Такого жаркого лета давно никто не помнил. За два месяца не пролилось ни одного дождя. Зной раскалил асфальт до липкой тягучести и высушил на газонах траву. Деревья ощетинились неподвижными колкими листьями и тихо пергаментно потрескивали. И даже ночи не приносили вожделенной прохлады. Дома, словно раскалённые печи, сохраняли жар горячего, как пирог, города. А утром неутомимый диск вновь появлялся на небе, и всё начиналось сначала.
- Бабушка, мы пошли купаться! - заявили внучки, которых ждали во дворе подружки.
Светлана Ивановна в сотый раз наказала, чтоб не заходили далеко, не сидели в воде до синих пупырышек, чтобы старшая, Соня, присматривала за егозой Галкой. Потом, скрепя сердце, отпустила девчонок и вышла на балкон. Внучки выскочили из подъезда, влились в щебечущую стайку дворовых ребят. "Вроде всех знаю. Пашка Егоров из второго подъезда. Вера и Люда постарше Сони. Примерные девочки и родители у них хорошие. Присмотрят", - успокаивала себя Светлана Ивановна. Она с удовольствием пошла бы на речку сама, но накануне, собирая на даче малину, задела притаившийся в кустах борщевик. Через три дня руки до самых плеч покрылись водянистыми, как от ожогов, волдырями. Век живи - век учись! Если бы она сразу вымыла руки, или хотя бы не находилась после этого на солнце - ничего бы этого не было. Едва сдерживая непреодолимое желание почесать, да что там - яростно разодрать зудящие места, Светлана Ивановна помазала руки облепиховой пенкой и принялась ждать девчонок.