Страшные истории и мистические истории

То, что было живой необходимостью для первобытного человека, современные люди должны воссоздавать окольными путями образов. Непостижимо для нас древняя душа ощущает как единое и цельное все то, что мы сознаем как различное и враждебное друг другу. Современное сознание различает понятия: жизнь, знание, религия, тайна, поэзия; для предков наших все это - одно, у них нет строгих понятий. Для нас - самая глубокая бездна лежит между человеком и природой; у них - согласие с природой исконно и безмолвно; и мысли о неравенстве быть не могло. Человек ощущал природу так, как теперь он ощущает лишь равных себе людей; он различал в ней добрые и злые влияния, пел, молился и говорил с нею, просил, требовал, укорял, любил и ненавидел ее, величался и унижался перед ней; словом, это было постоянное ощущение любовного единения с ней - без сомнения и без удивления, с простыми и естественными ответами па вопросы, которые природа задавала человеку. Она, так же как он, двигалась и жила, кормила его как мать-нянька, и за это он относился к ней как сын-повелитель. Он подчинялся ей, когда чувствовал свою слабость; она подчиняла его себе, когда чувствовала свою силу. Их отношения принимали формы ежедневного обихода. Она как бы играла перед ним в ясные дни и задумывалась в темные ночи, он жил с нею в тесном союзе, чувствуя душу этого близкого ему существа с ее постоянными таинственными изменами и яркими красками.

Только постигнув древнюю душу и узнав ее отношения к природе, мы можем вступить в темную область гаданий и заклинаний, в которых больше всего сохранилась древняя сущность чужого для нас ощущения мира. Современному уму всякое заклинание должно казаться порождением народной темноты: во всех своих частях оно для него нелепо и странно. Так некогда относилась к нему и наука. Сахаров излагал заговоры отчасти с нравоучительной целью - чтобы остеречь от обмана; но даже точная наука убедилась, теперь в практической применимости заклинаний, после того как был открыт факт внушения. Сверх того, заговоры, а с ними вся область народной магии и обрядности, оказались тою рудой, где блещет золото неподдельной поэзии, тем золотом, которое обеспечивает и книжную "бумажную" поэзию - вплоть до наших дней. Вот почему заговоры приобрели психологический, исторический и эстетический интерес и тщательно собираются и исследуются.

Введение

В первом классе, когда нас опрашивали, кем бы мы хотели стать, я ответил, что вижу себя писателем, что на фоне будущих врачей, педагогов и юристов звучало довольно самобытно. Так я и обзавёлся прозвищем "Пушкин".
Время текло, и вчерашние хранители человеческих прав и свобод начинали засматриваться на карьеру пожарных, а желающие связать свою жизнь с преподаванием, разочаровавшись в своём выборе, перебежали на фронт пекарей-кондитеров, в то время как моя литературная жилка по прежнему била ключом - как минимум, я от души отрывался на школьных сочинениях, а как максимум, регулярно возникал на разного рода сайтах. Даже здесь, на "Страшилке", я публиковался под псевдонимом "Банка2".
Но у меня была присущая всем молодым авторам проблема - отсутствие жизненного опыта. Фантазии мне, конечно, было не занимать, но на одном воображении долго протянуть я не смог, поэтому пришлось воровать сюжеты своих коллег по цеху, но это мне казалось низким, поэтому на долгое время я пропал с радаров. К тому же, помимо творческого кризиса, мне понадобилось переезжать в другой город, что тоже мешало моей творческой деятельности.

