдя во двор, он прямо так, в легком осеннем волчьем полушубке, ватных штанах и валенках с галошами – застыл у калитки. В доме горел свет. Игорь ясно помнил, что когда он уходил, все погасил и дверь закрыл на ключ – кто же в его доме и как попал туда? Он свистнул собаку, но конура оказалась пуста. Мужчина в ободранной кроличьей шапке подошел к дому, бросил на пол ветки, и медленно потянул дверь на себя. Яркий свет ударил в глаза, а в нос проник запах чьих-то ароматных женских духов. Когда Игорь привык к освещению, то разглядел за столом женщину в красивом черном вечернем платье, сидящую за столом. Возле ее ног находился Дунай. Девушка сидела, положив ногу на ногу, разрез платья эротично обнажал ее гладкое бедро. Томные зеленые глаза смотрели в сторону окна, украдкой поглядывая на пришедшего с улицы хозяина избы, как бы давая насладиться собой. Черные пышные волосы, спадающие на округлые плечи. Пышная шевелюра и объем, делали прическу девушки похожей на шерстяной платок, в который она укуталась.

Руками вырыв землю
Склонился у плиты.
Лишь тени злобно внемлют
(Глаза у них пусты)
И пот струится быстро,
Предчувствуя беду.
Горгульи чуют лихо
И ждут, когда уйду.

И дождь холодный, нервный,
Как божья слеза.
И смех протяжный, дикий
Сорвался из меня.
Теперь в твоей могиле
Сижу, гляжу, как ты
Гниешь, отдавшись пыли,
Отринув все мечты.

Моя любимая сестричка погибла год назад, её сбила машина. Родственники постоянно ездили на кладбище, а я никак не могла решиться. Тяжело мне было это делать, сердце разрывалось. Верить не хотелось, что она лежит в земле, и я ее никогда не увижу...

Теплой весенней ночью приснился мне сон, где сестренка попросила меня её проведать. Сказала, что хочет мне только хорошего и поможет обрести душевный покой.

Не могла я проигнорировать просьбу сестренки, и отправилась на кладбище.
Рядом с её могилой похоронен совсем юный мальчик. К нему в тот день пришли молодой человек и двое пожилых людей.

В одном селе жили-были муж да жена; жили они весело, согласно, любовно: все соседи им завидовали, а добрые люди, глядючи на них, радовались. Вот хозяйка отяжелела, родила сына, да с тех родов и померла. Бедный мужик горевал да плакал, пуще всего о ребёнке убивался: как теперь выкормить, возрастить его без родной матери? Нанял какую-то старушку за ним ходить, всё лучше.

Только что за притча? Днём ребёнок не ест, завсегда кричит, ничем его не утешишь, а наступит ночь - словно и нет его, тихо и мирно спит. "Отчего так? - думает старуха. - Дай-ка я ночь не посплю, авось разведаю". Вот в самую полночь слышит она: кто-то отворил потихоньку двери и подошёл к люльке, ребёнок затих, как будто грудь сосёт. На другую ночь и на третью опять то же.

Стала она говорить про то мужику; он собрал своих сродственников и стал совет держать. Вот и придумали: не поспать одну ночь да подсмотреть: кто это ходит да ребёнка кормит? С вечера улеглись все на полу, в головах у себя поставили зажжённую свечу и покрыли её глиняным горшком.

Моя мама умерла 8 лет назад. Первые 5 лет я 2 раза в год ездил на кладбище, ходил в церковь, ставил свечи за упокой. Последние 3 года я много работал и все никак не мог найти время доехать до кладбища или сходить в церковь.

Несколько дней назад мне приснилось, как будто я приехал к матери в ее квартиру. Зайдя в ее комнату, я увидел свою мать, лежащую на кровати и укрытую одеялом с головой. Неожиданно мне в нос ударил сильнейший трупный запах. Я понял, что мать умерла. Подойдя к кровати и откинув одеяло, я увидел, что у нее было синее полуразложившееся лицо. Я стал отступать назад и вдруг она с хриплым ревом стала подниматься на кровати и протягивать ко мне руки: "Ты совсем забыл меня" - прохрипела она замогильным голосом. Она встала с кровати и пошла ко мне, протягивая страшные черные руки с огромными когтями. Я развернулся и хотел выбежать из комнаты, но не смог открыть дверь: "Ты не уйдешь отсюда, пока не вспомнишь меня, не вспомнишь ту, которая дала тебе жизнь". Мои ноги сковал дикий леденящий страх, тело как будто парализовало, мать смотрела на меня черными провалами глаз, в которых горел красный дьявольский огонь. Подойдя ко мне, она схватила меня за шею и стала душить. Я пытался оттолкнуть ее, но у меня даже не поднимались руки. Я захрипел от сильного удушья и дикой боли. Тут я почувствовал, что меня кто-то вытаскивает из этой комнаты.

