1939 год. Конец июля, начало августа.
Сегодня мы с отцом и остальными участниками Ордена возвращаемся домой, в Германию. До этого мы полгода провели на Тибете. Здесь в маленькой долине, спрятанной между гор, есть небольшой подземный город. Через его туннели можно добраться ещё как минимум до двух таких же, но более крупных. Орден преследовал какие-то цели в сфере оккультизма. Что-то изучали, искали... Мне было всё равно, и я не интересовалась что именно. Лишь краем уха слышала что-то о том, что являюсь ключом к Шамбале.
И всё же я вообще не понимала, зачем здесь нужна. По словам отца, я была чем-то вроде лица Ордена. Местные жители видели во мне реинкарнацию какой-то богини или что-то вроде того. Орден поддерживал эти взгляды и со мной носились как с принцессой. Полгода я прожила словно в золотой клетке и вот, наконец, мы возвращаемся домой.
Сегодня мы с отцом и остальными участниками Ордена возвращаемся домой, в Германию. До этого мы полгода провели на Тибете. Здесь в маленькой долине, спрятанной между гор, есть небольшой подземный город. Через его туннели можно добраться ещё как минимум до двух таких же, но более крупных. Орден преследовал какие-то цели в сфере оккультизма. Что-то изучали, искали... Мне было всё равно, и я не интересовалась что именно. Лишь краем уха слышала что-то о том, что являюсь ключом к Шамбале.
И всё же я вообще не понимала, зачем здесь нужна. По словам отца, я была чем-то вроде лица Ордена. Местные жители видели во мне реинкарнацию какой-то богини или что-то вроде того. Орден поддерживал эти взгляды и со мной носились как с принцессой. Полгода я прожила словно в золотой клетке и вот, наконец, мы возвращаемся домой.