Лакированный гроб осторожно опускают в погребальную яму и под гул монотонных причитаний, горьких слёз и несуразных предположений о том, что она там живая, принимаются закапывать. Мёрзлая земля, неохотно поддававшаяся тяжёлым лопатам на начальном этапе похорон, будто смеясь над прилагаемыми усилиями, определяющими предание ей очередной странной женщины, вовсе не добровольно покинувшей подлунный мир, теперь легко и глухо падает на траурное дерево, постепенно скрывая его от глаз скорбящих.
Анна всегда отличалась сильной волей к жизни, постоянно твердила про неисчерпаемые внутренние возможности и про вполне досягаемые мечты о вечности на этом свете... Только не успела понять элементарной истины: никто не имеет права вводить смерть, по определению оказывающуюся мудрее пытливых человеческих умов, в заблуждение. Именно поэтому мою дорогую жену привёл в царство мёртвых не кто иной, как Морфей, воспользовавшийся её израсходованными ресурсами, которые и убедили Анну ненадолго побыть в его объятьях.
Ледяной ветер с необъяснимой мощью поздней осени даёт обжигающие холодом пощёчины и пронизывает тело до костей, словно пытаясь лишить чувств и показать, кто здесь ещё мертвец. Я презрительно оглядываю каменную плиту и жалкие цветы, бережно уложенные на новую могилу. Наконец заключаю, нарушив затянувшуюся ярмарку утешений:
— Вот же мегера, — замечаю на себе недовольные взгляды, — Покойся без мира.