В конце восьмидесятых мне пришлось потрудиться заведующим винного отдела одного из продуктовых магазинчиков. Торговая точка располагалась в частном секторе. На ту пору в торговле процветала талонная система, естественно, и на алкоголь. Норма по две пол-литры на рыло в месяц многих не устраивала. Ни врачей, ни ментов, ни артистов, ни братков. Потому-то круг знакомств с интересными людьми у меня был очень широкий. Отоваривались у нас вне общих правил и некоторые попы. Они ведь такие же смертные, как все остальные. Есть-пить хотят. Причём, не только в скоромные дни.
Был среди этих священнослужителей отец Геннадий, в миру Александр. Или наоборот... За давностью лет могу перепутать. Выпивоха от Бога. Вернее, от чёрта. Хотя для попа это грех, конечно. Не раз люди видели его шатающимся или вовсе валяющимся без чувств где-нибудь под забором. Но человек был душевный. Проповеди хорошо читал - бабульки слезами заливались. Да и по жизни рассказчик искусный.

Как-то раз, сидя за бутылочкой у нас в подсобке, поведал отец Геннадий необычную историю.

Настя сильнее сжалась в кровать; одеяло потихоньку стало подниматься в районе ног, будто змеи, расползающиеся по всему телу; пружины начали скрипеть, давая понять, что произойдет.
Настя прикусила губу, пытаясь не закричать, но не удержалась и маленький, совсем короткий звук визга прорезал ночную тишину.

В это время Он уже наполовину вылез из-под кровати, находясь на её верхнем основании, возле ног подростка, пробираясь под одеяло.
Настя ощутила ужасное чувство омерзение, когда он проскальзывал через её ноги, возвышаясь все выше; она уже жалела о том, что легла боком, так как своим большим весом этот монстр давил на все её органы и ребра, вызывая дискомфорт, а затем боль.
Страх и чувство беспомощности сковали её тело, словно гигантская анаконда и так же, как змея кусает свою жертву, этот «нечеловек» развернул девушку на спину, наваливший на неё своим весом.

Настя сильнее сжала крестик в правой руке, не открывая глаза и пытаясь хотя бы мысленно отстраниться от этого мира. Наконец в комнате появился запах гнили, перебивающий зловоние постоянного перегара (даже такая альтернатива казалась более приемлемой, чем постоянный смрад сигарет и водки).

Дело еще при царе было. Жили раньше просто в деревнях: что посеешь, то и пожнешь. Вели, так сказать, натуральное хозяйство - и рожь сеяли и пшеницу, скотины много было, птицы. У прапрадеда моего сад был - только яблонь 200 штук. Семья тоже немаленькая, детей 12 человек было. Да только не все выжили...
Работали от зари до темна. Потому и жили в достатке. Увозили на базар мясо, молоко, яблоки - обратно обновы всякие.
Беда, как всегда, приходит неожиданно: отсеялись весной, дождей ждали, а их нет и нет. Засуха началась страшная. Земля растрескалась - коровы ноги ломали. Хлеб высох, травы нет - косить нечего. А тут еще на детишек мор напал. За один день двое померли, похоронить их не успели - еще трое заболело. А идти некуда: в деревне знахарка одна, и та скоро к праотцам отправится. Но больше не к кому - в город к доктору не попасть, в конюшне конь последний остался, ослабленный от недокорма, не довезет. Детишкам хуже стало, не на что было больше надеяться: запряг дед коня, ребятишек в телегу да в дорогу. Гнал изо всех сил, успеть хотел. Немного не доехали... Конь упал, захрипел, пена изо рта пошла да судороги предсмертные начались.
А дед, надо сказать, в бога не очень-то верил - так, за стол садясь, крестился, а молитв-то и не знал. Откуда что взялось?.. Упал он на колени, голову задрал к небу и молиться начал Николаю Угоднику.
Детишки чуть живые в телеге, конь подыхает, дед, наверное, чуть сам от горя не обезумел.

