Настала ночь. Спустилась тьма.
Лишь в одиночестве плыла луна.
И осветив деревьев кромки.
Лучом смотрела за решётку.
Тоскливым, одиноким взглядом
Смотрел парнишка сквозь ограду.
Луна, большим небесным шаром,
Его манила, его звала.
Он это чуял. Он напрягся,
Сопротивлялся – он боялся.
Огнём вскипала в жилах кровь.
Зудела с болью его плоть.
Луна, с усильем, пробуждала –
Его звериное начало.
Лишь в одиночестве плыла луна.
И осветив деревьев кромки.
Лучом смотрела за решётку.
Тоскливым, одиноким взглядом
Смотрел парнишка сквозь ограду.
Луна, большим небесным шаром,
Его манила, его звала.
Он это чуял. Он напрягся,
Сопротивлялся – он боялся.
Огнём вскипала в жилах кровь.
Зудела с болью его плоть.
Луна, с усильем, пробуждала –
Его звериное начало.