Наш проводник покинул нас, но мы не могли отступиться и бросить Йосса. Пришлось идти самим, искать путь среди тьмы и не опоздать. Видеть пещеру, до боли похожую на ту, в которой уже бывал Каори и не свернуть с пути.
Туннели казались бесконечными. На каменных стенах то и дело мелькали кровавые пятна. Мерзко было думать о том, что могло произойти здесь, и особенно страшно осознавать, что это что-то забрало чью-то жизнь.
Капли, то срывались со стен и потолка по-прежнему чудились мне водой. Да я хотел, чтобы это была она, и тщетно надеялся, что эта наивная мечта может исполниться. Мы шли долго, то и дело вздыхая и сворачивая в различные пути, говорить уже не было сил. Голова болела. Пред взором творилось что-то странное. Время точно замерло и стало вязким, как сон, а когда снова приобрело свой обычный ход, - появился холод.
Я замер. Эрика остановилась.
- Тише!
Я обернулся.
Туннели казались бесконечными. На каменных стенах то и дело мелькали кровавые пятна. Мерзко было думать о том, что могло произойти здесь, и особенно страшно осознавать, что это что-то забрало чью-то жизнь.
Капли, то срывались со стен и потолка по-прежнему чудились мне водой. Да я хотел, чтобы это была она, и тщетно надеялся, что эта наивная мечта может исполниться. Мы шли долго, то и дело вздыхая и сворачивая в различные пути, говорить уже не было сил. Голова болела. Пред взором творилось что-то странное. Время точно замерло и стало вязким, как сон, а когда снова приобрело свой обычный ход, - появился холод.
Я замер. Эрика остановилась.
- Тише!
Я обернулся.