Жил-был солдат, служил богу и великому государю пятнадцать годов, ни разу не видался с своими родителями. На ту пору вышел от царя приказ отпускать рядовых для свидания с своими сродственниками по двадцати пяти человек с роты, заодно с другими отпросился и наш солдат и отправился домой на побывку в Киевскую губернию. Долго ли, коротко ли - пришел он в Киев, побывал в лавре, богу помолился, святым мощам поклонился и пошел на родину в ближний уездный город. Шел-шел, вдруг попадается ему навстречу красная девица, из того же уездного города дочь купеческая, собой знатная красавица. Известное дело: коли завидит солдат пригожую девку, ни за что не пройдет просто, а чем-нибудь да зацепит. Так и этот солдат: поравнялся с купеческой дочерью и говорит ей в шутку: «Эх, хороша девушка, да не объезжена!». Отвечает красная девица: «Бог знает, служивый, кто кого объездит: либо ты меня, либо я тебя!» - Засмеялась и пошла своей дорогой.

Вот приходит солдат домой, поздоровался с родными и крепко обрадовался, что всех их застал в добром здоровье. Был у него старый дедушка, белый как лунь, лет сто с хвостиком прожил. Стал ему солдат рассказывать: «И шел я, дедушка, домой, и попалась мне навстречу знатная девица, я - грешный человек - так и так посмеялся над ней, а она мне сказала: бог знает, служивый: либо ты меня объездишь, либо я тебя!» - «Ах, батюшки! Что ж ты наделал, ведь это дочь нашего купца - страшная ведьма! Не одного молодца свела она с белого свету». - «Ну, я и сам не робкого десятку! Меня не скоро напугаешь, еще поглядим: что бог даст?» - «Нет, внучек, - говорит дед, - если не станешь меня слушать, тебе завтра живому не быть». - «Вот еще беда!» - «Да такая беда, что ты этакой страсти и на службе не видывал...» - «Что ж мне делать, дедушка?» - «А вот что: приготовь узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе - никуда не ходи, ночью она прибежит сюда и если успеет прежде тебя сказать: стой, мой конь! - в ту ж минуту оборотишься ты жеребцом, она сядет на тебя верхом и до тех пор будет гонять, пока не заездит тебя до смерти. А если ты успеешь наперед сказать: тпрру! стой, моя кляча, то она сама сделается кобылою, тогда зануздай ее и садись верхом. Она понесет тебя по горам, по долам, а ты знай свое - бей ее осиновым поленом в голову и до тех пор бей, пока не убьешь до смерти!»

В некотором королевстве жил-был король; у этого короля была дочь волшебница. При королевском дворе проживал поп, а у попа был сынок десяти лет и каждый день ходил к одной старушке - грамоте учиться. Раз случилось ему поздно вечером идти с ученья. Проходя мимо дворца, глянул он на одно окошечко. У того окошечка сидит королевна, убирается: сняла с себя голову, мылом намылила, чистой водой вымыла, волосы гребнем расчесала, заплела косу и надела потом голову на старое место.
Мальчик диву дался:
- Вишь какая хитрая! Прямая колдунья!

Воротился домой и стал всем рассказывать, как он королевну без головы видел. Вдруг расхворалась-разболелась королевская дочь, призвала отца и стала ему наказывать:
- Если я помру, то заставьте поповского сына три ночи сряду надо мною псалтырь читать.

Ветер пронизывал до костей, забирался под джинсовую курточку, заставлял дрожать и безуспешно пытаться получше закутаться в совсем летнюю одежду. На дворе конец весны, а по ночам ещё очень холодно. Над городом висела тьма и, чтобы не споткнуться или просто не упасть в лужу, приходилось светить фонариком прямо под ноги. Всю ситуацию усугубляла висевшая на плече тяжёлая сумка, тянувшая вбок и заставляющая иной раз идти качаясь и оступаясь куда-то влево.

Девушка Алина изначально пожалела, что пошла на уговоры младшей сестры и согласилась пройтись до продуктового магазина и купить чего-нибудь вкусненького. Оставленный родителями суп, буханка чёрного хлеба, пакет молока и немного соли с подсолнечным маслом вовсе не тянуло на съедение и Алина, вздохнув, нацепила единственную непостиранную одежду и пошла в сторону круглосуточного магазина около метро.

