Старушка склонилась возле тела обезглавленной молодой девушки. Из ее глаз потекли скупые старческие слёзы.
Рядом еще не в загустевшей луже крови небрежно валялась опрокинутая корзинка с ягодами «Балерики».
К покойной подошел мужчина. Опустился на колени и изъял острый клык из шеи убитой. – Корви! - С ненавистью в голосе произнес он и спрятал находку в сумку, которая весела у него на боку.
Женщина разогнулась, вытерла солёные слёзы и злобно посмотрела на мужчину, который продолжал осматривать труп.
- Корви! Вчера ты сказал мне, что убил последнего! – срываясь на крик, воскликнула бабушка.
Но мужчина не слышал ее слов или просто делал вид, что не слышит.
- Очень старая особь. Я бы даже сказал: древняя, - произнес парень. - Корви охотятся стаями и оставляют после себя лишь туловище жертвы, - добавил он, вставая с колен.
- Моя доченька. Но зачем, зачем ты пошла за ягодами? - держась за седую голову, запричитала бабка.
Где-то в дали леса тихо донеся непонятный клокот и шум, будто кто-то бежит по траве, хрустя ветками.
Рядом еще не в загустевшей луже крови небрежно валялась опрокинутая корзинка с ягодами «Балерики».
К покойной подошел мужчина. Опустился на колени и изъял острый клык из шеи убитой. – Корви! - С ненавистью в голосе произнес он и спрятал находку в сумку, которая весела у него на боку.
Женщина разогнулась, вытерла солёные слёзы и злобно посмотрела на мужчину, который продолжал осматривать труп.
- Корви! Вчера ты сказал мне, что убил последнего! – срываясь на крик, воскликнула бабушка.
Но мужчина не слышал ее слов или просто делал вид, что не слышит.
- Очень старая особь. Я бы даже сказал: древняя, - произнес парень. - Корви охотятся стаями и оставляют после себя лишь туловище жертвы, - добавил он, вставая с колен.
- Моя доченька. Но зачем, зачем ты пошла за ягодами? - держась за седую голову, запричитала бабка.
Где-то в дали леса тихо донеся непонятный клокот и шум, будто кто-то бежит по траве, хрустя ветками.