Холодный осенний ветерок лениво трепал золотую листву. Молодая осина, что росла через дорогу, с каждым его порывом, дрожа, шелестела и роняла редкие листья. По октябрьскому небу медленно плыли молочные облака, обещая в недалёком будущем первый снег. Печальная пора окутала районный центр и его окрестности, в одном из которых на отшибе, неподалёку от старой дороги - "мёртвого шоссе", скрытая от чужих глаз осиновой рощицей, стояла старая "односемейка" вдовы Евдокимовой, недавно скоропостижно отошедшей в мир иной. Деревянный одноэтажный дом, с прохудившейся в нескольких местах шиферной крышей, словно безмолвно скорбил о безвременном уходе своей нелюдимой хозяйки: свежевыкрашенные бежевые стены его, казалось, приобрели коричневый оттенок, а резные белые наличники посерели, видимо намокнув от проливных дождей. В прохладном воздухе ещё стоял "болотный аромат", тянувший с лесных просторов, сменяясь с запахом дыма - в доме затопили печь.
- А дальше что было? - кинув в топку последнее полено, спросил Артём.
- А дальше, я ему говорю: "Нет тут никакой Оксаны! Женская общага в следующем корпусе!" - хлопнув себя по колену закончил Никита.
- А дальше что было? - кинув в топку последнее полено, спросил Артём.
- А дальше, я ему говорю: "Нет тут никакой Оксаны! Женская общага в следующем корпусе!" - хлопнув себя по колену закончил Никита.