Купив на имеющиеся сумму немного яблок, упаковку с сухим завтраком, пару шоколадок, любимые сестрой груши обязательно интенсивного жёлтого цвета и бутылку с колой, Алина намного утяжелила свою скромную сумку и, с трудом волоча её, направилась домой. Пройти надо всего пару километров, которые днём бы она пробежала в одно мгновение, но сейчас ноги совсем не хотели двигаться, коленки жгло от холода, а зубы отбивали ровную дробь.

Тут Алине в глаза бросилась скромно стоящая в стороне маленькая девочка, закутанная в несколько одёжек и державшая в руке крошечного котёнка. Девочка стояла неподвижно, лишь изредка проводила рукой одетой в розовую варежку по белой шёрстке котёнка. Заметив Алину, она подняла на неё большие голубые глаза и тихо позвала: "Девушка, девушка..."

- Я не надену эту одежду! – Анна сорвалась на крик. – Вы не посмеете!
Женщины окружили девушку. Кто-то достал бритву.
- Не наденешь, дитя мое? – Голос матушки Евгении звучал мягко, вкрадчиво, в руках женщина держала темное монашеское платье. – Подумай хорошенько.
Анна стояла на коленях. Каменный пол леденил ее ноги. Лицо опухло от слез, длинные пышные волосы цвета мориона неряшливо рассыпались по плечам:
- Нет, не надену! Не надену! Не надену...
Истошные вопли постепенно перешли в тихий всхлип. Плечи девушки вздрагивали. Слезы катились по бледным щекам и падали на обнаженную грудь.
- Покайся, дитя мое, - заорала матушка Евгения, хватая Анну за волосы, - Покайся перед Богом! Проси прощения за свои дурные помыслы, за свою греховную жизнь, за, - она наотмашь ударила девушку по лицу, - за гордыню и неповиновение!
Матушка кивнула одной из монахинь, и та передала ей бритву. Сухие твердые пальцы двигались быстро, работа была им отлично знакома. Анна вновь зарыдала. Она подняла руки, пытаясь защитить волосы, но матушка была неумолима. Бритва скользнула на руку девушки, и та завизжала. Из глубокого пореза заструилась теплая багровая кровь.

Это случилось со мной в начале 2014 года. Однажды я молился за одну девушку, которая была одержима демонами. Еще давно, в 70-х годах она умерла после одного из многочисленных обрядов экзорцизма. Историю о ней я узнал из интернета. В тот же день я сходил в церковь, помолился там, а потом дома перед сном. И однажды ночью со мной случилось то, что мало поддаётся объяснению. Я вдруг услышал у себя за спиной голос:
- Просыпайся.

Я отрыл глаза и увидел, что меня кто-то несёт вверх, медленно поднимая меня по каким-то этажам, на которых сидели незнакомые мне люди. На каждом из этажей справа от сидящих было по окошку, напоминающее собой иллюминатор, из которого лился свет. Каждый из них сидел за столом и перед ними были открытые книги. Вокруг же было темно как ночью. Меня подняли к одному из этажей, на котором так же сидел за столом какой-то мужчина. Я хотел пойти на встречу ему, но тот же голос за спиной, который разбудил меня сказал:
- Стой тут.
А тот человек, сидящий за столом поднял на меня свои глаза и сказал:
- Твою молитву услышал Господь. Но зачем ты так молился за неё? Ты сам мог пострадать, потому что твою молитву услышал еще и демон Асмодей. Он очень озлоблен!
- Я просто пожалел эту девушку, - сказал я ему - Просто я думал, что демоны утащили её к себе и я хотел ей помочь.
- Её господь итак помиловал, - сказал он мне в ответ. Потом продолжил, - но все равно спасибо тебе. Ты помог нам и мы поможем тебе. Она хочет, чтобы ты читал Священное Писание, так как скоро начнутся искушения и демон, озлобившийся на твои молитвы станет против тебя. Но ты не бойся.