Что нас не убивает, то делает нас сильнее (с) Ф. Ницше.
На город спустились сумерки. Постепенно зажглись уличные фонари, с неба полил унылый октябрьский дождь. Задул сильный ветер, гоняя павшую листву по тротуарам и мостовой. На часах было 17:30, час пик. Люди спешили домой после работы, учебы. Да и немудрено, будний день. Понедельник.
Дождь усилился, постепенно переходя в мокрый снег. Обычный питерский октябрь, когда погода очень переменчива. По Литейному проспекту быстро шел молодой парень, лет девятнадцати. Он двигался в сторону Невы, о чем-то задумавшись. В его глазах читалось какое-то отчаяние, уныние. Вот, он уже миновал Большой дом, перешел мостовую и подошел к гранитному парапету Невы. Затем он достал сигарету и закурил, глядя на темную гладь реки. По фарватеру медленно шли суда, начиная от небольших буксиров и заканчивая большими грузовыми кораблями. Где-то над Невой слышались крики чаек, рядом с набережной крякали утки. Паренек подошел к лестнице, ведущей к воде. Он решился совершить непоправимое.
На город спустились сумерки. Постепенно зажглись уличные фонари, с неба полил унылый октябрьский дождь. Задул сильный ветер, гоняя павшую листву по тротуарам и мостовой. На часах было 17:30, час пик. Люди спешили домой после работы, учебы. Да и немудрено, будний день. Понедельник.
Дождь усилился, постепенно переходя в мокрый снег. Обычный питерский октябрь, когда погода очень переменчива. По Литейному проспекту быстро шел молодой парень, лет девятнадцати. Он двигался в сторону Невы, о чем-то задумавшись. В его глазах читалось какое-то отчаяние, уныние. Вот, он уже миновал Большой дом, перешел мостовую и подошел к гранитному парапету Невы. Затем он достал сигарету и закурил, глядя на темную гладь реки. По фарватеру медленно шли суда, начиная от небольших буксиров и заканчивая большими грузовыми кораблями. Где-то над Невой слышались крики чаек, рядом с набережной крякали утки. Паренек подошел к лестнице, ведущей к воде. Он решился совершить непоправимое.