Болезнь

- Мне больно, - шёпотом произнесла Анна. - Мне очень больно.
Температура, периодами, повышалась. В такие моменты, по обыкновению, Анна впадала в беспамятство и что-то тихо бубнила себе под нос. Лекарства практически не помогали, а мази для растирания, которые Александр наносил на ее кожу, не приносили облегчения. Тогда врачи пожимали плечами и говорили откровенно, что шансы малы и вам нужно смириться. Но мириться значило проиграть и потерять, а Александр не был к этому готов. Он всеми силами боролся с недугом жены, хватался за любые попытки и возможности. Бывало, вечерами, когда ей становилось дурно, он демонстративно паясничал, пытаясь натянуть улыбку, а иногда, исполняя разные роли, рассказывал истории из жизни. В такие моменты она смеялась, болезнь отступала, а он был самым счастливым человеком на свете.
- Дорогой, - обратилась она к нему чуть позже и прервалась. Грудь налилась свинцом, Анна с трудом выдохнула. - Пожалуйста, отдохни. Ты столько не спал и не кушал. Я в порядке, мне стало легче.
Уголки губ шевельнулись и как бы в подтверждение своим словам, она выдавила улыбку. Очевидно, обманывала. Температура продолжала повышаться, а это свидетельствовало о возрастающей боли.
- Я уже спал, - Александр взял её руку. - Пожалуйста, выздоравливай. У меня больше никого не осталось. Только ты.
Она поджала губы и её скулы напряглись. Глаза заблестели. Казалось, сдерживать эмоции стоило ей огромных усилий.
- Ты ведь знаешь, шансов нет. Они так говорят, - она показала взглядом на дверь, подразумевая врачей. Затем закашляла и, наконец отдышавшись, произнесла. - Не мучай себя, прошу.

Карл как всегда копошился в саду. Этот человек полностью посвятил свою жизнь цветам, он никогда не жалел на них времени. Мужчина выращивал их с любовью, лелеял даже самый слабый и тонкий стебель, трепетно оберегал каждый бутон, порой проводя в своей оранжерее сутки.

Особое внимание тот уделял пионам. Карл относился к ним так, как-будто это самое дорогое, что у него было и заботился, как о собственной дочери.

Софья всегда старалась уважать и принимать увлечение мужа. Да, бывало, он заходил слишком далеко: мог ночевать в саду, не выходить оттуда днями, а иногда и отпрашивался с работы, лишь бы взглянуть на свои цветы. Но, если быть честной, то это даже немного нравилось женщине. Ведь иметь любимое дело - это прекрасно, а она, как любящая жена, должна поддерживать Карла.

Страх. Он расползается липкой паутиной по человеческому сознанию. Заставляет чувствовать себя неуютно, напугано, безнадёжно, порой беспомощно. Он бывает разным. Большим, маленьким. Все мы в жизни испытывали это чувство и ко мне оно пришло в шесть без месяца лет. Это была одновременно жуткая и пугающая история, но в тоже время в ней не было чего-то необычного. Такое мог пережить каждый, но пало оно именно на меня...
Это было летом. Я с родителями полетела на море. Мне было строго сказано чтобы в воду без взрослых и надувного круга не совалась. Я была послушной да и купаться особо не любила, потому я много времени проводила просто гуляя по пляжу. Мне нравилось ходить по тёплому песку босиком, но родители боялись того, что я пораню ноги об какие-нибудь осколки, к примеру. Но однажды я набрела на небольшой кусочек пляжа, который был, на удивление, пустынный и чистый. Скорей всего, это было из-за того, что туда нельзя ни заехать, ни зайти, если не через кусты, но меня такая мелочь не останавливала и я стала проводить на том кусочке пляжа практически всё время. Там я спокойно бегала босиком, строили песочные замки, иногда кидала камушки в воду, пытаясь играть в блинчики. Но один случай отбил у меня всё желание гулять там.